Доктор все еще пребывал в ступоре.

— Слушай, Док, — сказал Винчетти с жутким спокойствием. — Или ты порвешь очко Хайми, или я прострелю тебе коленные чашечки и скормлю живьем моим питбулям. А теперь хватит просирать мое время. Нанизай немного дерьма на свою палку.

Глубокий вдох, а затем — капитуляция. Доктор Прути начал надрачивать, стоя прямо там, со штанами на лодыжках. Его член был похож на кусок теплой ириски (ну, такой маленький кусочек), и теперь его предыдущие слова преследовали его так, что он едва мог себе представить. Первобытный инстинкт выживания человека непостижимо силен, он лично определил это несколько минут назад. Что ж, теперь у него есть шанс доказать эту особенность по максимуму.

О, боже… Он мог себе представить, как он выглядит: сопящий и пыхтящий, колени дрожат и глаза сжаты, а рука играет с «мертвым» членом. Ужасное хныканье, исходящее со стола, не очень-то помогало ему попасть в настроение. Он снова попытался представить какой-нибудь эротический образ: Фарра Фосетт из «Playboy», модели из каталога «Victoria's Secret» и все эти говеные дурочки из Беверли-Хиллз, с дипелироваными линиями бикини, которые лежали на его собственном столе не так давно. Он представил себе руку Синди Кроуфорд вместо своей, в то время как Джинджер с «Острова Гиллигана»[22] ухаживала за его яичками своим языком. Последний образ начал работать, пока какой-то хитрый умственный глюк не заменил Джинджер на самого Гиллигана.

Вернемся к исходной точке.

Как насчет той безымянной брюнетки из «Жизненной Силы» Тоба Хупера? Ооо-Ла-Ла. А все эти глупые дамочки из видео роликов «Girls Gone Wild»? Лучше. Когда доктор подумал об Элли Мэй[23] в ее слишком обтягивающем цельном купальнике, развалившуюся у бетонного бассейна, он почувствовал некие намеки, возможно, даже настоящую вазоконгестию[24]. Это работает! — подумал он. — Работает! — Но, увы, спустя долю секунды, Джетро[25] ворвался в образ и все снова было потеряно.

— Время на исходе, Док. Я считаю до трех.

Доктор вытер свою ментальную доску. Хватит! Вместо этого он отдал свою судьбу в руки человеческого инстинкта выживания.

— Один.

— Я сделаю это!

— Два.

— Ну же!

— Тр…

Вуаля! Подлинная угроза смерти сделала свое дело, и никакие навязчивые мысли о сладострастных стервах не были нужны. Прежде чем доктор мог беспокоиться дальше, шесть-дюймов-как-никогда, уже величественно торчали.

— Троекратное Ура Доку! — провозгласил Винчетти. — Неплохо для старого ебаря!

Я польщен, — подумал Док Праути.

— А теперь загони своего «калифорнийского пони» в стойло, где ему самое место, и не заставляй меня снова считать до трех.

Д-р Праути не стал тратить драгоценное время на размышления; он просто последовал прекрасному техническому примеру Тони, плюнул на ладонь и размазал слишком необходимую смазку по своему «стояку». Затем, с некоторым усилием, он поднял верхнюю плиту ягодиц Хайми и…

Не думай об этом! Не думай об этом!

…скользнул своим взглядом в ужасающую расщелину. Удача была на его стороне — для разнообразия, так сказать — взгляд нашел эту область почти мгновенно: ректальный сфинктер Хайми. Доктор Праути подтолкнул таз вперед, почувствовал какое-то вполне понятное сопротивление, а затем облегченно вздохнул.

Он был внутри!

— Ну вот, Док. А теперь задай этому жирному дерьму такой жопотрах, о котором его мама никогда не мечтала.

Было похоже будто самые жесткие уплотнительные кольца сжались вокруг его члена. Это было не очень приятно. Тем не менее, понимая, что на кону была его жизнь он… аж до искр из глаз, трахал в жопу несчастного бывшего бухгалтера Винчетти. Блуждающий взгляд в сторону показал ему, что Тони делал то же самое с Дарси, хоть она и продолжала свои свистящие протесты. Шлепки их пахов по задницам испытуемых создавали эффект какой-то странной стереоскопической содомии. Тони задвигался усерднее, и некоторые невыразимые наклонности заставили д-ра Праути подхватить ритм.

— Запомните, парни, — сказал Винчетти, — мне нужны «мокрые» съемки. Хорошенько их обоих «нафаршируйте». Ох, и Док? Как тебе такое предложение? Если твой «кончун» будет раньше Тони… Я тебя отпущу.

Сердце д-ра Праути встрепенулось от надежды, а затем сработал инстинкт выживания. Никакие эротические образы не нужны, никакая роскошная фантазия не требуется, чтобы ускорить необходимый эффект. Искусный как порнозвезда, доктор достал свой член и…

Аххххххххххх…

…выпустил полдюжины сгустков спермы через стол почти на метр.

— Срань господня, Док! — повеселел Винчетти. — Ты выкачиваешь прям какое-то серьезное «детское тесто»! Эй, Тони! Старикашка обошел тебя на финише, и — ебать! — он только что прям залил их обоих!

Это был очевидный факт. Истинное хранилище спермы д-ра Праути «отштукатурило» не только Хайми, но и Дарси. Словно следы яичного супа, вязкие линии растекались по обоим сторонам. Один выстрел даже попал в левое ухо Дарси.

Праути прислонился спиной к стене, слишком измученный, чтобы даже поднять штаны. Но внутри он сиял. Он сделал это.

— Я горжусь тобой, Док, — сказал Винчетти, — и я человек слова, так что не волнуйся. Но, нам еще нужно кое-что сделать, прежде чем ты вальсируя уйдешь отсюда.

— Разумеется, сэр. Благодарю Вас, сэр.

Я свободен! — подумал Праути. Наконец-то я смогу выбраться из этой адской дыры!

Стук на столе усилился; Тони достиг своего собственного критического момента, заботясь о «фаршировке» прямой кишки Дарси. Лабораторный стол из нержавеющей стали фактически трясло от заключительных толчков. А затем…

— Это за Джиппера[26], сучка…

Тони тоже продемонстрировал впечатляющую эякуляцию, разбрызгивая сперму на сжатую, лунно-белую задницу Дарси, пока она не стала достаточно блестящей.

— Хорошие «кончуны», парни, очень хорошо, — похвалил Винчетти.

Щеки Тони надулись, когда он испустил глубокий вдох.

— Повседневная работа, мать ее, — затем он посмотрел на свой расслабленный пенис. — Эй, босс, как Вам это нравится? Прям «чистый Питер» — ни капли дерьма на нем.

— Это ж нарколыги, сечешь? Они почти ничего не хавают, — красноречиво указал босс.

Когда Праути осмелился посмотреть на себя, ему повезло меньше. Его пенис был испачкан фекалиями; он даже заметил предательский кусок кукурузы. Смутившись, он быстро надел штаны, прежде чем остальные заметили.

Он… приберется позже.

Винчетти взглянул на него.

— О´кей, Док. Теперь, когда вы, парни, повеселились, когда же начнется «Блевотная Вечеринка»?

Это был разумный вопрос. Оба субъекта продолжали мяукать, извиваясь в их путах. Д-р Праути знал, что если он не получит этот «кордебалет» все предыдущие ставки — т е. его свобода — будут аннулированы и он знал, в чем проблема: чистая физическая масса… Он приготовил еще одну инъекцию медного купороса — в десять раз превышающую рекомендуемую для человека максимальную дозу. Эта большая доза покалечит печенку и функцию поджелудочной так же, как причинит значительное повреждение мозга, но…

Хайми уже ничего из этого не понадобится, — понял доктор. — Все, что Хайми будет нужно — это только блевать.

И рвота Хайми не заставила себя ждать — с размахом — менее чем через минуту после второй инъекции. Большой турбулентности желудка предшествовало событие — звуки сродни бульканью аквариума — а потом грянул залп приглушенной рвоты. Со скрепленными губами, глаза Хайми и Дарси широко раскрылись, их лица покраснели, а их конечности внезапно охватил тремор.

Вот мой билет, — с облегчением подумал Праути.

Толстые щеки Хайми раздулись, затем рвота усилилась, и после этого обиженная природа взяла свой наипростейший, неизбежный курс.

— А вот и обед! — вскрикнул от удовольствия Винчетти.

Даже доктор, в самых абстрактных понятиях, нашел эту зверскую экспозицию удивительно увлекательной. Один желудок опорожняется в другой. Еда, употребленная ранее, извергалась непосредственно в примыкающий рот, только чтобы быть снова употребленной. Это была окончательная переработка.

Винчетти и Тони улюлюкали и орали как пара буйных фанатов на футбольном матче. Все это время Хайми продолжал блевать в рот Дарси, а Дарси — этот стойкий оловянный солдатик — каким-то образом продолжала глотать каждый горячий, сочный порыв. В какой-то момент у д-ра Праути возник омерзительный вопрос: интересно, какое на вкус картофельное рагу с яйцами во второй раз?

Так продолжалось в течение добрых десяти минут, и даже когда содержимое желудка Хайми было очевидно полностью перемещено, он просто продолжал блевать.

Винчетти задал уместный вопрос:

— Эй, док? Как он может продолжать так блевать?

— Сухие порывы, как говорится, — ответил Праути. — Сульфат меди будет оставаться активным в течение нескольких часов; спазмы желудка будут продолжаться, есть ли в нем пища или нет. Теперь его рвет только желчью.

— Мне это нравится! — гаркнул Винчетти.

— Желчь, — заметил Тони. — Это что-то вроде десерта.

— И посмотри на эту тощую сучку, — добавил босс. — Она выглядит, будто «залетела»!

Оба объекта дрожали на столе, оба их лица порозовели от истощения, Хайми все еще сухо тужился, и их открытые рты все еще были крепко скреплены вместе. Праути был прав в своей оценке: Дарси, чтобы остаться в живых, действительно заглатывала всю рвоту Хайми, но в этом абсолютно грандиозном переносе частично переваренной пищи нужно было учитывать несоответствие пропорций. Хайми, 150-килограммовый обжора, и Дарси, 45-килограммовый пирожок с «крэком». Теперь ее собственный желудок был растянут до предела; следовательно, этот эффект оставил тощую девушку с животом настолько раздутым, что она выглядела так, будто была на третьем триместре беременности. Это было удивительное зрелище.