Агнес почувствовала тошноту. Но в то же время ей было любопытно. Отец никогда не доверял ей раньше.

- Это… как-то связано с тобой? С твоей семьей?

Отец понизил голос:

- Да. Моей бабушкой была Сара Шайнер, вторая жена Пророка-основателя. Его любимая жена, на какое-то время. Но она упорно сопротивлялась. В конце концов, она сбежала от него. Сбежала к Чужакам.

Агнес еще не слышала, чтобы кто-то сбегал из Ред-Крика.

- Она сбежала по собственной воле?

Отец кивнул.

- И обрекла своих детей до третьего и четвёртого колена. Сара Шайнер долгое время была проклятием для нашей семьи, но я сохранил свою праведность, и Бог видит это. Если ты выйдешь замуж за такого уважаемого патриарха, как Мэттью Джеймсон, Бог и Пророк узнают, что мы искупили свой грех.

Мысли Агнес кружились, впитывая эту историю, которая, казалось, вызывала столько же вопросов, сколько и давала ответов. По какой-то причине ее мысли обратились к лесу на краю луга - к границе, которую ей было запрещено пересекать.

Когда дед Пророка впервые приехал в Ред-Крик, еще до того, как были построены фермы и расчищены поля, правоверные охотники ловили мелких животных и сдирали с них шкуры. Ходили слухи, что ловушки все еще валяются на лесной подстилке… ржавое железо, готовое щелкнуть челюстями от одного прикосновения. Если наткнешься на одну из них, спрятанную под грудой листьев, она сломает твою ногу одним яростным укусом.

Семейное проклятие. Старая история.

Агнес казалось, что она медленно истекает кровью в знакомой прохладной кухне.

- Когда свадьба?

Она не могла заставить себя сказать «моя свадьба».

- Мэттью желает жениться на тебе в следующее воскресенье.

Она вцепилась в стол так, что заболели костяшки пальцев.

Воскресенье. Так скоро, когда ей нужно было только время.

- Отец. - Она сглотнула. - Я хочу попросить об одолжении.

Он сощурил глаза. Должно быть, в прошлом ее мать-Чужачка часто просила об одолжениях - почитать газету, принять запрещенную таблетку от головной боли, - пока не прекратила эти попытки.

- Что еще?

- Бет должна научиться. Мне нужно время, чтобы подготовить ее.

«Да простит меня Господь».

Он понизил голос.

- Есть что-то, что я должен знать о твоей сестре?

Ловушка.

Поспешно, чтобы отец не вытащил сестру из постели в эту самую минуту, Агнес покачала головой. Тогда впервые на ее памяти она солгала человеку Божьему.

- Бет не может управляться с хозяйством одна. Она не знает, где уроки у детей, или как накрахмалить воротнички. Буквально сегодня у нее сгорело печенье, а это целых четыре доллара на ветер.

На самом деле Агнес сожгла печенье. Оставшись наедине с делами, она торопилась.

- Разве она не сможет обучиться всему за неделю?

Агнес снова покачала головой, борясь со странной болью-ложью, разрывающей ее изнутри. Неделя была достаточным временем, чтобы научиться крахмалить воротнички и печь печенье. Но отец и сам ничего не знал о том, как устроен дом, не говоря уже о том, что Бет много лет тянула свои обязанности… более или менее, в зависимости от настроения.

Но теперь, когда на кону стояла жизнь Иезекииля, Агнес готова была ухватиться за любую соломинку.

- Это еще не все. У нас есть расписание, которому нужно следовать, расписание для работ в саду. Не думаю, что Бет даже знает, сколько нашей еды там выращивается.

Агнес почувствовала, что отец начинает скучать. Исполнив свой долг, он ничего так не хотел, как налить себе еще стакан молока, расстегнуть собственный накрахмаленный воротничок и лечь спать.

- И сколько времени тебе понадобится, чтобы научить ее всему этому?

Она ухватилась за соломинку.

- Месяц? Два?

Он забарабанил пальцами по столу.

- Божья воля, однажды явленная, должна быть исполнена быстро. Это будет выглядеть так, будто ты сопротивляешься. И как это отразится на мне?

«Да простит меня Господь, но мне нужно больше времени».

Агнес вкрадчиво произнесла:

- Мистер Джеймсон восхищается тем, как я забочусь о детях. Мама болеет, неужели он не поймет, что я должна им помочь?

- Это все ты сама устроила. - Он нахмурился, теперь уже почти со злостью. - Ты должна была подготовить ее получше.

Давить на него было опасно, но она должна была попытаться.

- Неужели он не даст мне хоть немного времени?

Отец хлопнул ладонью по столу.

- Ты особенная девушка, Агнес, но не настолько же!

Неудержимые слезы хлынули из ее груди, удивив их обоих.

Агнес всю свою жизнь жила в согласии с обычаями Ред-Крика и никогда не впадала в истерику, когда законы были слишком жесткими. Но болезнь Иезекииля вывела ее из равновесия, и она не смогла вовремя собраться с силами.

Слова крутились и крутились в голове, как пластинка ее матери на проигрывателе: он умрет, Иезекииль умрет, Бог заберет его, и он умрет…

- Я была ужасной сестрой, - всхлипнула она сквозь ладони.

На лице отца было написано отвращение, как будто он готов был на все, чтобы остановить эту слезливую женскую драму.

- Довольно, - сказал он, наконец. - Я не могу ничего обещать, но я поговорю с Мэттью. Теперь приведи себя в порядок и отправляйся спать.

Агнес неуверенно встала и сделала, как ей было велено.

-7-

БЕТ

Не сопротивляйся, не желай.

--- ПРОРОК ДЖЕЙКОБ РОЛЛИНЗ

Бет слышала каждое слово о предстоящем замужестве Агнес, и ее охватил ужас.

Она знала, что брак - это конечная судьба каждой девушки. Но она построила крепость вокруг идеи, что Агнес может выйти замуж, оградив ее кирпичами и камнями. То, что она услышала, заставило ее содрогнуться и раскаяться. Весь ее гнев испарился при мысли, что она и дети могут потерять настоящего главу семьи - того, кто был им матерью.

Бет вцепилась в простыни. Потерять сестру и остаться одной растить своих братьев и сестер... это было похоже на конец света.

- Агнес! - воскликнула она, когда ее усталая сестра приподняла одеяло и забралась в постель. - Ты ведь не позволишь этому случиться, правда?

Сестры вцепились друг в друга, дрожа, как будто только что вернулись с дождя.

- Я попыталась выиграть время. - У Агнес застучали зубы. - Мне пришлось солгать отцу. Я ненавижу себя за это.

- Кому какое дело до того, что ты солгала отцу? - напряженно прошептала Бет. - Пока ты остаешься. Но если ты уйдешь... Агнес, это убьет детей.

Агнес напряглась.

- Не говори так!

- Так и будет. И я не смогу этого вынести.

Они молчали, прислушиваясь к дыханию спящих детей, словно волнам, разбивающимся о берег озера.

Бет отстранилась, чтобы увидеть лицо сестры. Потрясение разрушило ее уверенные, знакомые черты. В ее глазах застыло ошеломленное недоверие. Агнес тоже не очень-то верила, что может выйти замуж.

Бет чувствовала, что падает… падает с края красного каньона… и даже Кори не мог ее подхватить.

«Если я ничего не сделаю, то потеряю ее».

Девушки из Ред-Крика имели обыкновение исчезать, вступая в брак. Однажды приобретенные, как мебель, они редко выходили за пределы своих домов. Выйдя замуж, Агнес перестанет посещать воскресную школу, и тогда она будет слишком занята своими домашними делами, чтобы общаться. Может быть, Бет хоть раз увидит ее в церкви или по дороге в церковь.

Она станет призраком.

- Ты не можешь выйти замуж, - решительно заявила Бет. - Я тебе не позволю.

- Такова воля Божья. Пророк видел это во сне.

Она решительно покачала головой.

- Агнес, зачем Богу уничтожать мать, как он это сделал, а потом забирать и тебя? Зачем ему преследовать нашу семью? Если он праведен, то зачем?

Агнес недоверчиво посмотрела на нее.

- Разве ты не помнишь книгу Аввакума?

Бет не помнила. И считала несправедливым, что Агнес связывала их проблемы с теологией.

- Видение ждет своего часа, - процитировала ее сестра. - Но праведный будет жить по вере своей.

Бет стиснула зубы.

- Что. Это. Вообще. Значит?!

- Это значит, что вера бессмысленна, когда жизнь легка. Бет, Бог не обязан давать нам никаких ответов. Он никогда не делал этого.

Сестры сцепили под одеялом мизинцы - их тайный знак с самого детства. Бет вздохнула. Она сожалела, что в тот день возилась с Кори, хотя могла бы быть с тем, кого любила в тысячу раз больше.

- Агнес, а что, если... - она замолчала, собираясь с мыслями, в которых никогда не признавалась даже самой себе. - А что, если твой брак - не Божья воля?

Никогда еще она так открыто не решалась бунтовать. Это пугало ее, заставляло желать спрятаться в скорлупу прежнего бездумного безразличия. Было намного легче просто принять то, как обстоят дела, чем так болезненно начинать спрашивать «почему».

Агнес пристально посмотрела на нее. Лицо Бет вспыхнуло под пристальным взглядом сестры, а во рту пересохло. Она чувствовала, что любимая вера Агнес поднялась перед ней, как железный щит.

Она заставила себя продолжить.

- Разве ты не видишь, что здесь что-то не так? Посмотри, что он сделал с мамой. Посмотри, что он делает с тобой.

- Это богохульство, - предупредила Агнес. - Ты рискуешь своей душой.

- Да хватит уже о душе! Мне до смерти надоело о ней слушать. Мне до смерти надоел этот... эти... ох, сейчас покажу!

Разгоряченная, она запустила руку под матрас в поисках дневника. Настал ее час. Ее шанс убедить Агнес в том, что она подозревала, но никогда не осмеливалась озвучить - Ред Крик не был так свят, как казалось.

«Если достанешь немного денег, сможешь поселиться в мотеле, - сказала ей мать. - Таком, где есть маленький бассейн. Оставайся там, пока не найдешь работу».

Что за глупая мечта! Найти деньги - как? А работа - что она умела делать? Слова ее матери были пустой болтовней, и она не могла бросить свою семью ради какой-то нелепицы.

Теперь же правда обрушилась на нее как комета - яркая и ясная. Может, она не была достаточно сильной, что сбежать одна, но...

Они могли бы сбежать вместе.

Она и Агнес.

Они могли бы сбежать и забрать детей.

Бет потрясла своим толстым, словно псалтырь, дневником с крестом на обложке. На самом деле, это и был псалтырь - только бракованный, и все страницы внутри были пустыми. Несколько лет назад она нашла его в церкви и забрала домой. Внутри, она сделала список. Настолько шокирующий перечень, что сама же его чуть не вырвала.