Глава 8

Гвен

С тех пор как Рори появился на концерте Руби, мы видимся с ним каждый вечер, а иногда и днем.

Вчера он удивил нас во время обеда. Мы с Руби смотрели фильм, уютно устроившись на диване, когда раздался звонок в дверь. Рори стоял с пакетами из нашей любимой бургерной, которая находится через два города от нас. Не нужно быть гением, чтобы подсчитать: он ушел с работы пораньше ради этого, если, конечно, не попросил кого-то съездить за него. В любом случае, главное внимание, и Руби была рада провести время с отцом.

Нельзя притвориться счастливым. Я была очень рада, что он пришел. От скромных прикосновений в церкви он перешел к менее сдержанным — притянул меня к себе и поцеловал в шею. Ощущение его мягких, нежных губ напомнило мне о том времени, когда мы были моложе, и жизнь была проще.

Когда он ушел, я проплакала целый час, не зная, что делать. Логичный ответ — дать ему еще один шанс, но что-то внутри меня боится, что он вернется к своему прежнему "я", и я не смогу с этим справиться.

Я стою в спальне и смотрю на себя в зеркало. Мои волосы уложены во французский узел, красное ожерелье, подаренное бабушкой много лет назад, дополняет черное платье.

Сегодня рождественская вечеринка в компании, где работает Рори. Я не собиралась туда идти, но потом подумала, почему бы и нет. У меня не было веских причин для отказа. Он пытается быть лучшим мужем и отцом, но если я буду ему мешать, мне будет некого винить, кроме себя.

И все же я нервничаю. Не знаю, что говорить, когда люди спрашивают, снова ли мы вместе. В основном потому, что не уверена. Да, я люблю его и хочу быть его женой, но он только неделю назад начал бороться со своей склонностью к трудоголизму. Значит ли это, что он изменился?

— Мамочка, ты такая красивая! — вырывает меня из мыслей Руби.

Я подпрыгиваю от неожиданности и задеваю рукой флакон с духами. К счастью, мне удается поймать его прежде, чем он упадет на пол. Поставив флакон обратно на комод, я крепко сжимаю его и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Не знаю, почему так нервничаю. Не то чтобы мы с Рори раньше не ходили на свидания.

— Потому что сейчас все по-другому, — бормочу я себе под нос.

Сегодня для нас поворотный момент.

— Мамочка, с тобой все в порядке?

Я киваю и, наконец, смотрю на свою малышку, которая одета в пижаму эльфа с колпаком. Она заставляет меня смеяться каждый день, даже когда расстроена из-за того, что происходит между мной и Рори. Даже представить не могу, что она чувствует, потому что и мои родители, и бабушка с дедушкой до сих пор женаты.

— Я в порядке, милая. Ты просто застала меня врасплох.

— Ты очень красивая.

— Спасибо. Готова повеселиться со своими кузенами?

— Да, но ты ведь вернешься домой?

Я подхожу к ней и присаживаюсь на корточки, хотя в платье это сделать нелегко.

— Ну конечно же. Почему бы мне не вернуться?

Она пожимает плечами.

— Потому что, когда папа укладывает меня спать, его потом не бывает за завтраком.

Ее голос срывается. Я понятия не имела, что она чувствует, когда он здесь, и когда его нет. Рори взял за правило укладывать ее спать каждый вечер, но я не думала, что она ожидает увидеть его с утра. Я просто была счастлива, что он проводит с ней время. Мне нужно принять решение и придерживаться его, потому что все это не очень хорошо отражается на Руби. Нехорошо отражается на мне. И думаю, Рори чувствует то же самое.

Я подхватываю дочь на руки, несу к кровати и сажаю к себе на колени.

— Помнишь, мы говорили о том, что маме и папе нужно какое-то время побыть порознь?

Руби кивает.

— Ну, я тебе еще не говорила, но мама с папой пытаются провести время вместе, поработать над тем, что нас разлучает.

— Фрэнки говорит, что ее мама ненавидит папу. Ты ненавидишь папу?

Как может родитель говорить такое ребенку о своем супруге? Даже если бывшем? Я качаю головой и борюсь с подступившими слезами.

— Я очень люблю твоего папу, и он любит меня.

— Думаю, он любит меня больше, — говорит она, не задумываясь.

— Наверное, ты права. Ты его любимица.

— Это потому, что я не заставляю его собирать носки или мыть чашку из-под кофе, а ты заставляешь.

Ох, как же мне хочется сказать ей, что такие мелочи имеют большое значение в отношениях. Что отношения — это не только целовать жену на прощание утром или благодарить за то, что она поддерживает порядок в доме, и готовит ужин. Но это еще и желание помогать, порой неожиданно. Это значит ставить семью на первое место, обнимать жену, просто потому что она рядом, и невозможно сдержаться. Все, в чем Рори был хорош поначалу.

И я тоже. В этой ситуации виноват не только он.

— Ну, ты когда-нибудь нюхала его носки? — спрашиваю я ее. — ФУ!

Я машу рукой перед носом, и она смеется.

— Никто не должен прикасаться к этим вонючкам.

— От папы не пахнет плохо.

— Откуда ты знаешь? Ты что, нюхала его пальцы на ногах?

Она смеется.

— Нет, но когда я обнимаю его, он хорошо пахнет.

Да, так и есть. С тех пор как мы начали встречаться, Рори всегда пользовался каким-то парфюмом с мускусным ароматом. И я была счастлива в его объятиях, независимо от того, как он пах.

— Почему бы тебе не… — мои слова прерывает звонок в дверь.

Руби слезает с моих колен и прежде, чем я успею пошевелиться, бежит к лестнице, крича, что откроет дверь. Я как можно быстрее спускаюсь за ней по лестнице. Она распахивает дверь и видит Рори, одетого в черный смокинг, с букетом цветов в руке.

— Папа! — визжит она и прыгает в его объятия.

Мое сердце бешено бьется, во рту пересохло, ладони потеют. Он наклоняется, чтобы поцеловать Руби, но не сводит с меня глаз. В животе у меня порхают бабочки, а колени подгибаются. У меня нет никаких сомнений в том, что я влюблена в этого человека, но я должна быть на сто процентов уверена, что и он влюблен в меня.

Рори отходит от Руби и направляется ко мне. Я держусь за перила. Не потому, что боюсь упасть, а из-за страха, что могу кинуться к нему.

— Ты выглядишь… — он делает шаг назад, закусывает нижнюю губу и слегка качает головой. — Не уверен, что тебе стоит появляться на людях в таком виде.

Мне требуется мгновение, чтобы обрести дар речи.

— Что? Почему? — спрашиваю я, приглаживая волосы, на случай если выбилась какая-нибудь прядка, автоматически предполагая, что что-то не в порядке.

— Потому что все мужчины на вечеринке будут смотреть на тебя, и я не уверен, что у меня хватит сил держать их подальше.

Он подходит ближе и касается пальцами моей щеки.

— Как же мне нелегко, Гвен.

— Мне тоже, — шепчу я.

Рори наклоняется вперед и касается губами моих губ. Как тогда, когда мы впервые поцеловались. Мое тело будто начинает искриться, но Рори слишком быстро отстраняется. Возможно, из-за аплодисментов нашей дочери или от того, что кто-то покашливает сзади. Я смотрю через его плечо и вижу в дверях свою сестру. Ее сияющая улыбка говорит сама за себя, и все же мое колотящееся сердце кричит что-то еще. Что-то, о чем я не хочу слышать или даже думать.

Я не хочу думать, что Рори здесь всего лишь из-за того, что сейчас праздники. В глубине души я знаю, что он меняется к лучшему. Что это не какая-то игра или уловка, чтобы вернуть мое расположение. Я должна верить Рори, а не ворчливому, вредному голоску, который, кажется, уже подзадержался.

— О, хорошо, что ты здесь. Теперь мы с Рори можем идти, — говорю я сестре.

Рори помогает мне спуститься с последних двух ступенек. Он берет мою накидку и набрасывает мне на плечи.

— Рад тебя видеть, Элиза, — говорит он, ведя меня к двери.

В последнее время между ними возникла напряженность. Что вполне ожидаемо. Надеюсь, они смогут преодолеть разногласия и снова стать друзьями, независимо от того, как все закончится между мной и Рори.

Мы добираемся до старого особняка Макмилланов всего за несколько минут. Недостатком жизни в маленьком городке — также как и бонусом — является то, что все расположено близко, и зимой машина даже не успевает нагреться. Не то, чтобы мне это было нужно, потому что рука Рори лежит на моей ноге, и этого достаточно, чтобы поддерживать огонь, пылающий во мне.

У особняка слуга открывает дверь машины и протягивает мне руку, но вместо него появляется Рори, отталкивая его в сторону.

— Я сам, — говорит он пареньку, и тот пятится.

— Это было необходимо?

— Может, и нет, но меньше всего я хочу, чтобы кто-то к тебе прикасался. Называй меня собственником, но боюсь, я буду ревновать, если другой мужчина возьмет тебя за руку сегодня вечером.

Его слова застают меня врасплох. Эту сторону Рори, я не видела уже больше года. И хотя она мне нравится, я начинаю сомневаться. Я тяну его в сторону, подальше от входа. Мне нужны ответы.

— С чего это все вдруг?

— Что ты имеешь в виду?

— Романтические жесты, цветы, за которые я, кстати, забыла тебя поблагодарить, нежные прикосновения, комплименты?

Рори вздыхает и проводит рукой по волосам, приводя их в беспорядок. Он пытается пригладить их, но безуспешно.

— Когда ты попросила меня съехать, я очень разозлился. Я не мог этого понять, потому что отдавал вам с Руби все. Ночь за ночью лежа в постели, я гадал, почему. И однажды меня осенило: где-то по пути мы нас потеряли. Я стал работать все больше, а ты нуждалась во мне все меньше. Тебе понадобилось выкинуть меня на обочину, чтобы я понял, что у нас может быть лучшая жизнь. Что я могу заканчивать работу вовремя, могу быть тем отцом и мужем, каким ты хочешь меня видеть. Я пытался представить свою жизнь без тебя. Представить себе будущее, тебя с другим мужчиной. И… — он замолкает и качает головой. — Именно тогда я понял, что должен измениться. Должен исправить то, что разрушил, потому что, когда я смотрю на нашу семью, то понимаю, что ты пыталась помочь и направить меня, а я тебя оттолкнул. Гвен, я люблю тебя больше, чем могу выразить словами, и я сделаю все, чтобы сохранить наш брак. Все, о чем я прошу — это один шанс. Лишь один, потому что я обещаю, что никогда больше так не облажаюсь.