- Какие цветочки, какому солнцу, какая дисгармония, - ты понимаешь слово, я занят. Ради всего святого не мешай нам работать. У нас сейчас очень важный момент.

- Так я, поэтому и пришла, чтобы предупредить.

- Да ситуация серьезная, - вклинился в разговор Жека, - но это на первый взгляд. Он взял Людочку под локоток и повел показывать, как растут листочки и цветочки на клумбе.

- Видишь, Людок все не так однозначно, - ворковал Жека, - дунул ветер и листочки цветочки туда-сюда, а гармония на месте. Также и с досками – дунуло у резчика в голове, листочки в другую сторону повернулись, а все равно красиво. Вся гармония на месте.

- И вы думаете, такая доска полетит?

- Не то слово, как реактивная!

- Ну, тогда я пошла.

- Иди, иди, заботливая ты наша, - напутствовал ее Жека.

- Лихо ты ее, - подивился Славик.

- Практика. Мне с художествами часто встречаться приходится, - сказал Жека.

Минут через сорок первый рабочий день был закончен и троица, сдав ключи на вахту, вылетела за проходную.

- А на стульях колдовать сподручнее, - сказал Мишаня.

- Ясно дело, но туману меньше,- поддержал Босс.

На следующий день Жека начал собирать на работу друзей уже в восемь часов.

- Хватит кошмарить народ! – рычал на него Босс, - тут лету полчаса, а ты ни свет-ни заря кровь пьешь!

- У него засвербило и зачесалось, - поддакнул Мишаня, - он в Людочку влюбился, ишь как она ему вчера про листочки вправляла.

- Балаболы, - нервничал на это Жека, - первый раз в жизни пофартило увидеть капитализм с человеческим лицом, так хоть на десять минут раньше можно приехать. Людьми прикинуться. Вы, кстати, документы взяли? Давайте мне в папку, а то через дырявые карманы потеряете.

- Людьми нам прикидываться ни к чему. И так ясно кто да что, а тебе это никак не угрожает. На лбу бегущей строкой написано «чувычка».

- Что за чувычка, - поинтересовался Жека.

-  Это чебурашка только без ушей и в голове с мякиной, - просветил его Босс.

Так непринужденно общаясь, братва подлетела к предприятию за полчаса до начала рабочего дня.

- Раненько вы сегодня. Сразу видно люди ответственные, - приветствовал их вахтер, вручая ключи, - я в столовую позвоню, там кофейку согреют, если вдруг захочется.

- Спасибо, брат, - сказал Босс, - пока не нужно, если через полчасика, то самое то, -  и продолжил, отойдя на некоторое расстояние от проходной:

- В передовики попали. Вот ведь порой не знаешь, что лучше старый однополчанин или две таблетки снотворного и одну пургена выпить.

За время их отсутствия удобные стулья заменили на бревно, что в общем то, не сильно обрадовало, но мутить так мутить. Закрыли дверь, расселись, помычали, поскучали – все честь по чести, а то вдруг на камеру снимают. Надо поддерживать реноме, как говорят французы. Жека украдкой глянул на часы – до десяти оставалось еще семнадцать минут. Он заерзал.

- Сиди смирно,- сквозь зубы прошипел Босс, - в задницу занозу загонишь. Передовик одиночка.

Обстановка не располагала, поэтому Жека оставил выпад без ответа и стал думать как всего через четверть часа увидит Леночку и …. И пригласит ее в самое романтичное место. Где бывают такие места, он пока не знал, но был уверен, что найдет. В этом месте обязательно должны быть свечи, лотосы в прозрачных чашах, тяжелые портьеры и очень лиричная музыка.

До десяти осталось пять минут, он уже собрался взять инициативу и закончить этот бедлам, но Босс опять процедил сквозь зубы: Сидеть. Полемика была не уместна, пришлось покориться. Пытка закончилась аж десять минут одиннадцатого.

- Все, - сказал Босс, - готово, проверяем.

Еще десять минут выборочно брали из стопок доски и катались на них по цеху. С каждой минутой Жека все больше осознавал, что евангельское «не убий» писано не про него и кровожадно поглядывал не Босса.

Но вот шоу закончилось и в проеме открытой двери в солнечных лучах, вся воздушная и с протуберанцем возникла она и она шла, нет плыла к нему. Боже плыла она, та, которая занимала все его мысли и волновала сердце последние полтора суток – без малого вечность. Но на солнце наползли тучи, а светлого ангела закрыла фигура Мефистофеля – в двери нарисовался Славик.

- Надо же, принесло, - огорчился Жека.

- О! Вот это я понимаю, вот что значит рабочая закалка. И что уже готово? – затараторил он.

- Готово, - сказал Босс, - доски можно забирать, а лаги и щепки не трогать.

- Будет сделано, - принял тот к исполнению, - а документики прихватили? Леночке отдайте, она сейчас копии снимет и вернет.

- Ага, я ей сейчас отдам, - вызвался  Жека, - идите кофе пить, я приду.

Она стояла в сторонке, ветерок чуть раздувал ее каштановые волосы, самую малость раскосые глаза смотрели немного наивно и очень по-доброму. Нимфа. Жека обогнул Славика, подошел к Леночке, поздоровался, и начал копаться в папке явно затягивая время.

- Да тут особенно и искать не чего, - сказал он, когда коллеги со Славиком отошли на десяток шагов, - забери вместе с папкой, здесь ничего другого нет. Просто я хотел тебя пригласить вечером…

- В ресторан, потом в ночной клуб, а потом пить кофе до утра, - съязвила Леночка.

- На концерт, - удивляясь, сам себе вдруг ляпнул Жека.

- На концерт!? Сегодня? Не ожидала. Вечером?

- Ну да вечером. Днем только детские бывают.

- Договорились, спасибо. А куда?

- В концертный, конечно. Ничего иного в голову свежеиспеченному кавалеру не пришло. Да, собственно, он искренне предполагал, что концерты бывают только в концертных залах.

- К началу буду у входа, - мотыльком порхнула Леночка.

- К началу, а когда у него начало. А вообще-то концерты сегодня есть? Вот засада.

Никакой афиши про концерты на сегодня возле концертного зала не было, но Жека решил идти до конца и зашел в кассовый зал, где у окошка скучала молоденькая кассирша в манишке.

- Концерт сегодня есть, а билетов на него нет. Кончились.

- Мне нужно, понимаете у меня любовь, - откровенно признался Жека.

- Понимаю, - душевно согласилась кассирша, - но пока нет. Собирались два сдать, если сдадут, то я для вас оставлю. Через пару часов билеты сдали, и кассир вручила их Жеке.

- Пусть у вас все будет хорошо, - напутствовала она.

На этот случай была заготовлена благодарность – шоколадка Бабаевской фабрики, но сейчас она показалась какой-то куцей, просто ни к селу, ни к городу.

- Спасибо преогромное, - сказал он, - я щас. И пулей выскочил из кассы. На соседней улице находился фирменный кондитерский магазин, а в витрине была выставлена здоровущая шоколадка, чуть не метровой длины.

- Нет, - сказала про нее администраторша, - она не настоящая, бутафория. Самая большая вот, - и она показала на шоколадку порядочных размеров, но значительно меньше чем в витрине.

- А побольше никак? – канючил Жека.

- Побольше это пять килограмм развесных конфет, - вроде как пошутила администратор.

В общем, к кассирше он прилетел с самой большой шоколадкой, какую только нашли в магазине.

- Вот, - сказал он, - пусть у вас всегда все будет слаще меда.

- Ничего себе шоколадина, - удивилась девушка, - спасибо огромное. Когда я ее съем, то коробку поставлю на видное место, буду говорить, что это от благодарных зрителей.

- Во-во,- подумал Жека, - в магазине тоже, небось, весь шоколад сгрызли, а говорят бутафория.

Концерт начинался в девятнадцать, а Жека в компании с огромным букетом начал фланировать у входа уже с восемнадцати. Надо сказать, что такая поспешность стоила ему немало нервов. Конечно, раздражает, когда у тебя через каждые пять минут спрашивают лишние билеты, но это еще не беда, хуже другое. Разговоры окружающих сводились к тому, что это не нормальный концерт поп или, в крайнем случае, рок направленности, а самый что ни на есть симфонический и, вероятно, с уклоном в кавказскую народную музыку, потому, что главный у них был какой-то Гергиев.

Сам Жека один раз слушал, а вернее смотрел, как играли классическую музыку. Было ему тогда лет семь. Бабушка взялась приобщать к высокому искусству и отвела на балет. Сидели над оркестровой ямой, и Жеке было хорошо видно как кто и на чем играет. Особенно понравился толстый барабанщик, который изредка заходил из боковой двери, брал колотушку, несколько, раз стукал по здоровущему барабану и опять уходил за дверь. Жека все время сидел и гадал, придет еще барабанщик или нет, и ковырял в носу, потому, что бабушка впотьмах все равно ничего не видела. Потом, видно, барабанщик совсем устал ходить взад вперед, положил свою колотушку в специальный чемодан и ушел совсем. Сейчас это было второе свидание с классической музыкой и в душе егозило сомнение, что Лене это может здорово не понравиться.

- Все коту под хвост, - переживал Жека. Оставалась одна единственная надежда на кривую, которая может вывести в нужном направлении.А народ все прибывал да прибывал. Привезли бабушку в коляске, по виду лет сто пятьдесят, а может, и нет, да кто его разберет этот женский возраст. Мальчик с бабочкой и опрятными родителями за ручку. Молодая пара с грудным младенцем – оставить, наверное, не с кем. Шпана мелкая лет по двенадцать – пятнадцать в шортах и шлепках на босу ногу. Этим где ни свистеть только, посвистеть. Устроят они тут концерт. Футбольные фанаты стенка на стенку. И другого народу всякого столпотворение просто.

- Ох, попал я, - нервничал Жека. Наконец прилетела Леночка, вся запыхалась.

- Я прямо с работы, вся бегом, даже домой переодеться не успела. Жека преподнёс букет. Манерно так, чуть разве колено не приклонил.

- А я думала, джентльмены перевелись, - просияла Леночка.

- Нет, - ответил Жека, - их не так, чтобы очень много, но попадаются.

Вошли в зал, заняли свои места. А народ все шел и шел. Кому мест не хватило, встали в проходах по стеночкам, кто-то уже присаживался на ступеньках с краюшку. Лена сияла как именинница, и это вселяло надежду, что пронесет.