- Не хорошее это слово. Не нравиться оно мне. От лукавого оно. Кто себя будет величать «окраинцем»?

Сергий посмотрел на Никодима с сочувствием и сказал:

- А ты, чадушко, не скучаешь по Лавре? Там сейчас просфоры испекли.

И Никодим почувствовал запах свежеиспечённого хлеба.

- Отведай, чадушко.

С этими словами Сергий протянул Никодиму просфору. Он взял её. Она была горячая и мягкая.

- Ешь, чадушко.

Никодим ел и с каждым куском блаженное тепло разливалось по телу, сознание осветлялось и улетало куда-то в высь горнею.

Врач с медбратом вошёл в палату. На койке лежал с закрытыми глазами монах Никодим, он же зек Осип Седов и лицо у него было спокойное и умиротворённое.

- Помер, - констатировал врач.- Пошлите там кого за носилками.

Вскоре медбрат привёл двух хмурых небритых зека с носилками.

- Забирайте, - кивнул на монаха врач.

Монах вдруг открыл глаза, вздохнул, поднялся и сел на койке, свесив голые ноги.

Зеки вытаращили испуганные глаза и выронили носилки. Медбрат побледнел.

- Господи, - сказал врач и прижался к стене.

- Что, Бога вспомнил? – спросил Никодим. – То хорошо, чадо.

Врач, справившись с собой, молча подошёл к Никодиму, положил руку на лоб, потом вытащил стетоскоп, стал слушать лёгкие.

- Жара нет, хрипов в лёгких нет. Не вероятно, - произнёс растерянно. – Абсолютно здоров!

- Тогда одежду мою принесите, - спокойно сказал монах.

- И завтрак, - добавил врач. – Что ж, Осип Игнатьевич, ещё месяц на зоне и на поселение. Там полегче будет.

- С Господом везде легко.

                                                                                                   26 марта 2019 г.