Глава 39
Камила
Сквозь дымку сна я услышала, как звонил телефон. Зевнув, села в кровати и слепо потянулась к мобильнику на тумбочке, но никак его не нащупывала. Когда он зазвонил во второй раз, мне удалось полностью проснуться и посмотреть на экран – Нэнси. Я нахмурилась и посмотрела на улицу. У меня не было причудливых штор, как у Уоррена (или его брата), а самые обычные пластиковые жалюзи, которые постоянно заедали. Так что, одна всегда оставалась открытой, несмотря на мои попытки держать ее закрытой. Поэтому я знала, что еще нет и шести утра. Я быстро ответила на звонок и приготовилась к плохим новостям, потому что хорошее не приходит так рано. Не от человека вроде Нэнси, у которой хватало ума звонить после восьми утра и только до девяти вечера.
— Трейвон.
Мое сердце остановилось. Я закрыла глаза.
— Боже. Что случилось?
— Его подстрелили вчера.
— Что? — я ахнула так громко, что закашлялась, а потом взвизгнула: — Что?
— С ним все в порядке. Он не... — она выдохнула. — С ним все будет в порядке. Мне позвонила его мать. К счастью, пуля задела плечо. Я просто хотела, чтобы ты услышала это от меня. Я уже позвонила его консультанту.
— Где он?
— Бруклинская больница.
Я быстро оделась и помчалась туда. В приемной происходил конец света – повсюду были люди: дети, взрослые, пожилые... Все собрались в маленьком пространстве, ожидая информации о близких, и теперь я стала одной из них. Я забилась в угол, чтобы никого не беспокоить, и отправила сестре сообщение, сообщив, где я и что произошло. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем медсестра разрешила мне посетить Трея.
Я попыталась представить заранее, что увижу. Он находился в педиатрическом отделении, где стены и декор были сделаны под детей. Почему-то это показалось мне странным. Я познакомилась с Треем, когда ему было четырнадцать, сейчас ему семнадцать, и я не могла припомнить случая, чтобы он напоминал мне ребенка. Может быть, это потому, что он был таким независимым, сам о себе заботился и помогал матери. Может быть, это потому, что он под метр восемьдесят ростом, и я почему-то ассоциировала его со взрослым мужчиной. В любом случае, все это напомнило мне, что это не так. Он был ребенком. Несовершеннолетним ребенком, который был вынужден нести ответственность за своих родителей.
У меня перехватило горло, когда я взялась за ручку двери в его палату. Я сглотнула и усилием воли прогнала тяжелые эмоции прочь. Мне нужно было быть такой же сильной, как он. Для него. Я многим обязана парню.
Толкнув дверь, украдкой взглянула на него и увидела, что он лежал посреди кровати с телефоном в руке. Как только он меня заметил, огромная улыбка появилась на его лице.
— Мисс!
Я покачала головой, улыбнулась и пошла к нему, смаргивая слезы, которые было невозможно сдержать. Он выглядел как прежний Трейвон, несмотря на повязку на левой руке.
— Ти, ради всего святого, что произошло? — всхлипнула я, поцеловав его в лоб и опуская маленький синий пакетик на тумбочку.
— Что ты мне принесла? — спросил он, игнорируя мой вопрос.
— Ничего такого. Я купила это в магазинчике внизу. — Я пристально посмотрела на него. — Какого черта произошло?
Он поднял брови и тяжело вздохнул.
— Ты же знаешь, как это бывает...
— Нет, я не знаю! Почему бы тебе не рассказать мне?
— Я бросал мяч, и тут какой-то парень полез на меня, потому что видел, как я разговаривал с его подружкой в школе. — Он пожал плечом своей здоровой руки. — Мы немного поспорили, я начал уходить, а он вытащил пистолет.
Я закрыла глаза, представляя этот сценарий. Я часто видела подобное, но никогда ни в кого из дорогих мне людей не стреляли. Никогда бы не подумала, что кому-то может не нравиться Трей. Он был хорошим парнем. Одним из лучших ребят в «Фонде Уинзора». Неплохо учился и мог подняться в баскетболе.
Я покачала головой и открыла глаза.
— Тебя могли убить, Трей, — прошептала я, протягивая ему руку.
— Я понимаю.
— Трей, — повторила я, ожидая, когда он встретится со мной взглядом. — Ты мог умереть.
— Я понимаю. — Он сглотнул, и я увидела, что он сдерживал слезы.
— Как же я попаду на матч «Никсов», если ты умрешь?
Это заставило его улыбнуться. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Ты действительно думаешь, что я справлюсь? — спросил он.
Сколько из нас идут по жизни без капли уверенности? Скольким никто не скажет: «Ты можешь это сделать!» или «Продолжай. Когда-нибудь ты станешь великим». У Трея этого не было, несмотря на то, что у него была семья. Просто никто из них не знал, каково это – оказаться за пределами тридцати километров от района, где они выросли. И это нормально. Моя бабушка по материнской линии не покидала свою ферму до двадцати пяти лет, и счастливо при этом жила. Впечатлений ей хватало и от посещения средней школы. Но мы не в Доминикане или Гаити, откуда перебрались родные Трея. Мы были в Америке. И здесь, черт возьми, у каждого были возможности.
Я выдержала его взгляд.
— Трейвон, я уверена, что у тебя все получится. — Я сжала его руку. — И я никогда больше не хочу навещать тебя в больнице, ну разве что, когда тебе будет тридцать и у твоей супруги начнутся роды.
Он засмеялся и съежился.
— Фу, мисс. Меня сейчас стошнит. Как новый парень?
Я долго и тяжело вздохнула.
— Теперь бывший.
— Ох, блин. Вы расстались? — я пожала плечами. — Это из-за расстояния?
Я с улыбкой покачала головой.
— Может тебе стоит начать беспокоиться о выздоровлении и перестать собирать все сплетни «Уинзора»?
Пообещав, что загляну к нему на следующей неделе, я ушла. Оказавшись на работе, я сразу позвонила его матери и умоляла ее переехать в жилой блок «Уинзора». Это был один из способов держать Трея подальше от улиц и убедиться, что он на правильном пути. К счастью, она не стала возражать.
Я понимала, что не смогу решить все проблемы и сделать всех счастливыми. Будь это в моих силах, Уоррен не лгал бы мне, работал бы в дурацком офисе с девяти до пяти и жил бы в Нью-Йорке.
Но я была рада, что благодаря работе могла, по крайней мере, помочь другим получить шанс на одну из этих вещей.