— И где ты в этой сцене?

— Разумеется, на диване, смотрю футбол с отцом.

— Значит, ты оставляешь свою мать батрачить у раскаленной плиты?

— Да. В Лебаноне, штат Пенсильвания, это женская работа.

— Но здесь ты готовишь, — заметил Филдинг.

— Ну да, конечно. Иначе мы не питались бы нормально. Кстати говоря, как насчет того, чтобы я приготовил нам горячего шоколада?

— Каждая клеточка моего существа кричит «да»!

Я приготовил горячий шоколад из органического какао-порошка и миндального молока, подсластил стевией и принес две кружки в гостиную. Филдинг сидел на диване, и после секундного колебания я опустился рядом.

Это приятно, очень приятно — нам легко друг с другом, вокруг уютная атмосфера праздника, и мы снова просто Мик и Филдинг. Но чувство умиротворения длилось не более пары минут, ровно до того момента, когда я осознал, насколько близко сидит Филдинг. Коварное воспоминание о том поцелуе прокатилось волной жара и напряжения, сжав мои яйца, и вызвало тревожное и неразумное чувство. Но я был в полной решимости провести приятный рождественский вечер, поэтому проигнорировал сигналы тела и не двинулся с места.

Филдинг, глядя на елку, прочистил горло.

— Так вот, я тут подумал…

— О чем?

Он нервно облизнул губы.

— Мы должны попробовать поцеловаться еще раз. Я был так… сбит с толку. Я даже не уверен, что ответил на твой поцелуй.

Я недоверчиво фыркнул.

— Конечно, Филдинг, ты поцеловал меня в ответ.

— Да, но… Ты проявлял инициативу и контролировал. Теперь мне нужно понять, смогу ли я это сделать.

Слова, как свинцовый шар, повисли между нами, плавая в воздухе. Мой пульс участился, а бабочки в моем животе трепыхались, будто пытались скрыться от летнего муссона.

— Это не очень хорошая идея, — тихо сказал я. — В прошлый раз я едва сдержался.

— Что? — Филдинг удивленно посмотрел на меня.

Я твердо встретил его взгляд.

— Сам знаешь что.

Филдинг густо покраснел и уставился в свою чашку. Его руки дрожали. Он тяжело дышал, разглядывая напиток.

— А что, если я не хочу, чтобы ты останавливался? Я хочу, чтобы ты научил меня, Мик. Чтобы это был ты.

Я ощутил прилив уже знакомой, неконтролируемой похоти. Очевидно, он говорит не о поцелуях.

— Филдинг, — предупредил я.

— Мик, — ответил он, свирепо глядя на меня.

Ебать.

Филдинг поставил чашку на стол.

— Я собираюсь поцеловать тебя снова, — заявил он очень решительно.

Филдинг положил руку мне на бедро, и я ахнул от удивления.

— Подожди, — мне хотелось возразить: «Я не могу. Не хочу», — но слова застряли в горле.

Филдинг придвинулся ближе. Боже.

Конечно, одного поцелуя недостаточно, чтобы превратить Филдинга-девственника в Филдинга-казанову. Но он всегда проявлял настойчивость, когда чего-то хотел. И сейчас выражение его лица являло чистую сосредоточенность — истинный Филдинг Монро.

Мое сердце… Господи, оно вот-вот выскочит из груди. Волны жара от руки Филдинга начали распространяться вверх по моей ноге и закручиваться теплым, бурлящим водоворотом в моем паху.

— Я не думаю… — начал я, но это было последнее, что успел сказать мой рот, прежде чем Филдинг наклонился и поцеловал меня.

Фейерверк. Мать твою. Я беспомощно разжал губы, и Филдинг тихонько застонал от первого контакта наших языков. Он слепо и жадно прижимался ко мне всем телом, как голодный мальчишка льнет к окну ресторана.

Что он творил со мной! Прежде я никогда так часто не вспоминал Господа. Возбуждение захлестнуло меня, обжигающее и яростное, сильнее чем все, что я когда-либо чувствовал прежде, и у меня не осталось ни единого гребаного шанса на сопротивление. Я понятия не имел, что и как делать с мужчиной, но знал, что готов это сделать прямо сейчас, Бог свидетель, или я умру.

Застонав и не прерывая поцелуй, я уложил Филдинга на диван и расположился рядом. Но Филдинга это не устроило. Он повернулся на бок, притиснувшись ко мне грудью, и крепко обхватил мою талию. Он льнул, отдаваясь своей нужде и инстинкту. Я ощутил робкое движение его каменного стояка. Было так невероятно захватывающе чувствовать, как он возбужден, знать, что именно во мне причина его волнения. Вздрогнув, я прервал поцелуй, провел языком по шее Филдинга и уткнулся в нее носом. Мне нужно отдышаться и взять себя в руки. Было бы унизительно обкончаться меньше чем через минуту, как прыщавый подросток.

— Прошу. Господи, Мик, пожалуйста, — взмолился Филдинг. — Я никогда не чувствовал себя так раньше, и я… я не хочу, чтобы мы останавливались.

Отстранившись, я посмотрел на него. В его глазах плескалось нескрываемое желание. И на доли секунды в них промелькнул страх — страх быть отвергнутым.

— Мы не остановимся, — пообещал я, лаская его раскрасневшееся лицо. С этими словами каждый пропитанный похотью нейрон в моем мозгу осознал, как это правильно. И, аллилуйя, я накрыл Филдинга собой.

Он со стоном принял мой вес и потянулся к моим губам. Я медлил. Определенно Филдинг находился там, где и должен находиться, но наше положение было не совсем правильным. Я слегка приподнялся.

— Давай ты раздвинешь ноги.

Он поспешно подчинился и я снова опустился на него.

У меня не было уверенности, что с парнем получится так же, как и с девушкой, но моя идея сработала. Я почувствовал его пах через слои ткани: мягкий холмик яиц и твердый член, прижимающийся к моему стояку. Это было так охренительно, что я не сдержался и толкнулся бедрами в него. И Боже, да.

Он заскулил и крепко схватил меня за зад, делая встречное движение. Я тут же впился в его губы. Одновременно невинный и развратный язык Филдинга нетерпеливо двигался, и это возбуждало до крайности. Не желая, чтобы все закончилось слишком быстро, я толкался медленно и беспорядочно. Просунув руки под футболку Филдинга, я погладил его грудь. Кожа была мягкой, как у девушки. Линии его гладкого живота и плоские соски сводили с ума. Да и Филдинг был полон энтузиазма. Разрывая поцелуй, он потянул мою футболку, чтобы снять ее. Его руки блуждали повсюду, оглаживая мою грудь, спину, бока. И именно Филдинг первым протиснул свою руку между нами, чтобы дотронуться до меня. Он потер мою эрекцию через джинсы и издал протяжный стон, как будто это прикосновение было самым возбуждающим в его жизни.

— Бля-я, — выдохнул я, отрываясь от него и поспешно расстегивая джинсы. Как только молния поддалась, Филдинг сунул руку в мои трусы и обхватил член.

— О Господи, — простонал Филдинг. — Так хорошо тебя чувствовать. Мне это нравится! — он говорил так пылко и с таким удивлением, что я невольно улыбнулся, даже сквозь острую вспышку удовольствия, заставившую меня толкнутся в его кулак.

Филдинг изучающе поглаживал мой член своими пальцами пианиста. Это было так офигенно хорошо, что я закатил глаза. Забыв отвечать на поцелуи и прикосновения, просто впитывал ощущения от его руки, скользящей по мне. Но через мгновенье я вспомнил, кто здесь должен быть учителем.

— Стой, — сказал я, хватая его за запястье. — Я уже близко. Просто подожди.

Филдинг надул губы и убрал руку, будто ему отказали в призе, а я потянулся к его джинсам и, неуклюже расстегнув молнию, прижался к нему бедрами.

Стянув джинсы и трусы Филдинга ниже, я освободил его торчащий член, и это показалось мне более интимным и настоящим, чем что бы то ни было. Теперь нельзя было закрыть глаза на очевидный факт: передо мной мужчина. Столь беззащитный в своей твердости и уязвимости. Меня пронизала странная тяга оберегать Филдинга, словно я обязан позаботиться о нем. Эмоция всколыхнула волну нежности, которую я не привык связывать с сексом. Это немного смущало, но не приглушало возбуждения, лишь придавало всему оттенок болезненной меланхолии.

Я полностью снял с нас штаны, не желая, чтобы между нами были преграды. И сделав это, воспользовался моментом, чтобы впервые в своей жизни рассмотреть чужую эрекцию. Я осторожно коснулся члена Филдинга пальцем. Эта тонкая кожа казалась совсем иной, когда принадлежала кому-то другому, шелковистой и мягкой, как теплый воздух. Пенис Филдинга чуть толще моего, может, даже чуть длиннее. Широкая головка более отчетливо выступала над основанием. Захватывающее зрелище, делающее секс чем-то низменным и запретным, опасным и волнующим.

По телу Филдинга пробежала дрожь. Я поднял глаза и увидел, что он кусает губу, удерживая бедра в неподвижности, и смотрит на меня с необычайным доверием. В этот момент мне захотелось всего. Поцеловать эти губы, живот и грудь. Взять этот член в рот и узнать его вкус, понять, каково это. Мне хотелось подарить Филдингу блаженство от самого первого минета, сделать его первый раз особенным. Но я колебался в неуверенности, что действительно смогу.

Словно прочитав мои мысли, Филдинг приподнял бровь и слегка ухмыльнулся.

— Дрейфишь? Можем поменяться местами. Я хочу попробовать.

Последнее он прорычал, воодушевившись идеей отсосать у меня. И это бросило мне вызов, да так что мое эго взревело. Кто здесь самый опытный?

— Нет, — ответил я. Просунул руки под его бедра, обхватил за талию и притянул к себе. И без разговоров взял его в рот.

Я всегда был любителем оральных ласк. Обожал ласкать языком девушек и дарить высшее наслаждение. С Филдингом было так же и иначе. Мне нравилось, как его дыхание перехватило при первом же прикосновении моего рта, как он корчился от желания и издавал гортанные стоны, когда я начал сосать, двигая головой вверх и вниз. Господи. Я обхватил его бедра, и он крепко вцепился в мои руки. Яростные звуки клокотали в его горле. Филдинг толкался сильно, как только мог, пока мы оба пытались его удержать. Крепкий ствол скользил внутрь и наружу, используя мой рот.

Я не взял его полностью, опасаясь задохнуться, но вместе мы протолкнули его член как можно глубже вдоль языка и до неба. Он был тверд как скала, и было невероятно сексуально то, как он скользит между моими губами, трахая мой рот. Это сводило с ума: звуки, которые он издавал, волна напряжения, пробегающая по его возбужденному, натянутому, словно струна, телу, дрожь в бедрах, ритмичные движения. Скольжение внутрь и наружу. Из моего рта. Я закрыл глаза и просто попытался сдержаться. Я усердно сосал его, помогая рукой так, как мне самому это нравилось. Обводил его головку языком перед каждым погружением в рот.