Часть 5

Начатая заново выпускная церемония продлилась на час дольше и благополучно завершилась.

После церемонии шестёрку из Сораты, Масиро, Нанами, Мисаки, Дзина и Рюноске отвели в кабинет директора и мурыжили нравоучениями добрые два часа. В процессе в их ряды добавили Тихиро, которой тоже досталось.

Директор изо всех сил старался вести себя дружелюбно, но всё равно без конца сыпал одними и теми же фразами типа «Вот как вы можете?..» Слушающие только и делали, что считали в уме, сколько раз он повторил одно и то же, а остальные его слова пропускали мимо ушей.

— Впредь будьте осторожнее… сказал бы я вам, но вы двое сегодня выпускаетесь, — сказал директор, ознаменовав конец пыток.

Потом, перед тем как выйти, Масиро заявила директору, что приехала в Японию, чтобы стать мангакой. Мужчина тут же выпучил глаза, но после безумной выпускной церемонии уже не мог подобрать дельных слов. Он понял, что Масиро настолько серьёзна именно из-за выпускной церемонии.

Директор оценил её решимость и пообещал объяснить позицию попечительскому совету.

Когда Сората и остальные покинули кабинет, время близилось к двум часам дня.

— Эх~ Устал. Ну и напрягли же нас.

Дзин потянулся, шагая по дороге в сторону школьных ворот.

— Из-за кого, интересно?..

Шестеро учеников и учительница. Немного потрёпанные, они шли вместе. Дзин и Мисаки беззаботно держали в руках футляры с аттестатами об окончании школы. Мисаки вообще вертела его, словно какую-нибудь эстафетную палочку.

— Не думал, что будут отчитывать даже в день выпускной церемонии.

Непроизвольно вырвался вздох.

Дзин и Мисаки шли от школы домой в последний раз.

Когда их компания миновала школьные ворота, все разом остановились и развернулись в сторону здания школы.

— Пора благодарить за три года, которые с нами нянчились?

Дзин вроде как пошутил, но в его взгляде читались нотки тоски.

— Спасибо за три года!~ — продолжила Мисаки, и звучала её фраза запредельно ярко.

Никто не подавал знака, но ребята двинулись дальше.

Сората и Дзин шли позади всех, впереди них Рюноске, немного дальше Тихиро, а впереди всех — Масиро, Мисаки и Нанами.

Нанами, пока они шли возле школы, всё время держала голову опущенной и тихо шмыгала носом.

— Нанамин плакса?!

— Я не плачу.

Нет, точно плакала.

— Не сказал бы… — шёпотом подколол Сората, и Нанами, развернувшись, пронзила его острым взглядом.

— Плачешь, — заострила внимание Масиро, хотя лучше было бы закрыть тему.

— Не плачу!

— Тогда что у тебя из глаз бежит? — присоединилась Тихиро.

— Это…

Когда Нанами замешкалась, вместо неё сказала Масиро:

— Слюна.

— Точно!

Нанами до странного посерьёзнела.

— Грязная женщина, — самозабвенно выдал Рюноске.

— Всё из-за Камигусы-сэмпай… Такая подлость… — пробубнила Нанами, жалуясь на речь Мисаки на сцене.

— Утешьте заодно и Сорату.

Дзин пихнул его в спину и подтолкнул вперёд.

— Кохай-кун, тач!

Сората не совсем понял, но дал Мисаки пять и поменялся с ней местами, заняв позицию между Масиро и Нанами. Мисаки подошла к Дзину и взялась с ним за руки. Хорошо, что они сблизились.

— Я не плакала, ясно?

Нанами пылко глядела на парня покрасневшими глазами.

— Да ясно.

— Правда?

— Да правда.

— Тогда ладно… — Нанами по-утиному сложила губы.

Когда они прошли детскую игровую площадку, Мисаки внезапно устроила игру в камень-ножницы-бумага. Оказалось, что участвуют и Тихиро с Рюноске, а играли на то, кто понесёт все вещи.

Когда выигрывали, улыбались. Даже когда проигрывали, тоже улыбались. А когда проигрывала Масиро, за неё тащить вещи приходилось Сорате.

Когда надоело, стали играть в салки, а когда и они надоели — переключились на другую игру по пути домой. Чем бы они ни занимались, от всего веселились. Смех не прекращался ни на секунду.

Время летело незаметно… Обычно путь занимал минуть десять, но сегодня их компания шла домой целый час.

Когда они вернутся в Сакурасо, день закончится. Все чувствовали это, именно потому и дурачились, растягивая время.

Но Сакурасо понемногу приближалось. Ребята миновали умеренный подъём и вышли к деревянному двухэтажному зданию — ветхому общежитию, к которому привыкли.

Компания остановилась перед воротами и утихла.

— Сората, — тишину нарушила Масиро.

— Чего?

— Фото.

— Ага, — на редкость быстро согласился парень. Он припомнил, что раньше уже заводил разговор с Масиро о том, чтобы сделать совместную фотографию перед выпуском Мисаки и Дзина. На фоне Сакурасо…

— Если и такое задумали, у меня есть цифровик!

Мисаки словно по щелчку пальца вытащила из сумки серебристую цифровую камеру. Никто не возражал.

Мисаки всучила аппарат Сорате, а сама улетела внутрь Сакурасо.

— Сэмпай, а фото?!

Он вообще не понимал смысла.

Оставив Сорату и остальных в непонятках, Мисаки быстро вернулась вместе с семью кошками — хотела и животных впихнуть в кадр.

— Ну, фотай, Кохай-кун!

Подбадривающих криков Сорате хватило. Он использовал вместо штатива ворота, взял в рамку всех людей вместе с кошками и установил таймер.

— Живо, Кохай-кун!

— Знаю!

— Кохай-кун, сюда! Сюда!

Мисаки двинулась в сторону и освободила место в центре.

И как только Сората наклонился чуть вперёд, чтобы никому не мешать, Мисаки с бодрящим воплем запрыгнула ему на спину.

— Эй, Камигуса-сэмпай!

— Мисаки, нечестно.

Нанами и Масиро, которые стояли по бокам, запротестовали даже раньше Сораты.

Масиро тут же схватила парня за правую руку.

— Что ты делаешь?..

Он не смог договорить. Сидевшая на его спине Мисаки, издавая радостные вопли, повернулась к камере и показала знак мира. Да ещё на голову посадили кошку, отчего равновесие вообще пошло к чёрту, и Сората, повалившись назад, шмякнулся на землю.

Вместе с кошачьим визгом раздался щелчок камеры.

— Интересно, насколько забавная получилась фотография?

Дзин тут же пошёл и проверил.

Мисаки придавила Сорату своей задницей, прижав его лицо к земле.

— Мисаки-сэмпай, слезь!

— Зачем?

— Я тебе не конь!

Ситуация не располагала к тому, чтобы терпеть.

— О, а неплохо, — довольно сказал Дзин, глядя на фото.

Он и Сорате показал, которого оседлали и не отпускали.

Мисаки тоже глянула, не слезая, и её дыхание пощекотало затылок. А с боков ещё и Масиро с Нанами подлезли.

Как и сказал Дзин, фотография вышла неплохой. И совсем не похожей на памятную…

На снимке получился именно тот момент, когда Сората падал, да ещё и с распахнутым ртом и перекошенным, как у идиота, лицом. А на его спине сидела с улыбкой до ушей, показывая знак мира, Мисаки.

За правую руку Сорату держала Масиро, недовольно на него глядя. Нет, в какой-то степени она даже дулась.

Стоявшая по другую сторону Нанами немного смущённо опустила взгляд и робко касалась пальцами руки парня в районе локтя. И было видно, что ей довольно стыдно. Смотрелось запредельно мило.

Взгляды всех сосредоточились на Нанами.

— Н-ничего такого.

— А мы ничего и не говорили, — хитро ухмыльнулся Дзин.

— П-просто к локтю Канды-куна прилип мусор.

— Ну, если Аояма-сан так говорит, так тому и быть, да?

— Д-да, точно.

Не зная, куда деваться, Сората прыгнул в спасительную лодку Дзина.

Стоявшая рядом Масиро пристально глядела на него с Нанами и о чём-то думала, тихо мыча себе под нос.

Решив пока не обращать на неё внимания, Сората переключился на другие части фотографии.

— Да уж… Кроме Мисаки больше никто в камеру не смотрит.

Дзин, ухмыляясь, глядел на падающего Сорату, Тихиро отвернулась в сторону и зевала. Рюноске вообще достал из сумки планшет и что-то в нём делал. Никто не придавал значения фотоаппарату. Что уж говорить о кошках, они вообще жили своей жизнью…

Но все решили, что именно так лучше всего передаётся дух Сакурасо. Снимок совершенно не походил на памятный, но никто не предложил его переделать.

8 марта.

В тот день в журнале собраний Сакурасо прилепили одну фотографию.