Я в больнице.

Почему здесь никого нет?

Резкая боль в животе от легкого движения заставила меня вскрикнуть, мой голос хрипел.

Звук открывающейся двери заставил меня поднять голову.

Шипение, и внезапно лицо Стивена оказалось прямо передо мной, в его глазах было облегчение.

— Ты пришла в себя!

Вместо ответа я издаю стон.

— Больно.

— Твои швы все еще заживают, — говорит он, его пальцы скользят по моему лицу, прослеживая каждую черту, в глазах удивление и такое счастье, что я могу поклясться, что он в нескольких секундах от слез.

— Воды, — шепчу я, мое пересохшее горло молит об облегчении.

— Конечно! — Он наклоняется, хватает стакан и соломинку, лежащие рядом. — Пей маленькими глотками.

Я повинуюсь, сжимая губами пластиковую соломинку и делая крошечные глотки. Когда заканчиваю, он отпускает мою голову, которую держал, и укладывает меня обратно на подушку, прежде чем поставить стакан обратно.

— Сколько дней прошло? — слабым голосом спрашиваю я.

— Пять, — его голос был хриплым. — Ты находилась в коме пять дней, Эбби. Я сходил с ума.

Пять дней?

— А где Аарон? С ним все в порядке? — с трудом подбирала слова, но не знала, сможет ли он это сказать.

— Я отправил его домой вместе с Джарвисом, но он не задерживается там надолго. Он продолжает настаивать на том, чтобы принести свои рассказы и прочитать их тебе.

Слабо улыбаюсь.

— Рада, что он в порядке.

Стивен бросает на меня странный взгляд, прежде чем прижаться лбом к моему, его голос звучит хрипло:

— Если бы ты не очнулась, я не знаю, что бы делал.

Мои глаза горят от слез, и я здоровой рукой перебираю его волосы.

— Но я очнулась. И это самое главное.

Когда он делает глубокий судорожный вдох, горячий воздух касается моих губ, я пытаюсь улыбнуться.

— Я теперь в порядке.

— Ты рисковала собственной жизнью, чтобы спасти Аарона. Когда увидел кровь на твоем пальто, и то, как ты прижимала к себе Аарона, этот свирепый взгляд в твоих глазах, я подумал, что не успею добраться до тебя вовремя. Ты держала Аарона, чтобы он не видел, что происходит, поэтому потеряла много крови. Я хочу сказать тебе спасибо, но еще хочу накричать за то, что ты подвергала себя такой опасности.

— Это же Аарон. Им пришлось бы вырвать его из моих мертвых пальцев. — Мой голос полон ярости, и я физически чувствовала, как от Стивена исходит страх.

— Там было так много крови, Эбби. Я не знал, как тебе помочь. Ты просто лежала, твоя кожа казалась такой бледной, что подумал, что все кончено.

Он выпрямляется и сжимает мою руку, а я спрашиваю:

— Кто были эти мужчины?

Стивен сжимает челюсти.

— Я только что возглавил новый бизнес и уволил их предыдущего генерального директора. Он послал этих мужчин. Они следили за мной и Аароном несколько недель и решили, что проще забрать его у тебя.

— Ради выкупа? — Я была в ужасе.

Когда Стивен бросил мрачный взгляд, у меня кровь застыла в жилах, и мне вдруг захотелось, чтобы Аарон оказался здесь, со мной, в комнате, в безопасности.

Он, должно быть, понял, о чем я думаю, потому что продолжил:

— Полиция добралась до него и доказала его причастность. Убийство тебя стало бы для него бонусом. Но теперь очень долгое время он не сможет никого побеспокоить.

У меня закружилась голова от всех этих подробностей, перед глазами все поплыло, живот начал болеть.

Я протягиваю руку, и Стивен хватает другую, его слова звучат мягким шепотом:

— Медсестра скоро будет. Я не оставлю тебя. Обещаю.

И медленно его лицо начинает расплываться, пока я не позволяю темноте поглотить меня целиком.

В следующий раз, когда прихожу в себя, я лежу на мягких атласных простынях.

На этот раз чувствую себя более бодрой, поскольку действие обезболивающих почти прошло. В животе и руке ощущается тупая пульсация, но, двигая рукой для пробы, я почувствовала, что она болит уже не так сильно.

Я медленно принимаю сидячее положение и оглядываю комнату.

Неудивительно, что обстановка казалась такой знакомой.

Я была в спальне Стивена.

Свет горел неярко, и отблески огня плясали по стенам.

В комнате было тепло и уютно, и если бы не урчание в животе, я бы снова уткнулась лицом в подушку и заснула.

Я опускаю ноги на пол и чувствую под ногами мягкий ворс ковра. Встаю и смотрю в зеркало на свой наряд. На мне одна из рубашек Стивена на пуговицах и трусики.

Удивилась, зачем он вырядил меня так, когда моя одежда лежала в сумке, которую я привезла с собой, ведь Стивен уговорил меня провести с ними все три недели каникул.

Вставая, почувствовала легкую волну головокружения, которая скоро успокоилась.

Часы показывают, что уже середина утра. Я не могу найти свой телефон, поэтому понятия не имею, как долго находилась без сознания.

Пробираясь на кухню, я слышу тихое бормотание и заглядываю внутрь.

Аарон сидел за столом и сосредоточенно рисовал на листе бумаги, нахмурив маленький лоб. На лице Стивена появилось сердитое выражение, когда он прорычал кому—то по телефону:

— Мне все равно, что говорит твой босс! Он пошел за моей девушкой и моим сыном. Я с ним еще не закончил.

Аарон теперь хмурился, его каракули становились все более яростными, поэтому я решила вмешаться, пока бедный ребенок не сломал свой карандаш.

— Привет, — тихо говорю я, и обе головы поворачиваются ко мне.

— Эбби!

Карандаш выпал из руки Аарона, когда он вскочил со своего места и бросился ко мне, его лицо сморщилось от слез. Я держу удар, когда он утыкается лицом мне в живот и начинает рыдать.

Чувствую боль справа от внезапного толчка и, осторожно подняв левую руку, провожу ею по его волосам, легко говоря:

— Стоит ли плакать? Я в порядке.

Он шмыгает носом, отказываясь отпускать.

— Они сделали тебе больно!

— Разве? — сгибаю левую руку. — Я чувствую себя здоровой, как бык.

— Это не та рука, глупышка, — смеется он сквозь слезы, и я ухмыляюсь ему.

— Ошиблась немножко.

Я поднимаю взгляд, когда Стивен подходит ко мне, его глаза темные и тяжелые. Он не отстранил Аарона, вместо этого он наклонился и нежно поцеловал меня.

— Тебе не следовало вставать с постели, — тихо упрекает он меня.

Я неуверенно смотрю на него, вспоминая, как он называл меня по телефону.

Позволила Аарону подвести меня к стулу и посмотрела на Стивена:

— Как долго я была в отключке?

— Ты проспала четыре дня, но это было вызвано лекарствами, чтобы ты могла скорее поправиться.

— Не так уж и больно, — задумчиво говорю я.

— Я вызвал лучшего врача для операции. Должен остаться небольшой шрам, но больше ничего.

Он протягивает руку и переплетает свои пальцы с моими, пережитый страх просачивается в его голосе.

— Я думал, что потерял тебя. Мне следовало больше внимания уделять окружающему. Когда ты начала беспокоиться, я должен был увести вас обоих домой.

— Это не твоя вина, — говорю я ему. — Мы понятия не имели, что такое может случиться. Кроме того, даже со всем этим, я должна была помнить о том, куда веду Аарона. Он твой ребенок, и мне бы стоило сообразить, что у тебя обязательно есть враги.

Аарон дергает меня за рубашку и говорит тихим голосом:

— Я правда повеселился на рождественской ярмарке, Эбби. Пожалуйста, не грусти.

Я пытаюсь улыбнуться ему, но чувство вины лежит в моем сердце.

Стивен отпускает мои пальцы и просто держит мою руку в своей, поглаживая большим пальцем мою ладонь.

— Аарон, пойди поиграй в другой комнате. Мне нужно поговорить с Эбби.

Его сын упирается ногами в пол и упрямо смотрит на меня, чем напоминает мне его отца.

— Нет. Я не позволю тебе ругать Эбби.

Когда отец смотрит на него сверху вниз, нижняя губа ребенка подрагивает, и с дрожью в голосе он говорит:

— Ты не можешь быть злым с Эбби.

— Аарон, — я притягиваю его к себе и целую в щеку, — не думаю, что твой отец будет злиться на меня. Почему бы тебе не пойти и не надеть куртку? Мы можем немного погулять по снегу? Я хочу размять ноги.

Он отстраняется.

— Но доктор сказал, что тебе нужно спать.

Ухмыляюсь ему.

— И я сделаю это после того, как мы пройдемся.

Когда он неохотно покидает комнату, Стивен смотрит ему вслед и задумчиво произносит:

— Тебе он предан больше, чем мне.

— Он только что пережил ужасный опыт. Он быстро придет в норму. — Я пытаюсь его успокоить.

— Дело не только в этом. Когда Аарон сказал мне, что в его школе есть учительница, которая остается с ним, я был готов предположить худшее. Я думал, ты знаешь, кто он такой, и просто пытаешься добиться его расположения, чтобы добраться до меня.

Я напрягаюсь и бормочу:

— Ну, с самомнением у тебя все в порядке.

Он продолжал поглаживать большим пальцем мою руку, но не улыбнулся.

— И когда я увидел тебя, вспомнил, как ты была раздражена в машине. Ты была добра ко мне, а потом накричала. А потом я увидел, как ты играешь с ребенком, без обычной глупости, которая часто встречается у людей. Я обнаружил, что втянут в отношения, которые у тебя сложились с Аароном. Я ревновал.

Я моргаю:

— К чему?

Он вздыхает с легкой улыбкой на губах, окрашенной грустью.

— К тому, как тебе удалось вытащить его из скорлупы. Думаешь, я не знал, что он затеял драку в школе в тот день? Он всегда затевает драки в школе. Особенно когда дети дразнят его за то, что Хелен бросила его.

Хелен — жена Стивена. Я слышала от Скарлетт, что эта женщина бросила мужа и ребенка ради другого мужчины. Судя по тому, что она слышала о разводе, он был довольно грязным, но у нее сложилось впечатление, что Хелен все еще поддерживала связь с сыном.

— Ты же знаешь, я не часто ходила на свидания. Я больше сосредоточилась на Аароне. Моя личная жизнь прозябала на втором плане, пока ты не врезался в мою машину.

Увидев ухмылку на его лице, я нахмурилась:

— Ты был так груб со мной.

— Ничего не мог поделать. Ты продолжала шипеть на меня, как маленький котенок, который думает, что у него острые когти, и я просто не удержался, провоцируя тебя.

— Ты оскорбил Герту, — говорю я, хмурясь.

— Да, ладно. Герта должна уйти на покой, — он скорчил гримасу. — Я стою на своих словах: эта машина — смертельная ловушка, ожидающая своего часа.