— Откуда ты? — спросил женский голос. Он прозвучал нежно, поэтому я переключила свое внимание на его обладательницу. Ею оказалась одна из блондинок с красивыми зелеными глазами.

— Нью-Йорк.

Она улыбнулась.

— Мне там нравится. Ты впервые в Манчестере?

— Угу, — промычала я.

— Ну как тебе, нравится? — спросила она.

Ее подруги закатили глаза и принялись перешептываться, словно были недовольны тем, что кто-то из них заговорил со мной. Я была благодарна за вопросы, даже если не была полностью уверена, действительно ли ей интересно или она собирает информацию, чтобы после «включить стерву».

— Я приехала сюда прямо из аэропорта.

Она подняла брови.

— Ух ты. Ты, должно быть, устала.

Я пожала плечами и улыбнулась ей, прежде чем снова посмотреть на поле. Я не хотела вести светскую беседу с кем-то, кто не мог понять.

— Очередная игрушка Уоррена, — вздохнула одна из девочек.

— Мы-то знаем, что Елена обязательно вернется в его жизнь. Они не могут долго находится в разлуке.

— Она сделала свой выбор, — парировала блондинка, глядя на меня. — Не слушай ее. Изменив с товарищем по команде своего парня, она покончила с их отношениями. Просто некоторые до сих пор не могут в это поверить.

Я благодарно улыбнулась ей, но покачала головой, давая понять, что за меня не нужно заступаться. Я не обязана никому ничего объяснять. Если противные девицы решили, что я недостойна находиться в их кругу, что ж... прекрасно.

Они снова заговорили между собой громким шепотом, уверена, что обо мне. Я старалась не прислушиваться, зная, что еще сильнее расстроюсь, но я всего лишь человек, поэтому сдалась.

— Она хорошенькая.

— Она здесь ненадолго, так что, надеюсь, насладится моментом.

— Как думаешь, Елена знает?

— Перестань говорить о Елене. Она облажалась.

— Я не говорю, что мне нравится Елена, но со сколькими женщинами мы еще должны встретиться, познакомится и привыкнуть? Он их всем потом бросает!

Я прикусила губу и облокотилась на поручень перед собой, чтобы лучше видеть поле, или «футбольное поле», как было обозначено на указателе.

Мне казалось, что я оказалась снова в школе. В частной школе девочки не принимали меня, потому что я была недостаточно богата. В государственной же меня не приняли, потому что я была слишком богата. «Слишком богата» только потому, что мои конверсы были не пользованные, за что меня наказали. Это маленькое посвящение привело меня в больницу со сломанной ногой. Для моей мамы это стало шоком, учитывая потерю нашей страховки. Может быть, это стало посвящением для всех нас. А для меня – уроком, после которого я стала держаться подальше от всего. Я даже не думала о вступлении в женское сообщество в колледже, потому что не хотела стать частью любого движения, где перед включением нужно было пройти испытание. Либо я вам нужна, либо нет. Третьего не дано.

Когда дверь открылась, я обернулась и увидела Серхио. Он помахал мне рукой, и я подошла, не потрудившись попрощаться с женщинами в комнате.

— Завели новых друзей? — спросил он.

Я проигнорировала вопрос.

— Проводите меня к местам получше? Я ничего не вижу под этим углом.

— Уоррен попросил меня пересадить вас поближе к полю, но подруги и жены предпочитают оставаться в тепле.

Я вытаращилась на него.

— Я из Нью-Йорка. Погода – не проблема.

— Вам нагрубили? — спросил он, качая головой.

— Грубость – это все, с чем я имею дело с тех пор, как приземлилась.

— Мы – дружная семья. Нам трудно впускать посторонних, особенно когда дело касается Уоррена. — Он взглянул на меня. — Мы к вам привыкнем... если останетесь.

Я отвернулась. Казалось, все пытались вывести меня из себя. Или не верили Уоррену, хотя я была уверена, что дело не в этом. Я вздохнула и была благодарна, когда мы сделали еще один поворот и оказались снаружи. На боковой линии, куда меня подвели, стояло несколько кресел.

— Вы можете наблюдать отсюда.

Я поблагодарила его и осмотрелась, пребывая в полном изумлении. По полю бегали парни, разговаривали, смеялись. Все они были в одинаковой командной форме. Я знала, что Уоррен где-то там, но вместо того, чтобы искать его, с благоговением изучала стадион. На красных сиденьях большими белыми буквами было выведено название команды. Я глубоко вздохнула, наслаждаясь своими ощущениями, представляя, как, должно быть, чувствовали себя игроки, когда их приветствовали громкие, шумные болельщики. Раньше я не бывала на футболе, но если это походило на что-то вроде американского футбола, то это место становилось безумным.

Через мгновение я уселась в одно из кресел и посмотрела на поле. Я заметила, что взгляды двоих парней обращены на меня. Один что-то сказал другому, что вызвало приступ смеха. Я плотнее запахнула пальто и обхватила себя руками. Я здесь всего несколько часов и уже жалею, что приехала. Я словно попала в аквариум, где все тыкали пальцем в стекло, пытаясь меня рассмотреть. Я старалась не отводить глаз от места, где они стояли, чтобы показать мужество, показать, что мне все равно, что они говорили обо мне, но это длилось недолго. Я отвернулась от них и попыталась отыскать Уоррена, но его нигде не было видно. Я вздохнула, откинулась на спинку неудобного складного стула и стала ждать.

Наконец краем глаза я заметила двоих парней, выходящих на поле. При виде Уоррена у меня екнуло сердце. Он был одет в тот же спортивный костюм, что и все остальные; его волосы развевались на ветру, когда он бежал через поле с огромной улыбкой на лице к остальным товарищам по команде. Не говоря ни слова (по крайней мере, я не расслышала), они встали в круг и начали тянуться, сначала вправо, потом влево. Весело было наблюдать, как они раскачивались из стороны в сторону, обхватив друг друга руками, как приседали на корточки, прыгали, переваливались.

Когда они нарушили строй, Уоррен поднял глаза и быстро оглядел поле, прежде чем он нашёл меня взглядом. Он был далеко, но я знала, что он меня увидел, потому что его губы растянулись в медленной, широкой улыбке. Я заерзала на месте, не в силах скрыть волнения, и внезапно все, что произошло ранее, испарилось. После этого он продолжал поглядывать на меня в течение тренировки. Остальные ребята, казалось, поняли, что я здесь делала, и начали подшучивать так часто, что я не могла ничего разобрать сквозь их гогот. Когда мужчины без спортивной формы начали руководить тренировкой, Уоррен перестал смотреть.

Но я не сводила с него глаз. Даже когда Серхио вернулся и предложил мне попить. Даже когда я услышала позади женские голоса, которые, наверняка, принадлежали тем женщинам. И уж точно не когда Уоррен скинул олимпийку и отбросил ее в сторону. Все, что я могла делать, это уставиться на его атлетическую фигуру в обтягивающей футболке. Как только тренировка закончилась, он посмотрел на меня и подозвал. Я чуть не вскочила со стула, не зная, побежать ли мне трусцой или просто идти быстрым шагом. В итоге, пошла как обычно.

Последнее, что мне было нужно – скатиться кубарем перед всеми этими людьми. Уоррен не позволил мне много думать об этом. Он сам подбежал ко мне, как будто только что не проделал самую интенсивную тренировку, которую я когда-либо видела, остановился передо мной на секунду, прежде чем обхватить меня руками и прижать к своей потной груди. Я облизнула губы и почувствовала вкус соли на его футболке. Его грудная клетка все еще тяжело вздымалась, когда он ослабил хватку, чтобы лучше рассмотреть меня.

— Ты здесь. — В уголках его глаз появились морщинки.

— Я здесь, — улыбнувшись, подтвердила я.

Он схватил мое лицо ладонями и прижался своим ртом к моим губам, и все вокруг нас, казалось, исчезло. Я была далеко от Манхэттена, но зато я была с ним.