Глава 13

  Амелия

  - Где они? Бриллианты, где они? Здесь, в доме? – спросила я, игнорируя последнюю часть откровения.

  Они хотели, чтобы я умерла. Я знала это. Конечно, я знала, что все сводится к этому, но слышать это было другое дело. Мои руки дрожали.

  - Нет. Не здесь, - ответил папа.

  - Где?

  - В безопасном месте, - ответил папа.

  - Что? Ты не скажешь мне? - Я поняла. Я была копом в комнате. Конечно, он мне не сказал.

  - Ты получишь к ним доступ после моей смерти или в конце этого дела, в зависимости от того, что произойдет раньше. Я оставил инструкции по передаче алмазов в соответствующие органы. Ты сделаешь это. - Он посмотрел на Люка, который выглядел удивленным комментарием.

  - Где они находятся? - спросил Люк, глядя на него. - Рафаэль, ты скажешь нам прямо сейчас, черт возьми.

  Папа разочарованно нахмурился и оскалил зубы. - В охраняемом помещении в Рокфорде.

  - Почему ты вообще их взял? - спросил Люк.

  - Потому что Тэг этого хотел. Он считал, что их схватили федералы. До не давнего времени. Вероятно, это было частью того, что заставило его понять, что это я сдал его. То, что он узнал, заставило его копнуть немного глубже и соединить точки.

  - Эти бриллианты - единственное, что у нас есть, - заявил Люк.

  Что за гребанный бардак.

  - Да. Пока они у меня, Амелия в безопасности. Теперь, когда она дома, мы обеспечиваем ее безопасность.

  - Я согласен, но нам также нужны бриллианты, - парировал Люк.

  - Нет, бриллианты остаются на месте. Мы не можем держать бриллианты и Амелию в одном месте. Это глупо.

  - Они идут сюда и не остановятся, пока не получат и то, и другое. Она и бриллианты. Виктор месяц играл с нами, учился. Поверь мне, это было не только из-за его дурацких игр. Их нужно остановить. Мы идем за ними и остановим их.

  - Я не хочу кровавой бани.

  - Мы не можем просто сидеть без дела, как утки, - возражал Люк. - Мы здесь сильнее. Если они придут, мы должны быть готовы к этому. Откуда ты знаешь, что они не могут добраться до алмазов в этом охраняемом помещении? - Люк вспыхнул.

  Я не могла в это поверить. Это было похоже на планирование войны.

  - Нам следует вызвать федералов или хотя бы копов, - предложила я.

  Они двое посмотрели на меня, как будто я только что сказала что-то по-настоящему смешное.

  - Амелия, я знаю, ты думаешь, что это хорошая идея, но это не так, - ответил Люк.

  Я несколько раз моргнула. Моя кровь бурлила и кипела. Это было для меня главным. Взять закон в свои руки.

  - Почему, почему бы и нет? Для этого они и есть.

  - Я согласен, но все они действуют так, как мы сейчас не можем себе позволить. Не говоря уже об общем факте, что мы не знаем, кому доверять. Вспомни Коула, - Люк приподнял плечи.

  - Как, черт возьми, я могла забыть Коула? - я сжала кулаки, к щекам прилил жар. - Это моя вина, что он был убит.

  - Нет, - Люк тоже встал. - Это не твоя вина. Это был человек, который помогает Тэгу. Вот кто. И этот человек - коп. У Коула не было причин умирать. Амелия, я говорил это с первого дня. Есть крыса, и это один из твоих парней.

  Твоих парней.

  Я ненавидела то, как он это сказал, с таким отвращением и презрением.

  - Итак, поскольку у нас есть кто-то, кто им помогает, ты думаешь, что это нормально, если все взять на себя?

  - Я сделаю то, что должен, чтобы защитить тебя.

  Боже, это было дежа вю.

  Папа сказал мне подобные слова десять лет назад.

  Я покачала головой и вышла.

  Люк последовал за мной в холл и схватил меня за руку, потянув назад.

  - Амелия, ты же знаешь, что мы не можем сообщить об этом в полицию и позволить им позаботиться об этом. - Его лицо исказилось от ярости. - Как ты думаешь, почему мы приехали сюда?

  Я посмотрела на него. Я знала, я знала ответ на этот вопрос, и я знала, что весь этот разговор был сумасшедшим. Для меня было безумием думать, что мы можем доверить это полиции или федеральным властям, когда они были так же виновны.

  Этого было слишком много, и когда я посмотрела на Люка, я подумала, что это может быть моя жизнь.

  Мысль о том, что люди, чья работа заключалась в нашей защите , недостижима. Быть с кем-то, кто взял дело в свои руки.

  - Только сегодня утром ты говорил об изменении. Это не изменения.

  Его лицо поникло. - Это не то, Амелия, и ты это знаешь. Ты знаешь, что это правильно. Мы должны взять всё в свои руки, иначе я окажусь за решеткой, если федералы или полиция узнают правду обо всем. Тогда я буду беспомощен.

  Я не думала об этом. - Может, ты и не будешь.

  Он наклонился вперед. - Послушай, Амелия, я не буду ничего приукрашивать или раскрашивать себя в хорошем свете. Я не такой. Я связан с твоим отцом. То, что меня запрут, меня не беспокоит, но я не собираюсь бросить тебя бороться за свою жизнь.

  - Мне нужно время, чтобы осмыслить это. - И немного места.

Это действительно было слишком. Всего за один день я увидела своего отца, узнала о предательстве моей матери, узнала, почему этот человек - Тэг хотел, чтобы я умерла, и что мой отец был хранителем редких алмазов, которые были настолько редкими, что Люк считал их мифом. Когда моя жизнь превратилась в какой-нибудь фильм об Индиане Джонсе?

  Он вздохнул и отпустил мою руку, позволив мне уйти.

  Я пошла к черному выходу через кухню. Это привело меня на территорию особняка.

  Я еще не видела все жилище Люка, но я вообразила, что это будет похоже на то, что было у нас здесь.

  То, что у меня было.

  Я бросилась через сад в маленькую беседку с садовыми качелями. Я приходила сюда подумать, когда была маленькой.

  Я проводила здесь часы, просто перебирая танцевальные номера и шаги. И другие вещи тоже.

  Я снова была здесь.

  Выглядело так же. Я рухнула на твердую древесину качелей и ударила ногой по земле позади, чтобы вызвать покачивания.

  Прислонив голову к длинным коричневым переплетенным лозам, я начала думать.

  Единственное правильное решение здесь было тем, которое сработало бы лучше всего.

  Я не могла вынести того факта, что Люк попадет в тюрьму. Итак, их путь был правильным.

  Никаких копов и федералов? Мы всё возьмем в свои руки.

  Вот почему мы были здесь.

  Здесь, в Чикаго.

  Делали все по-своему. Я закрыла глаза и приняла все это. Мое тело стало тяжелее, и я могла бы заснуть прямо здесь. Мой старый профессор колледжа однажды сказал, что умственное напряжение может истощить вас до такой степени, что вы почувствуете, будто только что пробежали марафон.

  Вот как я себя чувствовала сейчас. Как будто я без остановки бегала на самом длинном марафоне. Тело полностью поглощено им, как и мой разум.

  Что мне нужно было сделать, так это принять вещи такими, какие они есть. Это было препятствие, которое мне пришлось преодолеть.

  Дело не в том, преступник или нет.

  Тогда, когда все дошло до апогея и я узнала правду о своем отце, он делал то, что считал лучшим, чтобы защитить меня. Я никак не могла оправдать его поведение, но его способ работал долгое время. Это купило годы свободы, которую я искала.

  Это продолжало бы удерживать меня отсюда, пока кто-то не заговорил и не раскрыл секрет, который поставил цель на мою спину.

  Что мне нужно было сделать сейчас, так это выбросить мои заботы и опасения на задний план.

  Просто чтобы разобраться в этом беспорядке. Тогда я смогу собрать все осколки позже.

  Позже я смогу разобраться со своими внутренними демонами.

  В конце концов, мой отец был болен, и кто знает, сколько он продержится.

  Хотела ли я провести остаток его дней, наталкиваясь на него, ненавидя его и этот образ жизни?

  Нет… это было не во мне.

  Я тоже думала о Люке. Он сказал несколько дней назад, что сделал то, что должен был сделать, правильно это или неправильно. Мы говорили о том, что Синклер всегда поступал правильно.

  В то время я думала, что эти два человека такие разные. Теперь их разногласия по-настоящему усилились.

  Ни то, ни другое не было плохим, но они пришли из разных миров.

  У них были разные способы делать то, что защищало тех, кого они любили.

  Я не должна была говорить Люку то, что сказала.

  Об изменении.

  Было неправильно с моей стороны заводить такой интимный разговор, который имел для нас такое большое значение.

  Не имело значения, во что я верила. Он выглядел обиженным.

  Шаркающие шаги заставили меня открыть глаза, и я мгновенно обернулась.

  Меня нельзя винить, если последние несколько дней заставили меня немного нервничать.

  Однако человек, который подошел ко мне, меньше всего нервничал.

  - Миллисента, - выдохнула я.

  Пожилая дама, которая была похожа на крестную фею в «Золушке», улыбнулась мне, сияя. Она держала поднос с печеньем и стакан шоколадного молока.

  - Добро пожаловать домой, мисс Амелия.

  Печенья все кончилось, и я провела пальцем по внутренней стороне стакана, в котором раньше было шоколадное молоко, сделанное для самого Бога.

  Бог определенно оценил бы это. Это было похоже на мороженое, смешанное с насыщенным, гладким шоколадом Godiva. Это была его текстура. То, что я назвала бархатистой добротой.

  - Как насчет того, чтобы я сделала тебе еще немного этого позже? - Миллисента усмехнулась, приложив руку к сердцу тем старым привычным способом, который показал, что она рада, что я наслаждалась ее едой. - Ты ... будешь здесь позже?

  Вопрос, мерцание интереса в ее глазах сказали мне, что это не просто вопрос. У меня было хорошее предчувствие, что она пытается спросить меня о Люке, и мне было интересно, что, возможно, она слышала раньше.

  - Думаю, я могу остаться еще. Да, я буду здесь сегодня вечером. - Я решила это, пока мы говорили.

  Мы были здесь около часа, пока я ела.

  Разговор с ней, как всегда, был освежающим.

  Эта женщина так долго была моим утешением и опорой. Я не знала, как я выжила без нее более десяти лет.

  Я подумывала остаться, чтобы заново познакомиться со своим домом, с отцом.

  Я сделаю этот первый шаг, вернувшись и поговорив с ним. Я как бы хотела посмотреть, как разгорается все остальное.

  - Замечательно. Тогда я приготовлю тебе свежую порцию всего. - Это мерцание снова вспыхнуло в ее глазах. - Думаю, я полагала, что ты останешься с Люком. Хотя я уверена, что твой отец был бы рад, если бы ты была здесь. Она закатила глаза и засмеялась над собой. - Амелия, не позволяй леди страдать здесь. Ты знаешь, о чем я пытаюсь спросить.