ГЛАВА ШЕСТАЯ

Рейд

Я проснулся от обычного града ночных сообщений от Эда и Алекса. В этот раз они обсуждали лучшие недооценённые комиксы за последние пару десятков лет. Эд яростно спорил в пользу «Соколиного глаза», «Девушки-белки» и «Забора». Алекс заявлял, что «Соколиный глаз» Томпсона не хуже, чем у Фрэкшна, а Эд вёл себя как сексистская свинья. Милли сказала им заткнуться в час ночи. Потом чат превратился в череду мерзких гифок, а в конце было видео мужчины в костюме лошади, занимающегося сексом с женщиной. И это мои друзья.

Не вглядываясь в клипы, я ответил, что рад, ведь уснул ещё в одиннадцать.

Было рано. Будильник ещё не зазвонил. Снаружи лилово-синее небо было туманным. Я почти уснул снова, но вспомнил, что вчера приложение свело меня с очередной женщиной. Любопытство от предвкушения новых сообщений казалось странным, но этот трепет был подобно капле кофеина в моей крови.

В самом деле появилось два новых контакта. Две женщины, Кэтрин М. и Дейзи Д. предложили доступ к их профилям.

Странно, но желудок сжался от фотографии Дейзи: ей двадцать три года, блондинка, поразительная внешность. Я видел, что фотография была сделана на скалистых камнях у края Ледбеттер-Бич. В расширенном профиле указано, что она — аспирантка в сфере образования, родом из Техаса. Алгоритм определил у нас 82 процента совпадений, но я хотел забыть о об остальных 18 процентах из-за того, что видел на её фото.

Сообщение от неё было простым: «Привет, Рейд! Твой профиль очень милый. Я впервые знакомлюсь здесь, поэтому не уверена, как это работает, но хотела бы больше с тобой пообщаться».

Кэтрин тоже была преподавателем. Хотя она не уточняла, где именно, я не знал никого с таким именем из департамента нейронауки своего университета, так что не переживал.

«Привет, Рейд, — начиналось её сообщение. — Как вижу, у нас совпадение 98% (с такими показателями нам нужно везти свои кошельки в Вегас или играть в Монополию, я хороша и в том, и в другом)».

Краткое и простое представление вызвало у меня смех. В нём было нечто искренне добродушное, привлекательное. Однако в интуитивном физическом отклике была загвоздка: на аватаре её профиля — плечо и шея, голова отвёрнута, и видно лишь подбородок. Фотография чёрно-белая, и я не мог даже понять цвет её волос.

Голос Алекса прозвенел в ответ: Только уродливые курицы ставят такие «искусные» фотографии.

Он точно портил всех нас, одного за другим.

* * *

Всё утро я провёл в лаборатории с Эдом, смотрел пробную версию нашей новой системы анализа изображений, но друг с трудом сидел на месте. Когда мы пошли на обед, он сразу вытащил телефон и показал Милли фотографию женщины, с которым приложение свело его прошлой ночью Я надолго задержал на нём взгляд, понимая, что он был искренне увлечен всем этим.

Судя по реакции Милли, женщина была или красивой, или мерзкой: её удивление могло означать и то, и другое.

Алекс сел с другой стороны от Милли и склонился, чтобы посмотреть.

— Ты совпал с ней?

Эд сделал паузу, чтобы кто угодно, кроме Алекса, смог изменить акценты во фразе.

— Да.

— И ты разместил свою фотографию? — Эд тут же бросил в Алекса скомканную салфетку.

Милли вернула телефон Эду.

— Она выглядит мило.

— «Мило»? — Алекс развернул сэндвич. — Она выглядит так, словно готова напасть на долбаный салат, если вы меня понимаете.

— Что обсуждаете? — Крис сел, аккуратно поставив салат Кобб перед собой.

— Алекс ведёт себя как гоблин, — объяснила Милли. — Кстати, вы все должны знать, что я получила ночью сообщение от мужчины, с которым, по-моему, отлично сочетаюсь, — она усмехнулась. — И он дал мне точные указания, как доить его яйца.

— Доить яйца? — уточнил я.

Алекс открыл рот, чтобы ответить, но Крис тут же тихо произнёс:

— Чувак, не надо.

Алекс без колебаний сказал:

— Приложение стрёмное. Никто так и не дал мне доступ к их профилям.

— Потому что ты выглядишь как Животное из «Маппетов», — пояснил я.

Милли возмутилась:

— Эй! Я написала тот профиль. И это правда, если честно.

— Истинная правда, — сказал Алекс. — Моё величие незримо на экране, но его невозможно игнорировать при личной встрече.

— И это эго, — сказал Крис.

Алекс ухмыльнулся ему.

Я тыкал пасту вилкой.

— Я нашёл себе совпадение прошлой ночью.

— Да неужели? — протянула Милли.

Я глянул на её хитрую улыбку.

— Ты не поверишь.

Она рассмеялась в ответ.

— О, я тебе верю.

— Их две, — сказал я, и на удивление её ухмылка стала увядать. — Одну зовут Дейзи, а другую — Кэтрин.

Я вытащил телефон и, открыл приложение, отдал его Крису, когда появилась фотография Дейзи. Он тихо присвистнул.

— Охренеть, чувак.

Алекс забрал у него телефон и отреагировал так же.

— Эта Кэтрин горячая штучка? — Милли потянулась за телефоном после Эда.

Я покачал головой.

— По её фотке не понять. Это Дейзи, и, твою мать, она просто…

— То есть как это — по её фотке не понять?

Я забрал телефон у Милли и посмотрел на неё. Она странно впивалась взглядом, не моргая, как делала, когда пыталась разгадать тайну. Или когда съедала перец острее, чем у Криса, не рыдая.

— На фото Кэтрин видно лишь шею, как-то так, — я отмахнулся. — Лица не видно.

Алекс ответил предсказуемо.

— Значит, она страшная.

— Алекс, перестань, — возмутилась Милли.

— Кто знает, — сказал я. — Но я точно отвечу Дейзи и…

Милли вмешалась.

— Может, для Кэтрин важнее, что скрыто за ширмой?

— Если бы она была секси, — отметил Алекс, — она бы показала свою ширму.

Эд скомкал обёртку от бурито и бросил её на поднос.

— Может, она милая, но хочет найти того, кто не ведётся только на внешность?

Милли выпрямила спину и указала на него со смесью восторга и агрессии.

— Вот. То, что сказал Эд. Почему всегда важна внешность?

— Тебе какое дело? — спросил Алекс. — Ты сексуальная.

— Я о том, что Кэтрин всё равно, — возразила она. — И спасибо, Алекс, за твой ум.

Крис заговорил, жуя салат.

— Будем реалистами. Рейд — это Зак Эфрон, живущий по соседству. Он не выберет кого-то страшного.

Его слова вызвали у меня смех.

— Если кто из нас и живет по соседству, то это ты, Крис.

— Ладно тебе. Думаешь, к чёрным в Америке это относится? — он проглотил и указал на Милли вилкой. — Внешность всё равно важна. Если хочешь не показывать лицо, на то есть причина, так?

Милли фыркнула:

— Может, желание оставить личное при себе? У меня около десяти просьб сказать размер моего лифчика. Я могу понять, почему женщина не хочет сразу показывать лицо.

— Я о том, что это не плохо… — я посмотрел на Алекса, надеясь, что он помолчит, и когда он не стал говорить, я повернулся к Милли. — Поможешь ответить ей, Миллс?

— Кэтрин? — спросила она.

— Дейзи, — сказал я и тут же добавил. — Обеим, наверное. Может, я смогу скопировать то, что напишу для Дейзи, и скинуть в ответ для Кэтрин.

Милли долго смотрела на меня, а потом встала.

— Да, Рейд. Пришли их сообщения, и я тебе помогу.

Мы застыли.

— Уверена? — я заметил её прищуренные глаза и напряженную позу. Мы видели её такой только во время игры в корнхол, которую мы устраивали у Криса, когда Милли, действующий чемпион в этой игре, почти проигрывала Алексу. — У меня такое ощущение, что ты хочешь меня обезглавить. [Cornhole — игра в газон, в которой игроки по очереди бросают мешки с кукурузой по 16 унций на поднятую платформу с отверстием в дальнем конце — прим. ред.]

Она рассмеялась, но смех был раскатистым. Как у злодея в фильме.

— Я не буду тебя убивать, — Милли поправила ремешок сумки на груди, подцепив его большим пальцем.

— Мне спокойнее не стало, — признался я.

— Просто ты мелочный.

Незнакомое разочарование в её голосе ранило, а за этим… непонятная тревога пробралась в сердце. Что-то происходило? С Милли… и моей возможностью завести пару?

— Какая тебе разница, кому я отвечу? — спросил я как можно осторожнее. Я не понимал, злилась ли она? Оказывается, я и понятия не имел, как выглядела злая Милли?

— Это женская солидарность, — сказала она. — Почему от нас всегда ждут фото с открытой грудью на пляже, но парни могут ставить себе аватарки со слюнявыми псами?

— Хочу напомнить, — сказал Эд, — что эта компания ругала и мой выбор фотографий.

— Тебя ничего не смущает? — спросил у него Крис Я не хотел, чтобы ты выглядел как реклама Макдональдса.

— Я не собирался быть в костюме Гримасы! — закричал Эд, и четырнадцать человек вокруг оглянулись на нас.

Я повернулся к Милли, чтобы сказать ей, что она права, и Кэтрин нужно дать шанс, но она уже ушла.