Глава 17

  Люк

  Это сводящее с ума желание, чтобы она всегда бушевала во мне.

  Это никогда не прекращалось, и я ни за что не собирался упускать шанс провести ночь с женщиной моей мечты.

  Рафаэль надрал бы мою задницу, но мне было все равно, что скажет этот человек. Амелия была моей.

  Моя – быть с ней, обнимать и защищать.

  Я не мог поверить, что сегодня у меня получилось, не показать ей, как я был напуган тем, что с ней что-то случится.

  Этот гребаный Виктор и весь этот долбаный бардак.

  Я не хотел таскать с собой такой страх. Мне не хотелось беспокоиться о том, что единственное, что я любил, у меня отнимут.

  Боже, я почувствовал это, когда она рассказала мне историю о «Лебедином озере».

  Я чувствовал это, потому что был принцем, который никогда раньше не любил. Я никогда раньше не любил и нашел любовь, когда встретил ее.

  Но я бы не позволил нашей истории разыграться как история Одетты и Зигфрида. Мы не могли умереть. Она не могла умереть.

  В ней было так много всего, столько красоты внутри и снаружи. Так много что можно ей дать.

  Я хотел, чтобы она была счастлива. Плакала слезами радости вместо боли.

  Я хотел, чтобы у нее было всё, всё, о чем она когда-либо мечтала и чего желала.

  И я ни за что не позволю Виктору заполучить ее. Прошлой ночью мне пришлось удержаться от того, чтобы выйти на улицу и найти этого больного хуя. Этот долбаный сукин сын. Его слова все еще звучали в моих ушах. Все еще обжигали мое сердце, все еще приводили меня в ярость и заставляли меня дышать огнем.

  Я хотел сегодняшний день быть с Амелией, потому что, честно говоря, я знал, что скоро все изменится. Дела изменятся, и я не знал, смогу ли сдержать данное ей обещание.

  То, что я сказал ей несколько дней назад, все еще было правдой. Я делал то, что должен был, правильно это или неправильно. И я бы защищал ее, делая это. Я так действовал.

  Я знал, что, когда я найду Виктора, я должен буду убить его. Мне придется убить его, чтобы убедиться, что у него никогда не будет возможности потребовать от нее какой-нибудь больной приз.

  Когда мы вошли в дом, я заметил Клавдия в гостиной, смотрящего телевизор. Звуки мотоциклов заполнили комнату.

  Я взял Амелию за руку и повел ее наверх в свою комнату. Оказавшись внутри, она подошла к длинным французским окнам и прижалась руками к стеклу. Я позволил своему взгляду скользить по всему ее телу.

  В этом платье я мог видеть все ее замечательные качества, включая ту задницу, которой я был одержим.

  Блять, она была прекрасна.

  Я подошел к ней сзади и положил руку на ее твердую задницу, нежно сжав ее.

  Она повернулась и улыбнулась, и мой взгляд упал на ее грудь. Полная, округлая и спелая, готовая к ласкам.

  Я пробежался к ним руками и сжал их, наслаждаясь ощущением мягкой плоти в моих руках.

  Она застонала и улыбнулась.

  - Сними для меня одежду. Красиво и медленно. - Я приподнял край ее платья и закатал его, чтобы посмотреть, какие на ней трусики. Мой член затвердел еще больше, когда я увидел черные кружевные трусики. - Оставь их для меня.

  Она одарила меня сексуальной соблазнительной улыбкой.

  Я отступил на шаг и прислонился к стене, чтобы лучше рассмотреть ее.

  Она расстегнула маленькие пуговицы по бокам платья и медленно спустила его вниз по плечам, продвигая его вдоль груди и талии, вниз по изгибам бедер и ног. Ее грудь покачивалась в пределах кружевного бюстгальтера, подходящего к стрингам.

  Затем она не торопясь расстегнула застежку бюстгальтера и сняла с каждой груди по очереди. Ее красивые соски сморщились еще до того, как она их обнажила.

  Бюстгальтер упал на пол вместе с платьем, и мой взгляд остановился на моей прекрасной богине, стоящей передо мной.

  - Ты хочешь, чтобы я оставила их? - Она потянула за свои трусики, чтобы я мог хорошо рассмотреть ее низ.

  Когда я подумал о ее сочной, красивой киске, я мог кончить прямо там.

  - Это мое, кукла. - Это ее тело всегда было волшебством. Каждый раз действовало на меня как чары, заставляя забыть обо всем.

  Сейчас оно было в центре внимания. Я хотел ее. Каждую частичку ее прекрасного тела.

  Я хотел её всю.

  Я двинулся, чтобы поднять ее, и она обвила ногами мою талию. Я уложил ее в кровать и снял с себя одежду, оставив только боксеры.

  Сначала я начал с ее груди. Напиваясь ими, а потом собирался выиграть джекпот. Ее грудь была приманкой, которая жарила мне мозги и превращала все остальное в кашу. Я опустил голову и прижал рот к маленькому соску ее левой груди. Камушек во рту стал тверже.

  Я пососал сильнее, когда она начала стонать.

  - Тебе это нравится, кукла?

  - Да, - она вздрогнула.

  Я перешел к другой груди и начал сосать, теряясь в ее звуках восторженного блаженства.

  Я продолжал сосать, но раздвинул ее ноги, чтобы просунуть пальцы внутрь ее ядра.

  Блять, она промокла.

  Пора пить.

  Я спустился к ее бедрам и хорошенько раздвинул ее, отодвигая трусики. Мне понравилось, как они выглядели, поэтому я хотел, чтобы она их не снимала.

Я зарылся лицом между ее бедрами и засунул язык прямо в ее гладкую, влажную сердцевину. Ее соки потекли мне в рот, и ее охватил оргазм. Пока он продолжал бушевать в ней, я продолжал лизать и ласкать. Пить из ее горячего влажного тепла. Великолепное чувство.

  - Люк, - воскликнула она.

  - Все в порядке, кукла, кричи, если хочешь.

  Она прокричала моё имя. Я не мог этого вынести. Мой член теперь напрягался.

  Со мной такое всегда случалось.

  Меня всегда поражала эта женщина, и её было слишком много для меня, чтобы думать, что я могу контролировать себя возле нее. Необходимость прикасаться к ней повсюду поглотила меня, и хотя я практически держал ее руками, мне казалось, что я не могу насытиться прикосновениями к ней.

  Ничего не было достаточно, и я не мог подойти достаточно близко.

  Ее прекрасное тело корчилось подо мной, с полузакрытыми глазами и приоткрытыми губами в экстазе. Когда она провела руками по груди и полностью открыла глаза с выражением «трахни меня», я потерялся.

  Я сорвал с нее трусики. Я хотел сохранить их и определенно не хотел порвать их, зная, что у нее не будет здесь другой пары. Потом ее образ гуляющей без трусиков заполнил мой разум, и я чуть не умер. Мое сердце сжалось, и мой член болезненно прижался к моим штанам.

  Я должен взять ее сейчас, немедленно.

  Мне удалось стряхнуть с себя одежду, затем я снова залез на нее и с легкостью проскользнул внутрь ее горячего влажного ядра. Она выгнула спину, загоняя меня глубже, похоронив до упора.

  Мы оба закричали.

  Я начал покачиваться, затем вколачиваться, трахая ее так, как ей нравилось.

  Блять, если я не сбавлю обороты, я не протяну, и ни за что не позволю этому затянуться на пятиминутку. Я весь день ждал, чтобы сделать это с ней, и всю ночь. Я знал, что у нас будет остаток ночи, чтобы поглотить друг друга, но мне хотелось каждый раз считать. Я хотел, чтобы каждый раз длился вечно.

  Никогда не быть без нее и всегда быть с ней.

  Я сделал глубокий вдох и замедлился, чтобы выйти из нее и перевернуть на четвереньки.

  Она захихикала, когда я начал целовать ее спину и ее красивую упругую задницу.

  - Ты идеальная женщина, Амелия Росси.

  Когда я это сказал, она посмотрела на меня с ноткой признательности в глазах.

  Амелия Росси.

  Приятно было назвать ее настоящим именем. Это было правильно. Точно так же, как когда я настоял на том, чтобы называть ее Амелией, когда она сказала мне называть ее Тейлор. Это проклятое выдуманное имя, которое ей никогда не подходило.

  Она была Амелия Росси. Прекрасная богиня, покорившая мое сердце. Поймала меня и приручила такого человека, как я, который был грозной силой, с кем нужно было считаться.

  Она выявила во мне сторону, о существовании которой я даже не подозревал.

  Я вошел в нее сзади, взяв ее за бедра и начал вколачиваться. Она тоже двигалась, входя в каждый из моих толчков с безумной потребностью.

  Это была позиция, в которой мы всегда теряли себя.

  И, черт возьми, мы так и сделали. Мы потеряли себя в этом.

  Все, что я знал, это то, что что-то электрическое и огненное пробежало по моему телу, схватив меня и завладев моим разумом.

  Я знал, что мы кончили в какой-то момент, но потом было такое ощущение, что мы снова за гранью этого.

  Остаток ночи продолжался так.

  Дикие, безумные занятия любовью, представлявшие собой возмутительную смесь секса и занятий любовью. Это было лучшее, как я мог описать.

  Это утомило нас обоих.

  Она заснула у меня на руках. Я пытался бодрствовать, чтобы собраться с мыслями, но был истощен.

  Я не чувствовал, когда заснул. Я просто погрузился во что-то похожее на сон, но это не так.

  Я чувствовал беспокойство, которое заставило меня задуматься о том, что я видел.

  Я спал, или это было воспоминание?

  Я вошел в эту комнату.

  Эта похожая на тюрьму комната в старом заброшенном доме для душевнобольных.

  Институт Святого Иуды…

  Почему я был здесь?

  Смех Виктора эхом разносился повсюду, как и после смерти Генри. Он убил Генри, моего друга.

  Не только Генри, но и его семью.

  Сюзанна, моя маленькая крестница. Что я за крестный отец, позволивший моей девочке умереть?

  Я опоздал.

  Виктор снова засмеялся, и я побежал в соседнюю комнату, чтобы найти его за обеденным столом.

  Раньше этого не было.

  Амелия сидела напротив него, но она не двигалась, и ее кожа была похожа на пластик.

  Я подбежал к ней, но замер, когда увидел ее вблизи.

  Лицо моей возлюбленной было твердым, пластмассовым, но с остальной части ее кожу содрали. Открытые мышцы и кровь. Вены и артерии.

  Виктор что-то ел.

  На его тарелке была смесь ее кожи и того, что было похоже на ее пальцы.

  Я закричал, вытащил пистолет и выстрелил в него.

  Я вскочил проснувшись. Холодный пот бежал по моему лицу и спине. Блядь.

  - Люк, в чем дело? - спросила Амелия.

  Амелия.

  Я схватил ее и осмотрел, в порядке ли она.

  Казалось, она в порядке, но я не был уверен. Сон, точнее кошмар, все еще был в моей голове. Я схватил пистолет с тумбочки. Будучи полон решимости найти Виктора и застрелить его по-настоящему, Амелия бросилась ко мне и остановила меня.