— Значит другие дворы будут проигнорированы?

— Малые дворы фейри входят в состав двух больших, ну или так мне сказали. Я был дезинформирован?

Я задумалась над этим и, решив, наконец, что лгать недопустимо, ответила:

— И да, и нет.

— Пожалуйста, просветите меня. Что вы хотите этим сказать, принцесса?

— Гоблины, слуа и королева фей-крошек Нисевин являются частью Неблагого двора. Владыка фей-крошек при Благом дворе официально является не королем, а герцогом.

Улыбка Бенца снова засияла на полную мощь.

— Тогда я буду иметь дело с верховными королем и королевой фейри, как мне и сказали.

Я кивнула.

— Именно так и поступают большинство людей при общении с фейри.

Он склонил голову набок, с мгновенье изучая меня.

— А как еще человек может иметь дело с правителями фейри?

— Я общаюсь со всеми королями и королевами фейри как с полноправными и заслуженными лидерами.

— Предлагаете мне напрямую общаться с гоблинами и слуа?

Я рассмеялась с изумлением в голосе.

— Разве не к этому вы клоните, разве не хотите, чтобы я относился к ним, как к равным дворам сидхов?

— Не как к равным, а как к важным, но во имя Богини, пожалуйста, не пытайтесь самостоятельно вести дела с гоблинами. Мне бы не хотелось быть ответственной за дипломатическую катастрофу, что может за этим последовать.

Бенц нахмурился, едва заметно, словно старался не хмурится сильно.

— Я очень хорош в своей работе, принцесса Мередит, полагаю, мне под силу никого не оскорбить.

— Меня не беспокоит, что вы можете оскорбить гоблинов, мистер Бенц. Я больше боюсь, что они могут навредить вам из-за культурного недопонимания.

— Какого рода культурного недопонимания? — поинтересовался он.

— Гоблины уважают только силу и мощь, мистер Бенц. Человека, не владеющего магией и не обученного боевым искусствам, как Чак Норрис, могут плохо встретить.

— Может быть, поэтому люди и перестали общаться с гоблинами напрямую, — сказал Рис.

Я взглянула на него.

— Возможно, ты и прав.

— Я не понимаю, — признал Бенц.

— Мне бы хотелось, чтобы вы принимали во внимание всех фейри, не только два наших двора, но в культурном плане мы ближе всего к людям и безопаснее для вас, так что, возможно, пока вам стоит просто проигнорировать меня. Если когда-нибудь мне покажется безопасным вернуться в Фэйри, быть может, вы сможете составить мне компанию в визитах к малым дворам.

Рис похлопал его по плечу.

— Мы защитим вас.

— Они, конечно, не навредят представителю правительства Соединенных Штатов.

Мы все рассмеялись над этим, даже Гален и феи-крошки, чей смех был похож на мелодичный перезвон крошечных колокольчиков. Один только этот звук заставил улыбнуться и Бенца. Феи-крошки обладали одним из самых мощных гламором и даром иллюзии среди фейри. Что делало их гораздо более опаснее, чем они выглядели.

Бенц снова нахмурился, с озадаченным видом проводя руками спереди по своему костюму, словно он почувствовал какое-то необычное влияние на себя, но не был уверен, какое именно. Держу пари, посол носит амулет, защищающий его от нашей магии. Он ему ещё понадобится.

— Это последняя страна в мире, разрешающая иммиграцию вашего народа, — сказал Бенц.

— Это так, но гоблины не рассматривают это как причинение вреда вам, лишь в качестве доказательства того, что вы недостойны представлять свое правительство перед ними.

— Хотите сказать, что посол ко двору гоблинов должен быть солдатом?

— Если вы не желаете открывать огонь, едва входите в двери, то нет, не солдатом, — возразила я.

— Тогда кем? — уточнил он.

— Ведьмой среди людей или колдуном, учитывая патриархальность общества гоблинов, лучше колдуном.

— В идеале колдун с военной подгёотовкой, — сказал Рис, подойдя к послу и подняв повязку, скрывающую гладкие шрамы его пустой глазницы. — Гоблины отняли у меня глаз, посол Бенц, а мне гораздо труднее навредить, чем человеку.

Бенц медленно моргнул, но не дрогнул, чем заслужил еще одно очко. Интересно, о чем он подумает, увидев гоблинов? Они гордились своими лишними конечностями и глазами, поэтому женщины, похожие на человекоподобных пауков, были для них эталоном красоты. Если на то пошло, он еще не видел щупальца Шолто. У Бенца впереди много возможностей попрактиковаться в своей невозмутимости.

— Хотите сказать, что гоблины нападут на меня?

— Нет, вполне возможно посетить гоблинов и переговорить, оставшись невредимым, — вмешалась я, — но для этого нужно понимать их культуру, что является редкостью даже среди сидхов. Я не знаю ни одного человека, кто когда-либо так тесно общался с гоблинами без последствий.

Рис вернул свою повязку на место.

— Я понял, что в моем ранении виновато культурное недопонимание, — в его голосе едва заметна была горечь. Он лишился глаза сотни лет назад, и лишь год назад я объяснила ему все недоразумение. Рис ненавидел гоблинов и винил их в произошедшем очень долго, и прошло совсем немного времени, чтобы смириться с мыслью, что его ранение было так же и его виной, как и того гоблина, что отнял его глаз.

— Моя цель — стать настоящим послом к обоим высшим дворам фейри, как Неблагого, так и Благого, но никто в нашем правительстве не говорил со мной о гоблинах или даже о лорде Шолто, как о правителе.

— Возможно, если вы будете хорошо справляться со своими обязанностями в качестве посла, мы могли бы когда-нибудь сопроводить вас в другие дворы, — сказала я.

— Я был бы весьма признателен за мое обучение вашей богатой культуре, — сказал он с очень приятной улыбкой. Его карие глаза даже радостно засияли. Мне до сих пор казалось, что мы познакомили его с чем-то, к чему он не был готов, но он скрывал это получше многих послов, как среди людей, так и фейри.

Я улыбнулась и осторожно отвернулась в своем дизайнерском сарафане, не уверенная, что смогу сравниться с его приятной фальшью. Он действительно был в этом очень хорош.

— Итак, принцесса Мередит, я оставил свою охрану ожидать за дверью вместе с вашей, ведь в палате дозволено находиться только отцам и царственным супругам. В этот раз я действовал в соответствии с вашими пожеланиями.

— Благодарю вас, посол, — сказала я с улыбкой.

— Со мной также дополнительная охрана дипломатических лиц для вас.

— Мы уже обсуждали это, посол, в этом нет необходимости.

— Не хочу оскорбить ваших охранников, но, если не ошибаюсь, король похитил вас из-под их опеки.

— Мы уже объясняли, что это я велела им оставить меня одну, и они были вынуждены подчиниться моему приказу.

— Разве они все еще не подчиняются вашим приказам, принцесса?

— Мы все согласились с тем, что Мерри больше никогда не останется без охраны, так же, как и дети, — сказал Рис.

— Даже если она прикажет вам? — поинтересовался Бенц.

Рис и Гален оба кивнули.

— Она больше никогда не останется одна, — пообещал Гален с новообретенной серьезностью в голосе. Я знала, что он говорил всерьез, и что как боец он хорошо обучен, но у него не было той же подготовки, как у Риса, Дойла или Холода. Не знаю точно, было ли дело в годах практики или в готовности нанести смертельный урон. Другие мужчины побывали в настоящих войнах и успели выяснить, что значит «убить или быть убитым». Гален же нет, у него было очень немного «настоящих» сражений. Честно говоря, я всегда думала, что это не просто недостаток закаленности боем, а часть его личности, та самая нежность, за которую я любила его, мешала ему стать тем воином, которым он мог бы быть. А теперь я не была так уверена насчет Галена, насчет многого.

Затем он подошел ко мне и, взяв меня за руку, улыбнулся, а его зеленые глаза как обычно лучились теплотой.

— Ты выглядишь печальной, моя Мерри. Я сделаю все, чтобы прогнать этот взгляд из твоих глаз.

Как я могла сказать ему, что меня печалит его новообретенная решимость? Не могла, ведь события последнего года изменили всех нас. А теперь мы стали родителями, и это могло изменить нас еще больше.

— Поцелуй меня, мой зеленый рыцарь, и это сотрет печаль с моих глаз.

Я была вознаграждена той ослепительной улыбкой, от которой мое сердце всегда пропускало удар с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать, а затем он склонился, всеми своими ста восьмьюдесятью сантиметрами роста, накрыв мои губы своими. Поцелуй был целомудренным по нашим меркам, но посол в конце концов откашлялся.

Мне пришлось прервать поцелуй, чтобы объяснить:

— Покашливание — человеческий способ продемонстрировать смущение или нетерпимость чего-то сексуального или романтичного.

Гален взглянул на посла.

— Это не было сексуальным по меркам двора, как минимум, по меркам Неблагого двора.

— Мне говорили, что сидхи открыто проявляют сексуальность, — сказал он.

— Рискнете покашливать в присутствии моей тети, королевы, и она либо резко выскажется, либо станет еще более неистовой в том, что вас смущает.

— Дело не в поцелуе, а в моем мнении, что вы пытаетесь сменить тему разговора о дополнительной охране, присланной нашим правительством для принцессы, это заставило меня вас прервать. Я привык относить себя к богеме.

— Богема, — повторил Рис. — Не это слово я слышу последнее время.

Бенц взглянул на него, и за всем его обаянием был виден интеллект, это хорошо, он ему пригодится.

— Я подобрал неподходящее слово?

— Нет, но чтобы преуспеть при дворе Неблагих, вам нужно быть немного более, чем просто богемным.

— На что вы намекаете?

— Надо быть распутным, извращенным, а, возможно, и нет, — сказал Рис, посмотрев на нас с Галеном.

— Что ты задумал? — спросил Гален.

— Просто подумал, что королева никогда не позволяла человеческим СМИ увидеть свою самую ужасную сторону. Интересно, может ли человеческий посол при нашем дворе оказать на нее… успокаивающий эффект.

Его глаза были полны насмешки, когда он подбирал наиболее мягкие слова. Если бы королеве Андаис пришлось считаться с человеческими чувствами, то пытки в качестве развлечения на ужин пришлось бы отменить. По ее меркам они не были жестоки и случались не часто, но свою страсть к настоящим пыткам ей пришлось бы усмирить, если бы Бенц посетил наш двор… при условии, что она может владеть собой и не теряться в безумии настолько, что уже ничто не поможет ей обрести себя. Ответ на этот вопрос стоит на пути ее встречи с малышами. Действительно ли она была безумна или просто обрушила свое горе на придворных, потому что могла? Если ей нужно найти другие выходы своему горю, смогу ли я убедить ее обратиться к психоаналитику? Она пошла к человеческим специалистам по бесплодию, может, она согласиться пройти и терапию.