Глава 18

Маленькой ладошкой Аарон сжимает мою, а другой — руку отца.

Он не возражал держать меня за руку, но вот держать руку отца — это совсем другое дело.

— Я не ребенок. Я не заблужусь! — Он дуется на меня.

Я изо всех сил пытаюсь придумать объяснение, которое успокоило бы его, и тут меня осенило. Понизив голос, я делаю вид, что делюсь секретом.

— Не хочу, чтобы твой отец узнал, но на самом деле я беспокоюсь о том, что он потеряется. Если ты будешь держать его за руку, мы можем быть уверены, что он никуда не уйдет.

Я вижу взгляд Стивена, который обещал возмездие позже.

Надеюсь, в спальне.

Аарон задумчиво смотрит на отца:

— Если это так, то я могу позаботиться о папе.

Я закусываю губу, стараясь не рассмеяться.

— Спасибо, Аарон.

Он бросает на меня торжественный взгляд:

— Пожалуйста. Не отпускай мою руку, хорошо, папа?

О, мне определенно придется заплатить за это.

— Я понял, приятель, — его отец отвечает ему.

Мы пришли на один из самых больших рождественских базаров в Бостоне, и, хотя я наслаждалась яркими огнями и запахом еды из многочисленных лавочек, разбросанных по всей площади, все равно крепко сжимала свою сумочку.

Увидев, что шапка Аарона съехала, я наклоняюсь, чтобы поправить ее, прежде чем снова схватить его за руку. На лице Стивена появилась легкая улыбка, когда я подняла на него глаза. Он выглядел почти счастливым.

Я улыбаюсь ему в ответ, а затем выпрямляюсь.

— Итак, — смотрю вниз на ребенка рядом со мной, который дрожал от волнения, — что ты хочешь увидеть в первую очередь?

Аарон таскает нас от прилавка к прилавку, подпрыгивая и не выпуская наших рук.

— Это что, золотая рыбка? — спрашивает он меня, когда мы стоим перед киоском с играми.

— Да, — я наклоняюсь вперед, чтобы прочитать инструкцию, — ты должен ударить по выскакивающему зверю молотком, и если попадешь, то заберешь золотую рыбку домой.

— Можно попробовать? О, Эбби, пожалуйста, можно я попробую?

Я ухмыляюсь ему:

— Действуй.

Достав пять долларов, я отдаю их дежурному, прежде чем Стивен успел дотянуться до бумажника.

— За пять попыток.

Я смотрела, как Аарон делает удар, когда женщина рядом со Стивеном улыбнулась ему.

— У вас прекрасная семья.

Я не знала, чего ожидала услышать в ответ, но определенно не то, что он сказал:

— Спасибо. Не знаю, как мне так повезло.

У меня перехватило дыхание, и я с трудом сглотнула.

Тепло, наполняющее мою грудь, испаряется, когда чувствую, как волосы на затылке встают дыбом от дискомфорта. Я оглядываюсь через плечо.

Там никого нет.

Нахмурившись, списываю это на свое воображение.

Однако, когда мы идем по рынку, ловлю себя на том, что крепче сжимаю руку Аарона. Я чувствовала, что кто-то наблюдает за мной, и мне это не нравилось.

Я доверяла своим инстинктам, и когда мужчина прошмыгнул мимо меня, бормоча извинения, почувствовала исходящую от него опасность и немедленно попятилась к Стивену, задвигая Аарона за спину.

— Эбби? — В голосе Стивена послышались резкие нотки. — Что случилось?

Мужчина, который прошел мимо, оглянулся через плечо и встретился со мной взглядом, прежде чем натянуть свою толстовку повыше и быстро смешаться с толпой.

Я искала его глазами, но не могла найти.

— Думаю, нам пора уходить, — говорю я напряженным тоном.

Что-то не так.

За последний час мимо меня пронеслись трое мужчин в одинаковых толстовках.

— Что случилось? — Стивен смотрит на меня, прищурившись.

— Не знаю, — бормочу я. — Просто думаю, что нам пора уходить.

Он изучает меня, прежде чем кивнуть, а затем ругается:

— Коробка! Я оставил ее в ларьке. Оставайся здесь.

Прежде чем успеваю его остановить, он ныряет в толпу и исчезает из виду.

Волосы у меня на затылке снова встают дыбом, и я хватаюсь за Аарона.

— Аарон, держись за меня очень крепко. Не отпускай.

Он смотрит на меня в замешательстве, и я командую:

— Обними меня за талию.

Мои инстинкты кричат, и тело напрягается, когда вижу, как шатен в такой же толстовке подходит ко мне сбоку.

Я замечаю пистолет в его руке, и мой взгляд устремляется на другого мужчину, приближающегося ко мне. Их глаза холодны, и один из них смотрел на Аарона.

Я достаю из сумки перцовый баллончик.

Если я скажу Аарона бежать, есть шанс, что его схватят. Где-то был еще один из мужчин.

— Держитесь подальше! — я рычу на них, пряча перцовый баллончик в руке.

— Эбби?

Ребенок, прижимавшийся ко мне, казался испуганным, и я положила руку ему на голову, пряча его лицо у себя на животе.

— Не смотри.

— Мы просто хотим ребенка, — говорит один из мужчин.

Я насмешливо отвечаю:

— О, и это все?

— Отдай нам это отродье, сука.

— Нет. — Я скрежещу на них зубами. — Этого не будет.

Мужчина с моей стороны кривит лицо в уродливой ухмылке.

— Тогда мы просто пристрелим тебя.

Я поднимаю бровь, пот струится по моей шее от страха, когда чувствую, как руки Аарона сжимаются вокруг моей талии.

— Не в центре рождественского рынка. Даже вы не можете быть настолько глупыми.

Когда делаю шаг назад, чувствую внезапное жжение в руке.

На рукаве моего белого пальто проступила кровь.

Вскрик Аарона заставляет меня притянуть его ближе, из-за боли резко говорю:

— Не смотри!

— Это тебя успокоит? Пистолет с глушителем. Не будет ни звука. Может, мне в следующий раз выстрелить тебе в сердце? — Он поднимает оружие, и я сжимаю губы, чтобы не закричать от боли.

Прежде чем он успел выстрелить, я заставила себя подойти ближе и поднять раненую руку, стиснув зубы, и брызнуть ему в глаза перцовым баллончиком. Воспользовавшись внезапностью своей атаки, я ударила его коленом по яйцам, заставив упасть. Мужчина взвывает от боли, и я, спотыкаясь, падаю вперед, еще одно жгучее ощущение пронзает мой живот.

— Эбби! — Я слышу вой. Но не знала, из чьего горла он вырвался, когда двое мужчин бросились на меня, отшвыривая испуганных покупателей с дороги.

— Беги, Аарон! Давай! — кричу я ему, поворачиваясь, чтобы задержать мужчин.

Глаза испуганного мальчика расширяются, когда он видит кого-то позади меня и кричит:

— Папа!

И действительно, Стивен пробирался сквозь толпу, на его лице проступает ярость, когда он прыгнул на одного из мужчин, ударив его с такой силой, что тот упал на землю с громким треском.

Я слышу, как он выкрикивает мое имя, страх и ярость, странная смесь застыла в его глазах.

Чувствуя слабость, я падаю на колени, следя за фигурой Стивена, когда он быстро расправляется с другим мужчиной.

Третий пытается отползти, но я загоняю слепящую боль подальше, поднимаю перцовый баллончик и снова брызгаю ему в лицо.

Я слышала вой сирен вдалеке и чувствовала, как Аарон хнычет у моего горла, обвивая руками мою шею. Я поднимаю здоровую руку и успокаиваю его.

— Все в порядке. Ты в порядке. Ты в порядке.

Перед глазами плывет побелевшее лицо Стивена.

Я не могла поверить, что так все испортила.

— Я... мне очень жаль...

Мои губы сами собой сложились в слова, но со мной было что-то не так. Я изо всех сил старалась держаться, старалась не сдаваться, но мое тело слабело с каждым вдохом.

Были ли это слезы в его глазах?

Что со мной не так?

Тело горело.

Оно так сильно горело.

Я попыталась поднять руку, чтобы успокоить этот безумный взгляд, но у меня не осталось сил.

Его губы шевелились, но я ничего не слышала, а потом свет погас.

Кто-то разговаривал.

— ...прошло уже три дня! Почему она до сих пор не очнулась?!

Это голос Стивена?

Я открыла рот, чтобы позвать его, но не смогла пошевелить губами.

На самом деле я даже не могла открыть глаза.

Мое тело казалось тяжелым.

— Она в коме. Мы не знаем, как долго это продлится. Пуля попала в очень важную артерию, мистер Таннер. Она все еще в критическом состоянии.

Почему их голоса звучали так приглушенно, словно они под водой?

— Какого черта я тащил тебя сюда, если ты даже не можешь ее спасти!

Почему он кричал на этого человека?

Я никогда не видела, чтобы Стивен так выходил из себя. Они говорили обо мне? Неужели я умираю?

Знакомая маленькая рука обхватывает мою, и я чувствую, как что-то горячее и влажное падает на мою руку, и звучит захлебывающийся голос:

— Пожалуйста, не умирай, Эбби. Пожалуйста! Я буду очень хорошим, обещаю. Я буду есть все овощи и выпивать по два стакана молока в день. Обещаю!

Я слышу приглушенный всхлип, и что-то утыкается головой в мое неподвижное тело.

— Доктор сказал, что если ты не проснешься быстро, то никогда не проснешься. Пожалуйста, не оставляй нас с папой. Я не хочу, чтобы ты уходила.

Слова Аарона доходят до меня, и разрастается боль в груди, когда я изо всех сил пытаюсь сказать ему, что слышу его.

Но мой рот не реагировал на команды мозга.

Мои глаза горели, и я почувствовала, как из них выкатилась горячая слеза.

— Ты должна проснуться, Эбби. Ты должна!

Звук открываемой двери и голос Стивена:

— Пошли, Аарон. Тебе не следует здесь находиться.

Шарканье ног и всхлипы.

— Папа, почему Эбби не просыпается?

— Не знаю, сынок. Я не знаю.

Я слышала разочарование и боль в его голосе, и мне хотелось протянуть руку и успокоить его.

— Я не хочу, чтобы Эбби покидала нас, папа. Неужели ты не можешь помочь ей поправиться? — звучит детская мольба.

Услышала резкий вздох.

— Я бы отдал все, чтобы она просто проснулась. Но это зависит от нее.

От меня?

Как, черт возьми, это зависело от меня?!

Почему Стивен говорит такую глупость?

Неужели он не знал, что я пытаюсь проснуться?!

Пока я пыталась очнуться, чернильная тьма сгущалась у моих ног, пытаясь затащить меня обратно в свои успокаивающие глубины.

Снова голоса.

Некоторые я могла разобрать, а некоторые — нет.

Клянусь, в какой-то момент я услышала упоминание о медведях и стеклянных туфельках.

Должно быть, я схожу с ума.

Я боролась, и часть меня так устала от попыток удержаться на плаву, что готова была сдаться.

Нет.

Я не собираюсь сдаваться!

У меня слишком много всего, ради чего стоило жить.

Мои глаза распахнулись, и я ахнула.

Потолок был белым, и я быстро осмотрела комнату.