— Мне нравится ход твоих мыслей, — взгляд Конора блеснул хитрецой. — Я в деле.

— Я хотела поговорить и с девушкой, с которой Зои месяц жила в одной квартире. Соседка должна что-нибудь знать о ее личной жизни.

— Хорошая мысль. Может, теперь я выгуляю собаку, пока ты поужинаешь?

— Я еще не голодна. — Она прошла к шкафу и достала кроссовки и поводок. — Выйдем вместе. Я хочу, чтобы Кирра еще поела.

— Ветеринар сказала дать ей неделю. Она многое пережила.

— Думаю, ты прав.

Они спустились на лифте.

Джером, портье Риттенхауса, наклонился и погладил Кирру.

— Я хочу, чтобы все собаки в доме любили меня. Если вы не будете успевать ее выгулять, дайте знать.

Думая о собаке, Луиза добавила Конора в список одобренных гостей. Погладив голову Кирры, Джером открыл для них дверь.

Конор взял ее за руку, они пересекли улицу и прошли за собакой в маленький парк. Холодный ветерок шуршал по аккуратно подстриженными азалиями и кованой железной ограде вокруг площади Риттенхаус. Они двинулись по круговой дорожке парка и повернули на диагональную тропу, тянущуюся к прямоугольному пруду в центре. Фонари в старом стиле заливали тропы светом, выхватывая из темной зелени греческие статуи. Почти полночь, и парк был пустым, только какой-то мужчина выгуливал корги на противоположной стороне площади. Кирра повела их по дорожке, нюхая зелень по пути.

Луиза поежилась.

— Тебе холодно?

— Нет. — Она огляделась. Группа людей толпилась перед рестораном. Она никого не узнавала. Никто не замечал их, но Луизе было не по себе. Собака вдруг перестала нюхать траву и прижалась к ее ногам.

— Что такое? — Конор шагнул ближе, озираясь. Собака замерла между ними.

— Не знаю. Может, ничего.

— Идем. Кирра уже сделала свои дела, — он взял Луизу за локоть и развернулся к выходу.

Идя за Конором, Луиза не могла отогнать жуткое чувство, что кто-то следил за ними.