– Вам сделать ещё чашечку кофе? – звучит хриплый голос за моей спиной, отчего я снова слегка вздрагиваю. «Да почему он вечно что-то спрашивает?» – раздражённо думаю я. «Лучше я выйду покурить, чем буду дальше сидеть, как безвольный истукан и провоцировать его своим несчастным видом». Влажный холодный воздух снаружи будто окончательно приводит меня в чувства, и я дышу глубоко и спокойно, облизывая сухие губы. Всё-таки стойкий кофейный запах успел забить мои ноздри окончательно, так как я не ощущала даже табачного аромата.

Вернувшись в кофейню, я поймала на себе его изучающий взгляд, от которого мне стало неловко. Да, да, в очередной раз… А может быть от того, что я торчу здесь с самого утра? Я не спешила присаживаться за столик, и не сразу заметила перед собой кусочек пирога. Я испугалась, что перепутала кофейные столики, отчего глупо заулыбалась…

– Но я этого не заказывала… – обескураженным голосом выдавливаю я, когда понимаю, что это всё-таки мой столик. Вот моя сумка, пальто и разбросанный сценарий.

– Это за счёт заведения! – его голос звучит бодро и дружелюбно, отчего я чувствую себя сконфуженной ланью. Я помню, что даже пошутила насчёт привилегий для ранних гостей, которых вовсе не заслуживаю. А он всё продолжает вгонять меня в краску, настойчивый:

– Если Вы улыбнулись, значит это не зря.

Я не удержалась от пристального взгляда в его сторону. Думаю, в нём было больше недоверия, нежели удивления. Возможно, с тенью женского любопытства. «Неужели я так плохо выгляжу, что первый встречный решил меня накормить?»

Он просит у меня разрешения выйти на перекур, чему я несказанно рада! Я быстро закивала, натягивая широкую улыбку. Я хочу поскорее улизнуть из этого тесного аквариума. На скорую руку пишу записку, оставляю единственную купюру в кошельке на столике, чтобы не расплачиваться с ним банковской картой. И убегаю… Ну действительно, аки пугливая лань.

Тем же вечером, будучи дома, я дочитала сценарий и узнала, что поступила точь-в-точь, как моя героиня. Когда незнакомец отошёл в уборную, она решила сбежать, оставив ему пару строк на клочке салфетки: «Я Вас угощаю! Спасибо за то, что спасли меня. И простите за доставленные неудобства».

***

–  Лилька, вот это ты авантюристка! – смеялась в трубку Анька. – А вдруг, ты ему правда понравилась? Ты хоть номер то ему свой оставила?!

– Какой номер, Ань? Я его видела лишь наполовину из-за дурацкой маски, да и он совсем мальчишка… Мне не об этом надо думать сейчас! – оправдываясь, бормотала Лиля.

– Так, я нашла тебе хорошего адвоката, слышишь? – серьёзным голосом произнесла подруга. –  Одну мою клиентку он вытащил из тяжёлого развода, отсудив, между прочим, неплохие деньжата…

– Мне не нужны деньги. – оборвала собеседницу Лиля. – Мне нужен мой сын! Понимаешь?

– Я всё понимаю, Лилечка! – проникновенно запричитали на том конце. – Но у него большой опыт в таких делах! Он специализируется на разводах!

– Откуда я деньги на него возьму? – нервно потирая лоб, спросила Лиля. – После самоизоляции я вообще на мели… Голодная театральная артистка…

– Не волнуйся, я тебе займу! Да и он согласился сделать скидку…

Я обессиленно опустилась на край кресла, устремив свой взгляд на заплаканное окошко. Не так я себе представляла свою жизнь в 36 лет: тяжёлый развод, адвокаты, долги, сердобольные подруги, предлагающие мне свои деньги и хрупкое плечо… А совсем недавно я была успешной женщиной, за спиной «достойного» мужчины. Я была мамой счастливого и озорного мальчугана и актрисой хоть и не Большого театра, но академического. Играла чисто для души, дабы не превратиться в домашнюю клушу. Мои немногочисленные поклонники наизусть читали мне пронзающие душу строки Маяковского «Лиличка»:

«Дым табачный воздух выел.
Комната —
глава в крученыховском аде.
Вспомни —
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил…»

 

Но в жизни я совсем не соответствовала архаичному образу Лили Брик. Я не умела вести за собой мужчин, околдовывать и держать руку на их пульсе до последнего… Да и мой муж не походил на преданного, ранимого и поэтичного Маяковского. Скорее, всё было наоборот…Только я совсем не умела писать стихи, а он – любить двух женщин сразу. Я проиграла молоденькой и хваткой стерве. Но сейчас не об этом.

– Представляешь, по сценарию, который мне дали, я играю свободную женщину, закрутившую с каким-то юнцом…

– Лилька, так это сама судьба тебя толкает в молодые и заботливые руки! – обрадованно залепетала подруга. Даже моя мама меня так никому не сватала десять лет назад.

– Толкает… В руки? Звучит как-то пошло и низко, не находишь? – констатировала я, разглядывая свои длинные тонкие пальцы и желтушную кожу на руках. В первую очередь, возраст женщины выдают именно руки.

– Опять ты цепляешься за слова! Я не умею так высокопарно излагаться, уж простите! Это издержки моей профессии. – в голосе подруги зазвучали нотки обиды.

– Ань, а когда ты сможешь организовать мне встречу с адвокатом? – решаюсь я сменить тему разговора. На том конце трубки небольшая заминка и слышится шелест ежедневника. Я продолжаю разглядывать руки, останавливаясь на голых бледных ногтях. Аня быстро протараторила мне имя моего будущего защитника, его данные и место встречи. Даже посоветовала почитать о нём восхищённые отзывы. Но я в нём не сомневаюсь ни минуты.

– Так, подруга, ты обязана пойти с ним на свидание! – закончив свою хвалебную тираду, обращается ко мне Аня.

– С кем? С адвокатом? – непонимающе спрашиваю я.

– Ты дурочку то не включай! С парнем этим, из кофейни! Ну ты явно ему понравилась!

Я умоляюще закатываю глаза и начинаю твердить про время, которого катастрофически мне не хватает, но на том конце трубки явно не хотят слышать мои отговорки.

– Я с тобой пойду, поняла? Вот прям за ручку туда отведу, как маленькую упёртую девочку! – строго и по-матерински сказала мне Аня.

– Только не это! Я лучше сама пойду. – нахмурившись, отрезала я и по-детски надула свои губы. Мне не хотелось больше заплывать в этот пропахший кофе и людьми аквариум. Я посчитала забавное совпадение со сценарием чистой случайностью, и вскоре совсем позабыла об этом. Пока на очередной репетиции меня не отчитали как первокурсницу Щепкинского училища.

– Ты абсолютно шаблонна и зажата! Стоишь посреди сцены, как деревяшка! –  как можно «лояльней» разговаривал со мной режиссёр. – Лилия Сергеевна, мы всё понимаем, у тебя сейчас сложное время, и мы все готовы тебя поддержать. Но, пожалуйста, все свои личные проблемы, вон там – за дверью! Поняла?

Я стояла и молча кивала, как девчонка. Ещё не хватало мне потерять эту роль и тогда даже за съёмную квартиру мне будет нечем платить. Я глубоко вдохнула и со свистом выдохнула, осознав, что мне не поможет стандартная репетиция или вычитка сценария дома. Мне нужна практика и хорошая встряска. И тут я вспомнила про кофейню, про мальчика-баристу и наставления подруги. Всё сложилось легко и просто, как дважды два. И я рискнула.

***

Я долго собиралась перед тем, как оказаться снова в кофейне. Я придирчиво рассматривала своё лицо: впалые щёки, синячки под глазами не первой свежести, глубокая носогубная складка, еле заметная россыпь морщин в уголках глаз… Я точно ему понравилась? Или он из жалости решил меня утешить? Я терзалась в догадках и сомнениях. В то утро я перебрала кучу нарядов и образов, стирала слишком яркие стрелки с век и помаду с губ, чтобы не показаться вульгарной. Да и вдруг, он меня такой не узнает? И конечно, я подсматривала в сценарий, чтобы вжиться в роль этой смелой независимой леди. Она так легко и непринуждённо ворвалась в жизнь того юноши, что я завидовала её прыткости и уверенности в себе. Прямо как истинная Лиля Брик, до которой мне было так далеко. Но ведь я – актриса! У меня были роли сложнее и глубже. Но мне захотелось перевоплотиться в неё, дабы понять её мысли и мотивацию. Мне было любопытно, почему же она снова пришла на то место и что она хочет от главного героя?

Мне везло меньше, нежели моей героине. Несколько раз я застала за барной стойкой… девушку. Я делала вид, что просто рассматриваю ассортимент, после чего быстро удалялась. Да, я была расстроена. Но вовсе не от того, что не увидела того самого баристы, а от того, что так и не сыграла свою роль.

Когда мне, наконец, улыбнулась удача, то я вела себя максимально непринуждённо и заинтересовано. Я даже растерялась тогда от того, что внутри не было свободных столиков. В тот вечер словно все парочки Питера решили по мозолить мне глаза. Но сдаваться я не собиралась, и, ву-аля, освободилось местечко в самом сердце кофейни, которое я с удовольствием заняла. Интересно, а место в его сердце свободно? Я помню, как он тоже растерялся, увидев меня. «Наверное, он испугался, когда снова увидел эту странную тётку…» – виновато подумала я, стараясь не поднимать своих глаз. В тот момент во мне боролись чувства беспомощности, неловкости и интереса. Мне было любопытно, что же произойдёт, когда я поймаю его взгляд. И в то же время, страшно. Я запрещала себе смущать его своим настойчивым взглядом. Тем более, он был на работе. Я словно ждала знак... И я его получила. Когда зазвучала до боли знакомая мелодия, я замерла. Мне показалось, что я путаю песни, но, когда, я услышала: «Гораздо раньше знал, читал, предчувствовал, предвосхищал тебя, твои шаги. Какой тропой, какой строкою шел, какою тайной красотой дышал. И гигантские машины вычисляли, и считали мои дни. В конечном счете все вело к тому, что мы останемся одни...» Я уже не сомневалась в том, что это была песня «На краю улыбки» той самой группы, которую «заказала» в день нашей встречи. Я решилась и подняла свои глаза, в котором читалось: и что же будет дальше? Даже не видя его губ, я поняла, что он улыбается мне. Я не удержалась от ответной улыбки. Я помню, как в замедленном действии, он снимает свою чёрную маску, и я первым делом натыкаюсь на его небритые щёки, бородку и… колечко в носу. «Боже, сколько же ему лет?» – вертится в моей голове мысль, которая могла тогда испортить всё. Но я быстро отгоняю её от себя, словно муху, легонько встряхнув головой. А он уже подходит к моему столику уверенной, слегка вальяжной походкой. И я замираю, как девчонка, утыкаясь испуганным взором в кофейную пенку, будто в ней моё спасение. «Либо сейчас, либо никогда. Лиля, чёрт тебя возьми, соберись!» И как только он поравнялся с моим столиком, наши губы в унисон произнесли: