Петро решил, что Адрио уже достаточно приписал казе Диветри на этот день.

— Хорошо, казаррино, — сказал он, спуская Адрио с телеги. — Пусть синьор Коста едет. Его ждет долгий путь.

— Прощайте, синьор! — крикнул Адрио, лошади отправились в путь. — Пусть умелые руки богов сожмут вас и ваши чудесные о… ммф! — Петро закрыл рукой рот Адрио и был уверен, что друг вырвется и стукнет его, но Адрио высвободился и радостно завопил. Он был полон энергии, вытащил немного орехов из кармана. Тонкая скорлупа трещала под его пальцами. Он бросил содержимое в рот. — Луны, Петро! — он загремел карманами, словно там были лундри. — Я же говорил!

Петро радовался, что боги заменили надутого вредину его старым другом.

— Что говорил?

— Разве Магнус Коста был против угостить меня? Нет. У него было много для одного из Семи. Он знает, как важно делиться с Диветри. Видишь, что ты мог получать, если бы позволил себе больше свободы?

Слова Адрио были бы убедительнее, если бы он был казаррино Диветри, но Петро был рад, что они снова нормально общались, так что согласился.

— Да, ты прав. Но…

— Вот, угощайся, — Адрио протянул горсть.

Петро покачал головой. Орехи все еще казались неправильно полученными. Он хотел объяснить это Адрио, но смолчал.

— Оставь их.

— Ты увидел свет, — Адрио расхаживал по дороге, упирая руки в бока, воодушевленный. Петро посмотрел на дорогу, ведущую к северо-западу города, по которой уехал Магнус Коста, и понял, что увидел маленькую телегу с ослом, едущую к ним. — После стольких лет ты увидел свет, — говорил Адрио. — Мы могли все время радоваться жизни! Теперь все будет иначе. Кассафорте наш, друг мой. Бесплатные орехи, пирожные, напитки, куда ты — мы — пойдешь, как Басо Буночио! Женщины. Настоящие, Петро. Красивые женщины. Как та! — он ткнул Петро в плечо и кивнул в сторону стражей на другой стороне затопленной части дороги.

Смена стражей прибыла, их алая форма была не такой новой. Оба несли мешки провизии. Петро их раньше не видел. Ни старшего, которого тут же прозвал Однобровым, потому что бровь одной линией тянулась на его лбу, ни ту, которая тут же вызвала интерес Адрио — худую и почти нежную девушку, стоящую к ним спиной. Красивые соломенные волосы ниспадали между ее лопаток. А потом она обернулась, и стало видно мужское лицо с бородой.

— Это он, — сообщил Петро, щурясь от солнца. — Или ты на что-то намекал?

— Боги. Такого я не ожидал, — Адрио пожал плечами. Его глаза блестели, он сказал. — Что думаешь о еще одном раунде розыгрыша?

— Что? — сказал Петро.

— Стражи, — Адрио кивнул на двух мужчин, готовящихся перейти затопленную часть дороги. — Они тебя не встречали, да? Наверное, их выбрали просто для пути? Я скажу им, что я — это ты. Посмотрим, смогу ли я, — спешно сказал он, идеи у него накопились за годы. — Они не видели тебя до этого… идеальный шанс. Ненадолго. Мы скажем им потом, что сделали, и посмеемся.

— Не думаю…

— Ты был неприятным в последнее время, — сказал Адрио, почти заискивая. — Сделай это. И я буду знать, что между нами все хорошо.

Последнее Петро не понравилось. Это звучало как вымогательство. Он был Диветри, не любил, когда на него давили, особенно, когда обзывали. Он не успел отказать, они услышали крик.

— Говорю, — вопил пронзительный баритон. — Вы — друзья из инсулы Кающихся?

Они повернулись. Маленькая телега, которую Петро заметил до этого, все еще ехала к ним. Поводья потрепанного осла сжимал мужчина с лысиной на макушке, но длинными волосами у висков и шеи. Петро вспомнил ночь несколько лет назад в общежитии инсулы, когда Пом ди Ангели ножницами подстриг макушку Адрио, свесившего голову с кровати. Мужчина был в комже из желтого льна, указывающей, что он — брат из инсулы Детей Муро.

За телегой шли два ученика возраста Петро и Адрио — девушка с песочными волосами и ярким лицом пыталась подавить зевок, а юноша с веснушками пялился на них. Как брат, они были в почти нарядных накидках поверх одежды для пути. Юноша был в религиозных медальонах. Петро вспомнил слова старейшины Катарре, что он и Адрио представляли их инсулу, и они уже плохо с этим справлялись.

Ученики молчали. Священник стегнул хлыстом по спине осла, подгоняя его, а потом потянул за поводья и остановил телегу.

— Я — брат Склаво Нарцисо из инсулы Детей Муро, — сообщил он, спускаясь с телеги и скромно сцепляя ладони перед собой. — И я рад взять наших собратьев из инсулы Кающихся Лены в путешествие.

— Мы ждали сестру Беатрице, — Петро не хотел звучать злобно, но не знал, кем был этот брат Нарцисо.

— Сестра Беатрице вчера упала с лестницы и сломала лодыжку. Я вызвался вместо нее. Повезло всем нам, да?

— Но не сестре Беатрице, — буркнул Адрио.

— После двух дней дождей боги подарили отличный день для начала пути. Разве не чудесно? — брат Нарцисо говорил снисходительно, словно они едва научились алфавиту. Это был голос брата, который работал только с юными учениками и забыл, как говорить с другими. — Помолимся в благодарность? — продолжил он и схватил их за руки. — Да. Дорогая Лена, бледная богиня ночи, и теплый Муро, ее брат, мы благодарим вас за ясное утро и сияющий день…

Петро и Адрио не были религиозными. Как только брат Нарцисо стал молиться, они открыли глаза и переглянулись со страданиями в глазах. Два других ученика послушно склонили головы и терпели длинную молитву лучше, чем представители Лены. Молитва так затянулась, что Петро был уверен, что Адрио вот-вот убежит в лес и останется там до конца дней, выживая на кореньях и ягодах, чтобы не отправили в Насцензу. К счастью, когда на лице Адрио проступила паника, священник закончил молитву.

— Так все мы говорим, — завершил он.

— Такмыговорим, — пробубнили спешно Адрио и Петро. Адрио отдернул руку от хватки брата, пока Петро попытался отодвинуться как можно тактичнее.

Брат Нарцисо улыбнулся им, но Петро все равно смотрел на его лысину.

— У меня есть кое-что особое для казаррино Диветри, — сообщил он. Сердце Петро сжалось. Священник обошел телегу, где была собрана провизия для пути. Один осел не должен был справляться с таким грузом и весом Нарцисо, но Петро видел, что телегу создала семья Меккья из Тридцати. Она делала груз легче для зверей, которые его тянули.

— Затычки для ушей? — с надеждой сказал Адрио. Петро пнул его.

Нарцисо порылся в маленьком сундуке и вытащил дневник, схожий с теми, в которые ученики делали записи во время лекций, но этот был с аккуратным переплетом и лентами. Он расставил на своем месте в телеге складной письменный столик, открыл крышку, и стало видно ручку и несколько металлических насадок, все было сделано казой Кассамаги. Он прицепил одну насадку на металлическую трубку, откупорил баночку чернил и поставил в угол ящика.

— У меня есть любимое хобби, — признался он, развязывая ленты дневника. — Во время работы, хоть и скромной, я встречал разных достойных людей. Меня знают во многих домах Тридцати, — он стал листать дневник. — Видите? Подпись Лорко Фирнетто, высшего командира стражи замка, он оставил ее, когда навещал инсулу, — Нарцисо вздохнул, улыбаясь, глядя на имя, словно оно вызвало хорошее воспоминание.

Петро поежился от имени Фирнетто, напомнившем о стражах. Они, словно по знаку, перешли затопленную часть дороги и приблизились к их группе. Петро заметил, что их сапоги отразили почти всю воду и грязь, оставшуюся на его ногах.

— А вот подпись знаменитого актера Арманда Артуро и его жены. С наилучшими пожеланиями. Кто-то, знающий короля Мило, написал мне такое, подумать только! — Нарцисо снова вздохнул. — Я надеялся, если не трудно…

Он протянул дневник, ручка подрагивала между его пальцев. Петро понял со страхом, что брат Нарцисо был коллекционером, и он собирал не просто подписи знаменитых людей. Он хотел получить в коллекцию Петро. Священник годами будет рассказывать друзьям: а я говорил вам, как вез казаррино Диветри на ритуал Середины лета? А потом лег бы с трубкой в руке, радуясь вниманию, пока рассказывал историю.

Если Петро повезет, и он будет хорошо себя вести, он не пострадает. О, Петро Диветри был послушным, скажет Нарцисо. Хороший мальчик. Не опозорил семью. Но могло быть хуже. Ужасный мальчишка, фыркнул бы он. Видели бы вы его в нашу первую встречу. Наверное, раз они из Семи, каза Диветри не заботится о своем виде. Если такая семья нынче близко к королю, стране конец.

Петро помрачнел. Он ожидал, что отдохнет от этого две недели, но он столкнулся с тем, кто хотел подлизаться к его семье. От этого кожа зудела. Он сглотнул и сказал:

— Казаррино, — его должны были слышать все, кто собрался, и стражи тоже. — Брат Нарцисо хотел бы твою подпись.

— Если можно, — священник широко улыбнулся и повернулся к Адрио, который хотя бы был чистым, как и подобало члену Семи. — Будете так добры?

Адрио посмотрел поверх его плеча на Петро с удивлением в глазах. Он снова будто спрашивал разрешения.

— Ну же, Петро, — сказал настоящий Диветри, кивая. — Не скромничай.

— Какая скромность, — Нарцисо радостно провел Адрио к ящику и чернильнице. — Вам всем нужно учиться на его примере, — Петро казалось, что это он сказал для него.

Петро смотрел, Адрио обмакнул ручку в чернила и прижал ее к бумаге. Как он и боялся, его друг начал чертить букву А.

— Пиши свое имя, Петро, — сказал он с фальшивой добротой. Адрио покраснел и исправился. — Вот так.

— Да, правильно, — Адрио звучал нагло, оправился от ошибки. — Казаррино казы Диветри. Петро Диветри — мое имя. Я — сын стеклодува, не забывайте. Адрио, мой хороший друг, хоть он из низших Тридцати, я прав? — он шлепнул Петро по спине так сильно, что тот чуть не подавился.

— Да, — прохрипел Петро. Он оглянулся. Стражи не подавали виду, что заметили, что что-то не так.

— Что ж, Петро Диветри, уверен, мы узнаем друг друга хорошо за эти две недели, — проворковал брат Нарцисо. — Хотите подкрепиться перед началом пути? Фрукты? Почему не присоединиться ко мне в телеге? — с ладонью на спине Адрио он вел мальчика к телеге. — Будет честью, если ты поедешь со мной.