— Хватит, — оборвал он меня. — Я все понял.

— Отлично. Я замолкаю. Теперь может ты прекратишь спрашивать о чемоданах?

— Конечно, если ты пообещаешь, что никогда больше не скажешь мне «островной шик».

Мне также нравилось, когда он был таким смешным в своей коммандос манере.

— Клянусь всем сердцем, — ответила я, обнимая его.

— Отлично, — пробормотал он, опустил голову и прикоснулся губами к моим.

Мне еще больше нравилось, когда он прикоснулся своими губами к моим.

Он уже поднял голову, когда зазвонил его телефон. Он вытащил телефон, посмотрел на экран, и приложил трубку к уху.

— Говори, — приказал он.

Властный и горячий, но больше второй, чем первое.

Это мне тоже нравилось.

Все мысли о горячести моего парня Хоука вылетели из головы, когда я почувствовала, как его тело замерло, увидев при этом непроницаемое выражение лица.

— Когда? — рявкнул он в трубку, и мое тело замерло еще сильнее. — «Хаос» знает об этом? — резко спросил он, и мои руки сжались вокруг него. — Выясни. Копни местных. Они переехали в Канзас-Сити, значит, могут спланировать и переезд в Денвер. — Он помолчал немного, потом добавил: — Держи в курсе, Хорхе, а?

Затем отключился.

— Что? — Прошептала я, и он посмотрел на меня.

— Мне нужно в офис, детка.

Мои руки крепко сжались, и я повторила:

— Что случилось?

— Гвен, — одна из его рук скользнула по моей спине в волосы, — детка, мне нужно в офис.

— С Тэком все в порядке? — Спросила я.

Хоук изучал меня долю секунды, затем сделал то, что должен был сделать, потому что знал, что я не сдамся, если он не скажет, последствия для него могут быть не очень приятными.

— Тэк и его парни предложили защиту местному парню, который насолил местным плохим парням. Тэк заключил сделку с Мотоклубом в Канзас-Сити, который предоставил этому парню убежище, чтобы уберечь этого парня и его женщину от расплаты, пока «Хаос» будет разбираться с местной проблемой.

— Лучшая подруга Тайры? — Догадалась я.

Хоук сжал губы.

— Подруга Тайры, — прошептала я громче, — и?

— На них вышли плохие парни. Сегодня рано утром Эллиот Белов умер, а его женщина лежит в реанимации и приходиться опасаться за ее жизнь.

Мое тело замкнулось.

О боже мой.

О Боже!

— Хоук, — выдохнула я.

— Пока держи это дерьмо при себе, Душистый Горошек. На полном серьезе. Не звони Тайре. Я узнаю, что, черт возьми, происходит.

Я кивнула.

— Мне пора.

Я продолжала кивать.

— Поцелуй меня, детка.

Я приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

Хоук поцеловал меня в ответ, крепко, но быстро.

Когда он поднял голову, то прошептал:

— Люблю тебя, дорогая.

— И я тебя люблю, Хоук, — прошептала я в ответ.

Потом он отпустил меня и-пуф! исчез.

Я застыла у раковины.

Затем прошептала:

— О Боже, — мое дыхание сбилось, когда очень плохое предчувствие прокралось внутрь, — Тэк.

* * *

Тесс

Пятнадцать минут ранее дом Брока и Тессы Лукас, Вашингтон-парк, Денвер

— Марта, — сказала я в свой сотовый, стоя на кухне, — мой тебе совет не устраивать официального ужина.

— Почему? — спросила она.

— Потому что на твою свадьбу приедет пятьсот гостей. Во-первых, это будет стоить целое состояние. Во-вторых, это будет стоить целое состояние.

— Тесс, — ответила Марта, — я ждала этого события больше сорока лет. И хочу, чтобы это было... черт ... лучшее... из всего, — я наблюдала, как Джоэл вошел и схватил кекс из множества кексов на островке.

— Подожди секунду, — сказала я Марте, обратившись к Джоэлу: — Дорогой, это для вечеринки.

— Их около сотни, — ответил Джоэл, разглядывая островок, почти полностью покрытый кексами.

Это было правдой с небольшим преувеличением, только половина из них была для вечеринки, так как, когда я их сделала, удвоив их численность, потому что знала, что будет происходить именно это.

— Хорошо, но сейчас все еще утро, — заявила я ему.

— Вряд ли, — ответил он.

Он меня подловил, я молчала, и Джоуи знал, что это значит. Я не собиралась придавать слишком большое значение, потому что на самом деле не было ничего такого, из-за чего бы стоило придавать такое большое значение.

И вообще, мои мальчики регулярно поедали мою выпечку на завтрак.

Он ухмыльнулся, оторвал бумагу и сунул в рот половину кекса с горным вихрем глазури.

— Алло? Ты все еще на телефоне или как? — услышала я голос Марты и вернулась к ней в тот момент, когда Рекс вошел на кухню и схватил кекс.

Я пропустила воровство Рекса мимо, не сказав ни слова. Марта и ужин за столами на ее свадьбе с агентом отдела по борьбе с наркотиками Кэлхауном был важнее. У меня был слабый шанс отговорить Марту от ужина за столами для пятисот гостей так же, как у меня не было ни малейшего шанса отговорить моих мальчиков от поедания моих кексов в любое время.

Марта колебалась, когда вошел Брок, и прислонился к стойке выцветшими джинсами и тоже взял кекс.

Я наблюдала, как он ест, чувствуя на себе его серебристые глаза, но смотрела не на его глаза, а на его губы, потому что была настолько ими очарована. И во время этого шоу я потеряла весь интерес к Марте.

— Алло? Тесс? Мы говорим еще о моей свадьбе, — прошептала она мне на ухо. — Неужели это не более важно, чем то, что твои парни едят кексы, они делают это каждый день… каждый чертовый... день.

— Извини, — сказала я в трубку, наблюдая, как Брок ухмыляясь, проглатывал последний кусочек и бросал использованную бумагу для кексов на стойку, отчего я закатила глаза. Но этому тоже не стоило придавать большое значение. Все мои мальчики так делали постоянно. Я находила бумажки от кексов повсюду: в гостиной, в столовой перед телевизором, в спальнях, даже в ванной. Жизнь с тремя мужчинами заставляла выбирать за что стоило бороться и устраивать битвы, а что пропускать мимо.

После того, как он бросил бумажку, я увидела, как он направился к холодильнику, где он собирался выпить молоко прямо из пакета, это я тоже отлично знала. К счастью, у него теперь появился свой собственный пакет молока, так что, когда мне нужно было плеснуть себе молока в кофе, мне не нужно было дезинфицировать сначала края пакета.

— Ладно, шведский стол, — сказала Марта мне на ухо, и я услышала, как открылся холодильник и одновременно зазвонил сотовый Брока.

— Думаю, это хорошее решение, дорогая, — ответила я, услышав, как Брок ответил на звонок. — Но с таким количеством гостей нам нужно будет устроить два длинных шведских стола с двух сторон, чтобы не было толпы, и все могли положить себе то, что хотят, иначе потребуется целый год, чтобы все смогли перекусить.

— Согласна, но нам все равно придется провести дегустацию, — сказала она.

— Абсолютно, — ответила я, скривив губы.

Чего я с нетерпением ожидала.

Холодильник закрылся.

— Я составлю список. Дай мне знать, когда мы это сделаем, — сказала она мне.

— Отлично.

— Черт, ты что, издеваешься надо мной?

Это был Брок, и это было сказано таким тоном, что я резко повернула к нему голову.

И у него было такое выражение лица, от которого я побледнела. Я даже почувствовала, что побледнела.

— Марта, я должна идти, — прошептала я в телефон, когда Брок поднял глаза от пола и посмотрел на меня.

Мне не понравился его взгляд.

О Боже.

— Что? — Спросила Марта.

— Мне нужно идти, дорогая, сию минуту. Я позвоню тебе позже.

— Все ... — начала она, но я отключилась.

И уставилась на Брока, который говорил по телефону.

— Звонил Лоусону? — Спросил Брок, не сводя с меня глаз. — Кейн Аллен и парни? — он продолжил: — А как насчет женщины Аллена Тайры?

Мое тело замкнулось.

— Черт, я позвоню Лоусону и приеду, — продолжал говорить Брок. — Хорошо, буду через десять минут.

Он отключился.

— Что? — Спросила я.

— Надо ехать в участок.

— С Тайрой все в порядке?

Брок выдержал мой взгляд.

Никаких игр, никакого дерьма, прямо он произнес мягко:

— Дерьмо вышло из-под контроля, это нехорошо, детка, Тайра может быть мишенью с двух сторон.

— Что это значит?

— Связь с «Хаосом», который, по мнению русской мафии, их поимел, связь с каким-то парнем, который поимел русскую мафию.

Я закрыла глаза, но тут же открыла, почувствовав, как его рука обвилась вокруг моей шеи и его губы коснулись моих.

На его губах был вкус глазури.

Обычно это заставляло меня чувствовать себя намного лучше.

Но в этот момент мне от этого не стало лучше.

Он поднял голову.

— Мне пора.

Я кивнула.

— Люблю тебя, дорогая, — прошептал он.

— Я тоже люблю тебя, Брок, — прошептала я в ответ.

Брок ушел.

Я подняла телефон и позвонила Тайре.

Ответа не последовало.

Я сбросила и позвонила снова.

* * *

Мара

В это же время в доме Митча Лоусона и Мары Ганновер в Восточном Денвере

— Мне обязательно идти?

Это был Бад, сидевший на табурете перед барной стойкой, разделяющей кухню посередине нашего дома, выходившей в огромную гостиную с наборным потолком.

— Да, — ответила я.

— Но я не хочу покупать одежду для школы, — заявил он мне, и я почувствовала, как Митч приблизился ко мне. Так близко, что мы соприкасались телами.

Этим он занимался очень часто.

Это мне очень понравилось.

— Я не виню тебя, — пробормотал Митч, и мои глаза метнулись к нему, отчего я прищурилась.

Митч улыбнулся мне.

Я сверкнула глазами.

— Серьезно, дорогая, ты же знаешь его размеры. Ты с Билли можешь выбрать для него всякое дерьмо, ведь так? — спросил он.

— Я могу выбрать одежду для Бада, — вмешалась Билли, сидевшая рядом с Бадом за барной стойкой, добавив: — Легко.

— Видишь, Билли может выбрать для меня одежду, — неудивительно, что Бад мгновенно воспользовался ее предложением.

— Ты уверен? — Спросила я Бада, и он пожал плечами.

Я представила Бада в футболках с бабочками, когда услышала, как Митч пробормотал:

— Вот и отлично, все решено, — и мои глаза вернулись к нему.

— Это семейная прогулка, — объявила я и увидела, как Митч дернул головой.

Затем он заявил:

— Я не пойду.

— Ты не…

— … я не пойду.

— Если Митч не пойдет, я тоже не пойду, — заявил Бад.

— Я пойду! — Заволновалась Билли.

Это была моя девочка, во всем моя девочка, она всегда готова была пойти по магазинам.