Глава 5

НОКС

Я все еще злюсь на то, как Эйвери разговаривала со мной прошлым вечером.

Уже далеко за полдень, и Пайпер скоро должна вернуться из школы. Ее сегодня завезет мать ее подруги, потому что я отстаю от графика, чтобы в срок отдать клиенту этот Мустанг 71-го года.

Моя подъездная дорожка проходит прямо между моим домом и домом Эйвери, и заканчивается в хорошо оборудованном гараже, который я построил на заднем дворе.

Алая машина наполовину выкачена из моего гаража. Капот поднят, и я склонился над работающим двигателем, прислушиваясь и прикидывая, как заставить его мурлыкать.

Но я никак не могу отвлечься от мыслей о Пайпер. Она превращается в молодую женщину, и сейчас я чувствую себя не в своей тарелке больше, чем в любой другой момент ее воспитания.

И у меня было много таких дней, когда я чувствовал себя не в своей тарелке.

Для начала, что может знать двадцатидвухлетний парень о воспитании ребенка? Я уже разобрался с этим. Мне пришлось это сделать.

Точно так же, как я должен выяснить, как быть лучшим родителем для нее сейчас.

Откуда, черт возьми, я знаю, как определить размер лифчика? Я знаю, как их снимать, а не надевать.

Но разве эта цыпочка Эйвери — тот ли человек, который пойдет с Пайпер за покупками бюстгальтера? Кажется, она нравится Пайпер, но женщина по всему интернету рассказывает мужикам, как обращаться с киской.

Вот только она даже не говорит «киска». Во всех своих видео она называет ее «киса» (прим.: здесь имеется в виду игра слов pussy — киска, женские половые органы; kitten — котенок, киса). Не то чтобы я смотрел их все, но их там сотни. Я смотрел только те видео, которые казались мне интересными. Такие как «Грязный болтун» и «Отшлепай ее, дурашка».

Признаю, что мне пришлось сломаться и отшлепать себя несколько раз. От одного только голоса Эйвери у меня мурашки бегут по телу. Услышав этот голос и ее насмешливые грязные разговоры, я сразу же почувствовал, как на это все отреагировал мой член.

Плюс мои яйца синее синего, так как я лишился своей няни и теперь спешу домой к Пайпер, вместо того чтобы колесить по округе и трахать какую-то цыпочку после поездки на ретро тачке.

Даже если слова, которые Эйвери говорит в своих видео, — глупости. Я не знаю, с кем она трахалась, но это не тот человек, который знает, что делает.

Конечно, я мог бы кое-чему ее научить.

Вот только если не уточнять, это ОНА думает, что имеет право меня судить насколько хорошо или плохо я справляюсь с отцовскими обязанностями.

Нахрен ее.

Я забивал на себя в течение многих лет, чтобы дать Пайпер лучшее, из того, что мог. Теперь мисс я-все-знаю-про-секс вальсирует в соседней комнате и сразу же начинает комментировать, насколько я справляюсь со своими обязанностями отца.

Говорит Пайпер, что ей нужно взять ее с собой в магазин за девичьим дерьмом. Потому что я недостаточно хорош для этого.

Да пошла она.

— Привет, — говорит Эйвери. Я бы узнал ее шелковистый голос, где угодно. Какого хрена она здесь делает?

Я выныриваю из-под капота и встаю во весь рост. Эйвери стоит в обтягивающих джинсах и топе на пуговицах, который не совсем застегнут на все пуговицы. В каждой руке у нее по банке пива.

— Хочешь одну? — говорит она, протягивая мне пиво.

— Что тебе нужно? — хмурюсь я, не обращая внимания на пиво.

— Мы новые соседи и еще толком не познакомились. Я решила подойти и официально представиться, — говорит она, все еще предлагая мне пиво.

— Мы уже дважды встречались, помнишь?

— Я не знаю, считается ли это. В конце концов, ты даже не сказал мне своего имени.

— Ты знаешь его, но, если хочешь, я скажу тебе еще раз. Нокс. Довольна?

— Что ж, я так рада, что переехала в этот новый город, где никого не знаю, и из всех людей в этом мире я переехала в дом рядом с твоим.

Черт побери, да что с ней не так?

— Тебе повезло, — говорю я.

Эйвери фыркает и опускает руку с пивом.

— Отлично. Похоже ты не желаешь быть вежливым соседом, как бы там ни было, Пайпер попросила меня отвезти ее за покупками. Ей чего-то не хватает, — она делает паузу, прежде чем добавить, — Очевидного.

— Очевидного? — я поднимаю брови и ухмыляюсь ей.

Она вздыхает.

— Мы можем просто не говорить об этом? Ради Пайпер?

Я делаю глубокий вдох, блокируя эффект, который ее голос оказывает на мой член. Она права. Как бы сильно она меня ни раздражала, главное — это Пайпер. И если она права и Пайпер сама попросила ее о поездке за покупками, то я должен позволить этому случиться.

Обойдя машину, я наклоняюсь и глушу мотор. Я снова выпрямляюсь и ловлю ее взгляд. Не отводя взгляда, я подхожу ближе и забираю пиво у нее из рук. Губы Эйвери слегка приоткрываются, когда она смотрит, как я открываю банку и делаю глоток.

— О'кей, ты хочешь, чтобы мы познакомились? Я зарабатываю на жизнь реставрацией классических и ретро автомобилей. Чем занимаешься ты?

Я прислоняюсь спиной к Мустангу и подношу банку к губам. Это должно быть интересно.

— Я писательница.

— Писательница?

— Да, как автор. — Она говорит это так, будто я даже не знаю, что такое книга.

— О чем же ты пишешь? О чем-то непристойном? — она вздрагивает, когда я делаю ударение на последнем слове.

— Нет, — говорит она с нервным смешком. — Я пишу о загадочных убийствах, понимаешь?

— Так что, никаких шалостей?

— Эм, нет. — Эйвери выглядит так, словно не знает, что ей делать дальше: обижаться, смущаться или возмущаться.

По крайней мере, она не собирается рассказывать людям, чем на самом деле занимается. Это меня расслабляет. Она ничего не скажет Пайпер.

— А домашние животные у тебя есть? — спрашиваю я, подавляя ухмылку.

— Никаких домашних животных.

— И никаких планов завести котенка?

— Я как-то об этом не думала. — Она понятия не имеет, о чем я говорю.

— С котятами очень весело играть, но они начинают раздражать тебя, когда ты с ними наигрался, — говорю я.

— У меня никогда такого не было. — Она искоса смотрит на меня. Может быть, она догадалась.

В конце моей подъездной дорожки останавливается черный «Тахо», и задняя дверь распахивается настежь.

— Эйвери! — вскрикивает Пайпер, несясь от внедорожника своей подруги.

Я поднимаю руку, чтобы поблагодарить мать подруги за то, что она привезла ее домой.

— Хорошо провела день в школе? — спрашивает Эйвери, когда Пайпер подходит к гаражу.

— Ну да, это же школа.

— Привет, милая, — говорю я, протягивая руки, чтобы обнять ее.

Отказано в доступе...

Очевидно, тринадцатилетние дети больше не любят обнимать своих отцов. Особенно в присутствии кого-то другого.

Мое сердце уходит в пятки. Это просто еще один признак того, что я теряю свою маленькую девочку.

— Вы, ребята, планируете нашу поездку по магазинам? — спрашивает Пайпер, переводя взгляд с меня на Эйвери.

— Ага, — говорит Эйвери, не обращая на меня внимания. — У нас все улажено. Торговый центр в субботу.

У меня в желудке закипает кислота. Чертовы нервы. Мои челюсти сжимаются.

Пайпер подпрыгивает и кричит:

— Спасибо, папа!

Она подскакивает ко мне и повисает как обезьянка. Я заключаю свою девочку в объятия и слегка покачиваю, как у нас всегда принято. Боже, как же это хорошо! Я пойду на все, чтобы сделать Пайпер счастливой.

— Просто будь благоразумной, — говорю я. — Не заставляй Эйвери торчать там часами и не трать слишком много денег.

— А можно мне получить дополнительное пособие? — спрашивает она, глядя на меня.

— Конечно. Но ты не должна покупать свои вещи на карманные деньги, я дам тебе деньги именно на покупки.

Пайпер визжит и говорит:

— О Боже, ты самый лучший папа на свете.

Я опускаю ее на землю и тру ухо.

— Перестань говорить «о Боже», — говорю я.

— Мне надо пи-пи, — говорит Пайпер и убегает в дом.

Поднеся банку с пивом ко рту, я делаю большой глоток, гадая, что, черт возьми, сказать Эйвери. «Не вмешивайся в мое воспитание. Ты должна была сначала спросить меня, согласен ли я с походом по магазинам».

«Не трогай мою малышку».

Эйвери ничего не говорит. Она смотрит, как я допиваю остатки пива, которое она мне принесла. Может быть, это была ее версия предложения мира?

Единственное предложение мира, которое сработает, — это извинение за то, что она сунула свой нос туда, где ему не место.

Я ставлю банку на пол гаража и смотрю ей прямо в глаза.

— Похоже, мы закончили. Мне нужно вернуться к работе.

Не дожидаясь ее ответа, я поворачиваюсь и ныряю обратно под капюшон.

— Это что, Мустанг?

Почему она не уходит? Неужели она пытается найти другую часть моей жизни, чтобы сунуть свой нос еще и туда?

Я ворчу.

— Я никогда даже не сидела в них. Но я всегда хотела прокатиться на старом Мустанге, — говорит она. Эта ее самая шелковистая, самый сексуальная версия голоса радио-ди-джея.

Мой член оживает, и инструмент, который я держу, выпадает из моей руки и с грохотом ударяется о металл двигателя.

Я снова ворчу, нуждаясь, чтобы она ушла. Немедленно. Прежде чем я ее прокачу, о чем она никогда не забудет.

— И это все? — говорит она. — Серьезно? Мне было очень приятно поговорить с тобой. Действительно. Нам надо почаще пить пиво, сосед.

Я прочищаю горло и еще теснее прижимаюсь к машине. Мне нужно прекратить общаться с ней.