— О, боже мой! — глаза Сэм опять стали щенячьими. — Филдинг хочет, чтобы ты забрал его первый поцелуй!

Она приложила руку к сердцу, будто хотела унять сердцебиение.

— Сэм, эта коробочка с йогуртом вот-вот окажется у тебя на голове. Помни, у меня есть младшая сестра. Я не буду деликатничать.

— Но, Мик! Это ведь его первый поцелуй. Ты помнишь свой первый поцелуй?

Я ткнул вилкой в салат, призадумавшись.

— Да. Это была тетя моего друга Дина. Ей было что-то под тридцать. Я ночевал у Дина, когда она гостила у них дома. Перед сном я пошел попить воды, а она затащила меня в свою спальню и прижала к стене. Мне было четырнадцать.

— О, — грустно вздохнула Сэм, положив свою руку на мою.

— Ну и что такого? Я же парень. И я не сказал «нет».

— Но… она украла твой первый поцелуй. Он должен был стать волшебным.

Я пожал плечами.

— Наверное, для девушки это так.

Но ее глаза были полны сожаления, и я почувствовал легкий дискомфорт. Никогда раньше не задумывался об этом, но теперь осознал, что взрослая женщина, соблазнившая четырнадцатилетнего друга своего племянника, была не слишком достойной партнершей для первого поцелуя. Она даже не была хороша собой и не очень мила в этом плане. И стала раздражительной, когда я кончил слишком быстро, словно ожидала, будто девственник окажется лучшим сексуальным опытом в ее жизни. Помню, после этого чувствовал себя довольно дерьмово. И никогда не рассказывал Дину.

Салат стал безвкусным, и я оттолкнул его от себя.

— А ты? Полагаю, твой первый поцелуй состоялся с Робом?

На лице Сэм появилась мечтательная улыбка.

— Да. В доме моих родителей. Нам было по двенадцать. Теплая летняя ночь, мы сидим на пристани. Полная луна, сверчки стрекочут… Боже, это было что-то запредельное.

Я проворчал.

— Над твоей головой парят сердечки и цветочки. Меня сейчас стошнит.

— Ага, — Сэм выглядела очень довольной.

— Но вот тебе еще одна причина, почему я не могу этого сделать. Ты права — первый поцелуй Филдинга должен что-то значить, а не быть упражнением в получении навыков.

Сэм пару раз отхлебнула супа, размышляя об этом.

— Мик, ты же лучший друг Филдинга. Возможно, его первый настоящий друг. Ты очень мил с ним.

— Я… уживаюсь с ним, вот и все. Он очень интересный. И ты знаешь, какой он. Филдинг, возможно, самый умный человек из тех, кого я встречал или повстречаю в своей жизни, но он нуждается в человеке, который будет заботиться о нем.

— Я просто говорю, что он очень привязан к тебе, — терпеливо объяснила Сэм. — И, давай заглянем правде в глаза, ты офигенно горяч. А что до первых поцелуев, у него может выйти и хуже.

Я пристально посмотрел на нее.

— Филдинг совсем не такой. Он никогда не воспринимал меня в таком ключе — да и вообще никого другого, если уж на то пошло.

— Но ведь он сам попросил тебя. Так что, возможно, это значит для него больше, чем он показывает — или даже больше, чем он понимает. Он может не осознавать, что чувствует.

Я отрицательно покачал головой.

— Нет. Не придумывай. Говорю тебе, он просто вбил себе в голову, что я «лучше всех целуюсь в кампусе», и хочет перенять мои навыки, типа «вулканское слияние разумов»². В этом нет ничего личного.

Сэм с сомнением постучала пальцами по столу.

— Ну, если это не личное, то почему бы тебе просто не удовлетворить его просьбу? Тебя не может настолько ужасать идея поцеловать мужчину, что ты не в состоянии закрыть глаза и подумать об Англии³.

Такая мысль уже закрадывалась мне в голову. Но думать о подобном и воплощать в реальность — совершенно разные вещи. Приблизиться к Филдингу и….

Покачав головой, я наклонился вперед, чтобы говорить спокойно.

— Да ладно тебе, Сэм. Поцелуи — это… интим. Я не хочу похерить нашу дружбу. А что, если ему это действительно понравится? Если он возбудится?

«А что, если я?» При этой мысли горячая волна паники пронеслась сквозь меня и скрутила узел в животе.

Сэм иронично подняла бровь.

— Вы не многовато о себе возомнили, мистер Звезда Спорта? Ты действительно считаешь себя настолько неотразимым?

Я рассмеялся.

— Да. Мне постоянно об этом говорят. Но, м-м … Я тут подумал…

Сэм съела ложку йогурта и подозрительно посмотрела на меня.

— А как ты к этому относишься?

Сэм поперхнулась и сглотнула. А когда ее глаза перестали слезиться, сказала:

— Даже не начинай. Филдинг просил не меня, а тебя. К тому же Роб не будет в восторге, уж поверь.

Я вздохнул.

Сэм по-матерински потрепала меня по щеке.

— Тебе придется разобраться самому, дорогуша. Но что бы ты ни решил, постарайся не навредить Филдингу, хорошо?

Это было именно то, чего я и боялся.

0

6

Снег действительно пошел, и с размахом. К тому времени, когда мы с Сэм распрощались, он уже яростно валил густыми и тяжелыми хлопьями. А когда я добрался до Шелкопф Холл на занятия по кинезиологии, землю покрывали два добрых дюйма снега. Меня встретил одинокий клочок бумаги, приклеенный к двери аудитории. Лекция отменена, чтобы у преподавателей и студентов, живущих за пределами кампуса, была возможность вернуться домой. Ниже профессор перечислил литературу для чтения и задал доклад, который нужно подготовить к следующей сессии.

Вероятно, в долгосрочной перспективе все это обещало больше работы, но сейчас я пришел в восторг. Почувствовал ту детскую радость в особо снежный день, когда школа отменяется из-за погоды. В фитнес-клубе у меня тоже нет смены. Юху! В приподнятом настроении я отправился домой.

Филдинг уже был там, в раздумьях зависнув у полок с DVD. Расшнуровав ботинки, я скинул их на коврике у входа, чтобы не растаскивать снег по всему дому. Филдинг одарил меня чудовищной ухмылкой.

— Мои занятия отменили! — он показал мне два диска. — Что предпочитаешь: «Психо» или «Терминатор»? Я не видел ни одного.

— Позже, братан, когда стемнеет. У тебя есть термобелье?

— Э-э… Что? — смутился Филдинг.

— Неважно. У меня есть запасное.

Я порылся в своей комнате и нашел дополнительный комплект термобелья, затем вернулся в гостиную и швырнул его Филдингу.

— Надень под самые толстые джинсы. Сверху — футболку и толстовку. А еще парку и перчатки.

— Отправляемся пешком на Аляску? — насмешливо спросил Филдинг.

Я ухмыльнулся.

— Ты когда-нибудь играл в снежки?

— Нет, — признался Филдинг, и его глаза возбужденно заблестели.

— Последний девственник снежного боя исчезнет! Поторопись. До темноты осталось всего несколько часов.

Филдинг был прирожденным игроком в снежки. Серьезно, он мог бы работать киллером, если бы снежные комки убивали. Он сходу три раза подряд залепил мне в грудь, но его снежки рассыпались, едва соприкоснувшись с целью. Я объявил тайм-аут и показал ему, как их делать.

— Слепи его вот так, — продемонстрировал я, хватая пригоршню липкого снега и сжимая в комок. — Держи крепко в течение секунд пяти–десяти. Тепло твоих рук, даже через перчатки, немного растопит снег, делая комок более крепким. Тогда он не развалится так легко.

— Прочность конструкции. Понимаю, — сказал Филдинг с озорной ухмылкой. — Можно изобрести перчатки, которые ускорят этот процесс.

— Да, ты когда-нибудь сделаешь это и отстегнешь мне долю от прибыли. А пока воспользуйся своими руками.

— Ты покойник, — невозмутимо ответил Филдинг.

Ну и он вроде как добил меня. Неловкая ситуация для такого спортсмена, как я. Кто бы мог подумать, что у Филдинга будет приличная меткость, да и вообще хоть какая-то меткость. Не знаю. Может, он рассчитывал траектории, или скорость ветра, или гравитационную силу Земли, вращающейся вокруг Солнца конкретно в этот декабрьский день, или что-то в этом роде. Но, как бы то ни было, он доставал меня каждый раз, сколько бы я ни уворачивался. Я чувствовал себя уткой на стрельбище. Правда, на мою долю тоже выпало несколько убийственных выстрелов — залепил ему пару хороших в колено, а затем прямо в переносицу, засыпав снегом очки. Это было довольно весело, пока он не ответил очень сильным ударом в мой затылок, когда я согнулся пополам от смеха, а затем добил выстрелом в лицо. Глянув на него, я сказал:

— Эй!

Что Филдингу показалось довольно забавным.

Снежная битва не засчитывается, если вы не закинете сопернику хорошую пригоршню снега за шиворот. У меня было преимущество, потому что я знал это, и держал информацию при себе. Но сначала мне следовало подобраться достаточно близко к противнику. Коварно притворившись, что мой телефон завибрировал, я поднял палец и приостановил игру, а затем скрылся за углом дома, чтобы якобы ответить на звонок. Потом прокрался сзади и вышел с другой стороны, едва сдерживая смех. Филдинг стоял на коленях в снегу и сосредоточенно лепил снежки, крепко сжимая их руками в перчатках.

Снег — не самая бесшумная субстанция в мире и имеет тенденцию скрипеть под ногами. Но сейчас он был густым и пушистым, так что мне удалось незаметно подкрасться к Филдингу. Зачерпнув большую пригоршню снега, я одним движением откинул капюшон его парки и сунул руку ему за шиворот.

Филдинг вскрикнул и вскочил. Выражение удивления и возмущения на его лице длилось около двух секунд, а затем он тоже зачерпнул пригоршню и принялся гоняться за мной по двору. Я увернулся от него, но тут он схватил меня за шарф и отшвырнул назад. Чтобы оттянуть ужасное событие, я поддался порыву, развернулся и повалил его на землю.

Мы боролись и катались по снегу, хохоча как сумасшедшие. Он пытался засунуть облепленные снегом руки мне за шиворот, а я старательно удерживал их от достижения цели. Я сильнее, но он был вертлявым, долговязым и решительным. Наконец мне удалось схватить его за оба запястья. Прижав его руки к бокам, я плашмя лег сверху, чтобы он перестал извиваться.

Это было действительно глупо с моей стороны.

Он еще долго смеялся после того, как я замолчал. Я должен был вскочить немедленно, но застыл, словно любое движение смертельно. Замер перед лицом надвигающейся опасности. Что-то вроде встречи со львом лицом к лицу. Ты хочешь бежать, но часть мозга убеждена, что если не двинешься с места, то он и не заметит.