— Да, мы хотели бы знать, кто у нас будет.

— Хорошо. Что ж, позвольте мне все подготовить, и мы начнем. — Я киваю и беру Тревора за руку. Как только доктор Спарк все разложил, он заставляет меня лечь на кушетку и положить ноги в подставки для ног. — Мне нужно, чтобы ты расслабилась, — говорит он. Я стараюсь изо всех сил и чувствую легкое давление внизу. Затем он встает, кладет взятые образцы на стойку, позволяет мне вытянуть ноги прямо, и начинает водить большим шариком, намазанным гелем, по моей небольшой выпуклости. Доктор проводит маленьким прибором по моему животу, и через несколько секунд комнату наполняет быстрое сердцебиение нашего ребенка. Тревор крепче сжимает мою руку, наклоняясь ближе ко мне, чтобы лучше видеть изображение на мониторе.

— Как все выглядит? — спрашивает Тревор, не отрывая глаз от монитора.

— Ну, позвольте мне сделать несколько измерений, — говорит доктор Спарк, щелкая по экрану. — Судя по измерениям и крови, которую я взял на днях, все выглядит хорошо. — Он делает еще несколько щелчков мышью и нажимает на мой живот, прежде чем вернуться к экрану. — Хорошо. Ну, давайте посмотрим, будет ли маленький парень или девчушка сотрудничать. — Он продолжает водить прибором по всему моему животу, а потом, наконец, останавливается. — Ну, мне кажется, что она будет упрямой, — говорит он. Мне требуется секунда, чтобы понять, что он только что сказал. Я смотрю на Тревора, который пристально смотрит на доктора.

— У нас будет девочка?

— У вас будет девочка, — подтверждает доктор, улыбаясь.

— Срань господня. — Тревор встает и внимательно смотрит на монитор. — Вы уверены? — спрашивает он у доктора.

— Ну, вообще-то я не должен этого говорить, но да, я уверен. — Доктор Спарк смеется, переводя взгляд с одного на другого. — Позволь мне очистить тебя. Все выглядит великолепно. Когда закончишь одеваться, просто назначь следующую встречу на стойке регистрации, — говорит он, выходя из комнаты. Я сажусь, снимаю халат и бросаю его в мусор. Беру свои спортивные штаны со стула, натягиваю их, затем сажусь и начинаю надевать туфли. И тут я замечаю, что Тревор все это время молчит.

— Ты в порядке? — Я делаю шаг к нему. Дотягиваясь до меня, он обнимает меня за талию и целует мою маленькую выпуклость. Я провожу пальцами по его голове.

— Я думал, что испугаюсь, если он скажет, что у нас будет девочка, но я действительно чертовски рад этому.

— Я хотела мальчика, — отвечаю ему.

— Правда?

— Да. Я хотела мальчика, похожего на тебя.

— Ты никогда ничего не говорила.

— Ну, я знала, что буду счастлива, кто бы у нас не был.

— Здесь моя дочь. — Он поднимает мою майку, его руки обхватывают талию.

— Так и есть.

— Это чертовски безумно. — Он улыбается мне, прежде чем поцеловать мой живот. — Давай отвезем моих девочек домой.

— Можем мы остановиться и поесть мороженого?

— Все, что пожелаешь.

— Все?

— Абсолютно все, что угодно.

***

Четыре месяца спустя

Тревор

— Дыши, детка. Дыши. — Я притягиваю Лиз к себе, обнимаю ее. — Ты можешь это сделать, детка. Просто дыши.

— Я не могу... я больше не могу! — она плачет. Я чертовски ненавижу это. Мы здесь уже тридцать три часа. Она только что раскрылась до девяти сантиметров, и моя детка истощена. Она почти не спала с тех пор, как у нее отошли воды.

— Ты можешь это сделать.

— Не думаю, что смогу. — Она падает обратно на меня, когда заканчивается схватка.

— Хорошо, дорогая. Я собираюсь проверить тебя и посмотрю, как дела, чтобы знать, не пора ли вызвать врача, — говорит пожилая медсестра, приподнимая край простыни. Через секунду ее глаза встречаются с моими, затем с глазами Лиз. — Я действительно считаю, что уже самое время.

— Спасибо, — говорит Лиз, уткнувшись потным лицом мне в шею. — Я так устала.

— Как только все закончится, ты сможешь поспать. Я обещаю.

— Хорошо, — тихо отвечает она. Входит доктор и садится на край кровати.

— Ты готова, Лиз? — спрашивает Доктор Спарк. Я встаю с кровати и становлюсь позади нее, беру ее за руку. Как только все на своих местах, мы начинаем тужиться. Рита и моя мама находятся на противоположной стороне кровати. Мама Лиз и я держим ноги Лиз, прижимая их к ее груди. Доктор инструктирует ее, когда нужно тужиться. Лиз наклоняется вперед, ее лицо красное и потное, выглядит еще более красивым, чем я когда-либо видел. Я склоняюсь к ней, шепчу на ухо ободряющие слова и говорю, как сильно я ее люблю. Когда я слышу очень громкий крик, смотрю вниз и вижу свою дочь, она вся покрыта кровью и слизью. Слезы наворачиваются на мои глаза, когда я вижу, как она делает свой первый вдох. Кто-то заворачивает ее в одеяло и кладет на грудь Лиз.

— Ты так здорово справилась, детка. — Я смотрю на обеих своих девочек... моя семья.

— Она такая крошечная, такая идеальная, — шепчет Лиз, глядя на ее маленькие пальчики. Я провожу рукой по ее руке, и она вцепляется в меня, ее крошечная рука крепко сжимает мой палец.

— Я люблю тебя, малышка, — говорю я, наклоняясь и целуя ее маленькую головку, прежде чем повернуться и поцеловать жену. — Итак, мы остановились на Ханне? — спрашиваю я, проводя пальцем по ее гладкой щечке.

— Да, я думаю, что Ханна подходит идеально. Правда?

— Ханна Стар Мейсон. — Я улыбаюсь, снова целуя их обоих.

— Хорошо, мамочка и папочка. Мы должны забрать ее и привести в порядок — говорит медсестра, и я разрываюсь между тем, чтобы остаться с Лиз и пойти с Ханной.

— Ты можешь остаться с ней? — спрашивает Лиз, крепче прижимая Ханну к груди, не желая расставаться с ней. Я смотрю на своих двух девочек, когда мама Лиз делает шаг вперед.

— Я останусь с Лиз, дорогой. Иди со своей дочерью.

— Спасибо. — Я наклоняюсь, снова целуя Лиз, прежде чем взять ее лицо в свои руки. — Спасибо, детка, ты хорошо справилась. — Слезы начинают катиться по ее щекам. Такой резкий контраст с улыбкой, которая освещает ее лицо.

— Мы хорошо поработали, — говорит она, целуя Ханну в голову, прежде чем передать ее медсестре. Я следую за Ханной в другой конец комнаты и смотрю, как они разворачивают одеяло, и немедленно раздается ее плач. Мои челюсти сжимаются от этого звука, знаю, что я должен позволить им позаботиться о ней, и я ничего не могу сделать с ее плачем, пока они не закончат. Я оглядываюсь и вижу, что мама улыбается мне, одними губами она произносит «Я люблю тебя», и я закрываю глаза. У меня есть все, что я когда-либо хотел.

Прошло два дня с тех пор, как родилась Ханна. Два самых удивительных дня в моей жизни. Лиз отлично справляется, и независимо от ее предыдущих отговорок о том, чтобы иметь ребенка, она самая удивительная, внимательная и любящая мама для нашей дочери. Я смотрю на спящую Лиз. Ханна лежит у меня на груди и тоже спит. У обеих моих девочек был длинный день. Мы выписались из больницы, вернулись домой к семье, которая хотела увидеть Ханну и проверить Лиз. А затем ссора между Джулс и Кэшем, которая должна была произойти в моей гостиной в тот день, когда мы вернулись домой. Это расстроило не только Лиз и Ханну, но также сына Кэша и Джулс Джакса, и трех дочерей Ашера и Новембер — Джулай, Мэй, и Джун. Клянусь, мой брат пытается сделать целый календарь. Я понятия не имею, что будет делать Кэш, но одно я знаю наверняка, Джулс — сука, и если мой брат останется с этой задницей, мне придется ограничить время, которое мы проводим с ними.

— Ты не спишь? — спрашивает Лиз, приподнимаясь на локте.

— Да, она просто вырубилась, и мы пришли, чтобы лечь с тобой. Как ты себя чувствуешь?

— Болит и немного устала, но хорошо. Который час? — Я поворачиваю голову и смотрю на часы.

— Чуть больше четырех.

— Уже почти время ее опять кормить, — говорит моя жена, заставляя меня улыбнуться. Я люблю смотреть, как она кормит нашу дочь.

— Расслабься, детка. Когда она проснется, то сможет поесть. Сейчас она спит. Разве доктор не сказал тебе, что когда она спит, то пусть спит?

— Я знаю. Ты прав. Но мне нравится держать ее в объятиях. — Лиз смеется, ложась обратно. — Боже, если мы не будем осторожны, она будет такой же капризной, как Джулай.

— Детка, я хочу, чтобы ты поспала. Если ты ей понадобишься, я тебя разбужу.

— Хорошо. — Она прижимается ко мне, уткнувшись лицом в бок, я обнимаю ее, прижимая ближе. — Спи, — шепчу я ей в макушку. Через несколько минут, ее дыхание выравнивается, и я знаю, что она, наконец, уснула. Обе мои девочки рядом, и я произношу небольшую молитву благодарности за все это.

***

Один год спустя

Лиз

— Тревор, если ты не остановишься, то разбудишь Ханну. — Я прикусываю губу, чтобы не закричать.

— Нет, это ты разбудишь Ханну. — Он ухмыляется, его пальцы скользят внутрь меня. — Будь тихой, детка.

— Как я могу быть тихой, когда ты делаешь так? — Я дышу, в нескольких секундах от того, чтобы кончить. — О, Боже мой! Вот здесь, да ... — стону я, откидывая голову на матрас. Я чувствую, как сотрясаюсь в конвульсиях, когда меня охватывает оргазм. Моя спина выгибается, бедра трясутся, и перед глазами все расплывается. Когда он не отпускает меня, я пытаюсь отодвинуться на кровати подальше от его прикосновений.

— Не убегай от меня. — Тревор тянет меня вниз под себя, врываясь в меня одним плавным движением.

— Боже мой! — Я провожу руками по его спине, мои пятки упираются ему в задницу.

— Па-па... па-па... — слышу я через радионяню. Я прикусываю губу, и Тревор прижимается лбом к моей ключице. Застонав, он поднимает голову. — Па-па... — снова поет Ханна, заставляя меня смеяться, а его — зыркнуть на меня.

— Что? Ты целую неделю хвастался, что она научилась говорить «па-па» прежде, чем «ма-ма», — говорю я, пожимая плечами.

— Ты думаешь это смешно? — Он крутит бедрами, отчего у меня перехватывает дыхание.

— Нет, — отвечаю я, прижимаясь к нему.

— Ты за это получишь. — Тревор сильнее прижимает меня к матрасу. — Как только она днем заснет, будь готова, детка.

— ПА... ПА-ПА-ПА... — Ханна начинает петь, на этот раз громче. Тревор спрыгивает с кровати, его упругая задница выставлена на всеобщее обозрение. Он наклоняется, хватает свои спортивные штаны, натягивает их и идет в ванную. Когда мой муж выходит, то подходит к кровати, притягивая меня к краю. Его поцелуй такой жесткий, что я не чувствую губ, когда он, наконец, отрывается от меня. Я смотрю, как Тревор выходит из комнаты, мышцы его спины напрягаются с каждым шагом. Я откидываюсь на матрас и слушаю, как он разговаривает с Ханной. Он такой замечательный отец. На все руки мастер. Нет ничего лучше, чем наблюдать за ними, и я так счастлива, что получила помощь. Мне нужно было дать ему это.