8 Дэниел

Мне снился странный сон. Во всяком случае, так казалось.

После ухода из квартиры Лимонда, я находился в каком-то необъяснимом состоянии транса. Все, что раньше было так знакомо, сейчас выглядело чужим. Словно кто-то сорвал занавес, и иллюзия рассеялась, открыв мне всю подноготную происходящего вокруг. Я сидел на веранде небольшого кафе в двух кварталах от своего дома, пил латте и рассматривал прохожих, гадая, когда люди перестали быть для меня безликими незнакомцами. Мне вдруг захотелось узнать, кто они, чем занимались, о чем мечтали и чего боялись. Может, страдали от чего-то, любили, или были любимы? Я внезапно почувствовал с ними связь. Что-то во мне изменилось, но я не мог понять, что. А может, мне просто пора завязывать пить три латте подряд на голодный желудок.

Мимо прошла счастливая парочка. Они держались за руки, прижимались друг к другу, улыбались и смеялись. Лиза сказала, что у каждого человека есть своя вторая половинка. Что моя — где-то там, и обязательно найдется. Но я сильно в этом сомневался. Возможно, мне не суждено обрести свое «долго и счастливо». Вау, что-то я совсем расчувствовался. Прошло несколько дней с одного единственного свидания, которое перевернуло мою жизнь с ног на голову. Но, учитывая, что Лимонд занимал все мои мысли, казалось, минула целая вечность. Я не переставая гадал, где он сейчас. Самым безумным было то, что я и не думал, чем он мог сейчас заниматься. Вместо этого я волновался за него. Берег ли он себя? Хорошо ел? Достаточно спал? Абсурд, конечно. Я провел меньше суток с мужчиной, который работал на ЦРУ, и сидел тут переживал, достаточно ли тот потребляет витаминов.

Я пытался себя убедить, что такой человек, как Лимонд, не нуждается в чужой заботе, но знал, что это неправда. Конечно, он мог за себя постоять перед целым миром, но как же его сердце? Лимонду нужна связь с людьми. Доказательство того, что он не монстр, что тоже может быть любим. Я фыркнул от отвращения к самому себе. Пора завязывать тосковать по мужчине, с которым я не мог быть вместе, и которого не должен хотеть.

Насмотревшись на приторно-влюбленные парочки, все еще пребывающие под влиянием Дня сердечек и шоколадок, я решил вернуться в свою пустую маленькую квартирку. Сегодня выходной — мои пушистые малыши оставались с хозяевами и должны вернуться ко мне только в понедельник. Уже доходя до дома, я вздохнул. Может, стоило согласиться на вечер кино вместе с Лизой и ее девушкой. Я не хотел быть третьим лишним и сказал, что у меня другие планы. Лиза настояла, чтобы я позвонил, если эти планы изменятся, что иными словами означало: она видит меня насквозь, но все равно любит.

Отперев замок, я прошел внутрь и закрыл за собой дверь, но повесив пальто, нахмурился. Я что, оставил свет включенным? На улице уже стемнело, и я заметил в гостиной какое-то свечение. Внезапно оно замерцало, словно пламя, и я запаниковал, решив, что начался пожар. Я бросился туда, но резко остановился при виде свечей, расставленных по всей комнате и перемежавшихся роскошными букетами красных роз. Мой обеденный стол был сервирован на двоих, в центре на белой скатерти стояла ваза с красной розой, рядом горела свеча, отбрасывая блики на серебряные столовые приборы.

— Кто здесь? — Чувствуя, как тело охватывает волнительная дрожь, я медленно обошел все комнаты, но квартира оказалась пустой. Я растерялся. Какого черта происходит?

Внезапно в дверь позвонили, и я пошел открывать. От неожиданного зрелища у меня перехватило дыхание.

— Привет. — На ступеньках стоял Лимонд. Под его расстегнутым черным пальто виднелись черные джинсы и серый, идеально подходящий под цвет глаз, свитер с треугольным вырезом, надетый поверх белой футболки. В одной руке Лимонд держал букет моих любимых красно-желтых роз, а в другой, подперев бедром, — большую коробку, перевязанную широкой красной лентой с огромным красным бантом. Коробка зашевелилась, и я вздрогнул.

Лимонд хохотнул.

— Можно войти?

Я не знал, что сказать или сделать, поэтому просто кивнул и отступил в сторону. Прежде чем войти, Лимонд вручил мне цветы. Пульс резко подскочил, сердце бешено загрохотало в груди. Я быстро закрыл дверь и поспешил за Лимондом в гостиную. Он сел на край дивана и осторожно положил коробку рядом.

— Это тебе.

Я оставил подаренные розы на кухонном столе, вернулся к Лимонду и сел рядом, снедаемый любопытством. Лимонд заметно нервничал, а я все еще не мог поверить, что он здесь. Коробка внезапно подпрыгнула, и я уставился на нее. Выйдя из ступора, я снял крышку и охнул. На глазах выступили слезы.

— О боже, — прошептал я, вынимая из коробки лохматого щенка лабрадора. Он радостно извивался, и я крепко его обнял, уткнувшись лицом в невероятно мягкую шерстку. Я тихо рассмеялся, когда щенок начал вылизывать меня везде, куда мог дотянуться.

— Это мальчик, — откашлявшись, сказал Лимонд. — Понимаю, он никогда не заменит Саммер, но, Дэниел, в тебе столько любви. Не позволяй страху мешать ею делиться и получать от этого радость.

Я нежно улыбнулся Лимонду, он накрыл мою щеку ладонью и вытер слезы. Прикосновение было таким ласковым, что я не удержался и прижался к руке.

— Ты сделал все это? — спросил я, показывая на обстановку вокруг.

— С помощью брата. — Улыбка Лимонда померкла, когда он взял мою руку в свои ладони, но тут щенок облизал его пальцы и мы рассмеялись. — Знаю, я не сказочный принц, которого ты заслуживаешь, Дэниел, но обещаю, что приложу все усилия и стану достойным. Я никогда не испытывал подобных чувств, никогда не нуждался ни в ком так, как в тебе. Если согласишься дать нам шанс, клянусь, между нами не будет никаких секретов. Я расскажу все, что ты захочешь знать, и если после этого решишь, что не сможешь мириться с моей работой, я ее брошу.

Я уставился на него.

— Ты все бросишь? Но... мы почти не знаем друг друга.

— Многое при моем роде занятий зависит от хорошо развитых инстинктов. Я доверю интуиции, она не раз помогала мне на протяжении всей карьеры и никогда не подводила. Прямо сейчас все мое существо требует не отпускать тебя, поэтому, если отказ от работы означает твое присутствие в моей жизни, я так и сделаю.

Лимонд готов исключить важную часть себя из-за меня? Потому что я ни секунды не сомневался, что это дело — неотъемлемая половина его самого. Возможность менять жизнь людей, восстанавливать справедливость.

— А как же те, кто в тебе нуждается? Кто принесет им успокоение? Кто проследит, чтобы те, кто причинил им боль, никогда и никому больше не навредили? — Мать вашу, что я говорил? Словно подслушав мои мысли, Лимонд сжал мою ладонь.

— Не обязательно решать все прямо сейчас. Я только прошу дать мне еще один шанс. Пожалуйста, Дэниел.

Я внимательно посмотрел в серебристые глаза Лимонда, наполненные надеждой и неприкрытыми чувствами. Его пальцы были такими теплыми, и я подумал о днях, проведенных без него. Я убрал руку из хватки Лимонда и заметил, как осунулось его лицо. Улыбнувшись, я снова протянул ему ладонь:

— Дэниел Андерсон.

Лимонд уставился на меня, затем расплылся в ответной улыбке и пожал руку.

— Лимонд Лоусон. — В его глазах вспыхнуло что-то очень похожее на обожание и — ох, — я легко мог привыкнуть к этому взгляду. Лимонд кивнул на вертлявого щенка у меня на коленях. — Как зовут твоего друга?

Я задумался на мгновение.

— Это Сони.

Лимонд потянулся и почесал собаку за ушами.

— Привет, Сони. Не против, если мы с твоим папочкой продолжим свидание?

Я так увлекся моментом, что и забыл, почему пришел Лимонд. Поднявшись на ноги, я опустил Сони на подстилку у дивана, и тот, бешено виляя хвостом, немедленно накинулся на игрушку с пищалкой. Он был жутко очаровательный. Я его уже полюбил.

Лимонд взял меня за руку, и я повернулся к нему, готовый растечься лужицей, оказавшись центром внимания такого мужчины. Поцеловав мою ладонь, он подвел меня к столику и выдвинул стул. Я поблагодарил Лимонда и сел, провожая взглядом мощную фигуру, удалившуюся на кухню. Он выглядел роскошно и внушительно в костюме, но в повседневной одежде — джинсах и свитере — заставлял трепетать мое сердце. И не только из-за своей привлекательности, но и из-за того, насколько счастливым выглядел. Лимонд открыл духовку, достал несколько контейнеров и поставил их на столешницу. Мне нравилось наблюдать, как он двигается по моей кухне. Лимонд идеально в ней смотрелся.

Несколько минут спустя он вернулся с двумя тарелками, и я едва не подавился слюной от ароматов. Я глупо разулыбался, увидев, что мое блюдо было точно таким же, как в ресторане в вечер нашего знакомства. Я накрыл колени салфеткой, и Лимонд поставил передо мной тарелку. Затем он вернулся на кухню, и я рассмеялся, когда передо мной возник бокал с «Космо». Подмигнув, Лимонд занял стул напротив, с той же едой и даже тем же пивом, что заказал в Валентинов день.

Я не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал такой восторг. Все было идеально — мерцающие свечи, романтический ужин, но лучшая часть вечера? Лучшей частью был мой спутник, то, как уголки серебристых глаз лучились морщинками, когда он улыбался и смеялся вместе со мной. Лимонд рассказал о своем младшем брате, как тот заявился к нему домой, практически выбив дверь, готовый защищать его от Криспина. О том, как обычно серьезный и уравновешенный Джеррот при мысли, что Криспин собирается обидеть старшего брата, сорвался с катушек. Я смеялся над тем, как Лимонд описывал происходящее, какое безумие у них там творилось, но больше всего радовался, что его бывший ничего не натворил.

— Не думаю, что он бы мне навредил, — задумчиво признался Лимонд. — Криспин профессионал своего дела. Он не промахивается.

— Он работает на ЦРУ?

Лимонд замешкался, и я поднял руку.