Часть 4

Электронные часы в мобильнике показывали 8:09.

Гастропаб на Тэбасаки, в трёх станциях от университета, кишел людьми.

С краю у барной стойки сидела унылая Сэнгоку Тихиро, которая трудилась комендантом в Сакурасо. Она пьяно пробурчала:

— Блин, сегодня праздник, веселым парням и девушкам надо идти не в захудалый бар, а в какой-нибудь стильный итальянский ресторан.

Из-за сочельника вид парочек особенно бросался в глаза. А их было больше половины в баре.

Именно эта сумасбродная атмосфера выводила Тихиро из себя.

— В стране кризис, ни у кого нет денег на свидания.

Сидящая рядом коллега Кохару всем своим видом показала, что её это не волнует, и пригубила пивную кружку. Её лицо залилось лёгким румянцем. Их посиделки начались какой-то час назад, а они уже хорошенько напились.

— Блин, не будь такой узколобой. Во время сочельника можно просто сказать: «Красивый ночной вид». А потом: «А ты красивее». Так, начальник, подлей-ка пива.

— И мне~

Кохару по примеру Тихиро протянула бармену стакан и ляпнула:

— Слух, слух, а тот недавний парень красавчик?

Но её полностью проигнорировали.

— Если не любишь ночной вид, сразу пришвартовывайтесь в отеле. В конце концов, ради этого всё и затевается.

— Вот ваше пиво.

Усатый бармен средних лет передал через стойку два пива. Тихиро и Кохару приняли добавку и тут же налегли на выпивку.

— Ух~

— Пиво-то вкусное~

Затем подоспел заказанный мясной рулет с дополнением из периллы.

Странно скривившись, Тихиро поднесла рулет ко рту.

— Кстати о птичках. Тихиро-тян, что надумала?

Не успела она проглотить еду, как Кохару полезла с вопросами.

Основная часть важных дел осталась позади, но на ум пришло два из них.

— Ты о чём конкретно?

— Разумеется, о Кадзуки-куне.

— Никаких Кадзуки-кунов.

Когда поднимаются неприятные темы, самое то запить их пивом. Тихиро сбилась со счёта, заказывая у бармена всё новые и новые порции. А тот и рад стараться.

— Вы оба взрослые люди, если не пойдёте навстречу друг другу, не продвинетесь.

— Вот ещё тебе не хватало влезать.

Тихиро зыркнула на Кохару, и та шутливо отсмеялась.

— Страшно-о.

— Блин, офигела? Вопросы ещё твои — что я планирую делать. Омерзительно.

— Можно и полегче. В те времена я вообще-то тоже любила Кадзуки-куна.

— Что касается тебя, ты вечно завидовала другим. Лучше бы тебе избавиться от этой своей черты. Я не шучу.

— Ну, может. Но с Кадзуки-куном было немного иначе. Дело тогда было не в тебе. Ну, на самом деле я завидовала тому, как вы боретесь за свою общую мечту. Меня вот родители убедили стать учителем, а сама я что, да вообще никакого интереса не было.

— Да какой там интерес.

— А перед выпуском из универа ты отвергла признание Кадзуки-куна, уж я-то знаю. Скажешь нет?

— …

Как и сказала Кохару.

Незадолго до окончания университета… Кадзуки уже стал полноценным разработчиком игр, а сразу после выпуска дошёл до того, что основал компанию. Его мечта начала резко воплощаться в реальность.

А вот мечта Тихиро сделать рисование своей работой всё ещё оставалась мечтой, и выхода из этого видно не было.

Потому.

«Дай мне немного подумать», — только и смогла ответить она ему.

Тихиро не растеряла веру в себя. Она могла рисовать картины в рамках работы. Могла продолжать создавать собственные произведения.

Но в обществе принято шевелиться быстрее, чем она думала, и времени на себя оставалось куда меньше, чем она могла представить. Став учителем рисования, она стала думать только о том, как бы заработать на кусок хлеба.

Не успела заметить, и работа учителем заняла центральное место в жизни. А создание чего-то своего ушло на второй план.

Теперь, когда прошло почти десять лет, она смирилась со своей учительской стезёй…

Не так уж и плохо, думала она. Если бы сердце не лежало, она бы тут не задержалась… Но воспоминания о прошлом давали о себе знать.

— Если бы Кадзуки-кун вдруг выбрал себе профессию не в играх, ты бы в нём разочаровалась?

— …

Наверное, нет. Не все люди могут позволить себе дотянуться до заветного. Она увлеклась Кадзуки не за то, что он стремился занять своё место и найти работу. А за одно то, что он старался. Если бы Фудзисава Кадзуки свернул на другой путь, от этого не перестал бы быть собой. Когда стукнул тридцатник, она с грустью для себя это поняла. Теперь мера измерения другая. Привлекательный, непривлекательный… Она уже не ребёнок, чтобы зацикливаться на внешней стороне.

— Думаю, Кадзуки-кун не разочаровался, когда увидел тебя учителем. Хотя мог про себя посмеяться, решив, что тебе это не подходит.

— Это скорее над тобой надо смеяться.

— Эй～ В смысле?

— Ну, уже не важно.

— Эх… ты такая упрямая. Тогда мне можно?

— …

— Можно мне Кадзуки-куна?

— Зачем два раза говорить?

— Потому что с первого раза не ответила.

Кохару отведала неизвестно когда заказанный коктейль. И максимально насладилась вкусом.

— Да как тебе угодно.

— Я-ясно. Тогда постараюсь. Он и лицом хорош, и стал известным разработчиком игр, да ещё и директор компании, на заработок не жалуется. Как, по-твоему? Очень даже неплохой вариант.

— Он тебе вообще зачем? Хочешь навязать этому задроту любовь и семейную жизнь? Одного желания мало. Проблем на свою голову соберёшь.

— Да понимаю я всё. А ещё понимаю, что у тебя к нему до сих пор чувства. Злопамятная ты женщина. Страшно.

— Если мы опять об этом, я пойду.

— Что? Стой. Не бросай меня одну в рождественскую ночь. Я от одиночества помру.

— Такие наглые, как ты, не пропадут.

Кохару вцепилась в руку подорвавшейся с места Тихиро.

— Не уходи-и.

Своим избалованным поведением она каждый раз выводила из себя. Когда они ходили вместе на групповые свидания, мужчины клевали именно на Кохару, а Тихиро, хоть тресни, так не могла, что опять-таки бесило.

— Тогда поменяем тему.

Тихиро спокойно села обратно и попросила ещё пива.

Она думала, что с неприятными разговорами наконец покончено.

— Тогда что будешь делать с другим?

Кохару всё-таки заговорила о неприятном.

— Ты о чём?

— Ты же понимаешь. Я про снос Сакурасо. Директор школы на этот раз серьёзно? Он типа грозился на зимних каникулах позвать частника, чтобы тот оценил степень разрушения и назвал примерные сроки сноса.

— Дирекция ещё не дала добро.

— Это да… но ты ничего не говорила Канде-куну и остальным?

— Без надобности.

— А по-моему, лучше им побыстрее узнать.

— У них своих забот сейчас навалом. Как я им скажу?

У Сораты и Масиро как-то не заладилось, Нанами готовилась к прослушиванию в начале следующего года, которое определит её судьбу сэйю в компании. Одному только Рюноске можно было рассказать, но какой в этом смысл.

Чтобы утопить переживания, Тихиро залпом выпила новую кружку пива.

— Паршиво, да? — поспешила вставить слово подвыпившая Кохару.

— Где?

— Я говорю, ты хороший учитель, который беспокоится о своих учениках. Аж удивительно. Тихиро-тян, которая на всех шикала, стала отличной училкой.

— Это мои слова.

— Ну, ничего не попишешь. В следующем месяце тебе стукнет 31, правда?

— И тебе, правда?

Разница между днями рождения Тихиро и Кохару была меньше недели.

— Слушай, Тихиро-тян.

Кохару положила голову на барную стойку и поглядела на подругу.

— Чего?

— Хочу парня.

— Так давай.

— Хочу замуж.

— Ну так.

— А потом… кажется, нарыгаю.

— Живо в туалет! Ты кто, студентка? Тебе тридцатник!

— Мне 29 лет и 23 месяца-а.

— Вот прям бесит, когда повторяешь за другими.

Пошатываясь, Кохару поднялась со стула и валко поплелась в туалет. Походка у неё не вызывала доверия, но Тихиро не подумала ей помогать. Тридцать лет — это не шутки. Она сама должна о себе пьяной заботиться. Пускай дело касалось и Кохару.

Оставшись одна, Тихиро глубоко вздохнула.

— Эх…

А потом неосознанно пробурчала:

— Хочу счастья.