Это замкнутый круг, в который, пожалуй, я не совсем готова попасть.

Звонит мой мобильник, я достаю его из кармана, чтобы проверить, кто это. Мама.

Нажимаю красную кнопку и кидаю телефон в рюкзак. Она — самый последний человек, с которым я хочу поговорить. Ничего из того, что скажу ей, не сделает её счастливой. У меня только плохие новости, и она будет волноваться. Или, что ещё хлеще, прочитает мне лекцию, от которой я буду чувствовать себя только хуже.

Нет, спасибо.

Подумываю написать Джейд и попросить её встретиться со мной позже. Она поймет меня, но могу ли я доверить ей свои секреты? За последние несколько недель мы подружились, и, хотя мне нравилось общаться с ней и Шепом, и особенно ближе узнавать её, я не уверена. Не представляю, что она может подумать, когда признаюсь во всех своих грехах. Или сделать — например, побежать к Гейбу и всё ему рассказать.

Так что она не вариант. Даже если бы мне было легко поделиться с ней всем, она, скорее всего, пошла бы к Шепу и рассказала ему. Так рисковать я не могу. Что мне следует сделать, так это поговорить с Гейбом. Рассказать ему о моих страхах. Рассказать ему всю правду. Чтобы он понял, в каком напряге я нахожусь и как сильно нуждаюсь в нём. Просто быть с ним, сидеть с ним и класть голову ему на плечо — успокаивает меня. Чем больше времени провожу с ним, тем всё больше с каждым днем влюбляюсь в него.

До такой степени, что уже не сомневаюсь — я влюблена в него. Делать в точности то, что не хотела делать — это снова про меня.

Можно ли быть ещё глупее? Наверное, нет.

Я иду через двор к парковке, когда слышу, как кто-то произносит имя Гейба. Женский, гнусавый голос. Останавливаюсь и наблюдаю, как высокая тощая блондинка с гигантской грудью бежит к парню, которого я считала своим парнем, и бросается на него с такой силой, что тот чуть не падает назад.

Я в таком ужасном ступоре, словно смотрю на крушение поезда и не в силах отвести взгляд от кровопролития.

Она обвивает руками его шею, а он кладет руки ей на бёдра. Он отталкивает её или… нет, похоже, он притягивает ее. О, мой бог. Ну, он и мудак! Меня переполняет гнев, перед глазами красная пелена, и я иду прямо к ним, почти вибрируя от праведной ярости.

— Да как ты смеешь? — Перевожу дух, когда подхожу достаточно близко, чтобы увидеть… ха. Возможно, я ошиблась. Судя по всему, Гейб отталкивает её от себя, но, может, это только для меня? Его взгляд встречается с моим, и он отскакивает от блондинки, как будто она только что отравила его.

Блондинка поворачивается, её взгляд пересекается с моим, и в глубине её глаз не видно ничего, кроме угрожающей мрачной жесткости.

— О, дорогая, только не говори мне, что ты тоже попалась на его чары? Ты же понимаешь, что он из тех парней, кто поматросит и бросит.

От того, что она знает даже про принцип «поматросил и бросил», у меня кровь стынет в жилах. Эта девушка знает Гейба — может, даже так же близко, как и я.

И это осознание разбивает мне сердце.

— Люс. — Выражение его лица говорит само за себя. Гейб умоляюще смотрит на меня, прося без слов, чтобы я верила в него, что бы ни случилось. Он практически отпихивает блондинку со своего пути и делает шаг ко мне. — Я скучал по тебе.

Я вас умоляю. Мы были вместе, так как я осталась ночевать у него, и это было всего несколько часов назад.

— Но я же только что видела, как ты… — Он прерывает мои слова поцелуем, его рот завладевает моим самым восхитительным, первобытным способом. Я позволяю ему углубить поцелуй, встречаясь своим языком с его. Совсем забыв про всё ещё стоящую рядом девушку, и что вокруг нас снуют люди. Он обнимает меня и притягивает ближе, и это всё, что имеет значение.

Он устраивает из поцелуя шоу. Заявляя на меня права публично, а мне именно этого и хотелось. Я так сильно нуждалась в таком заверении, и он словно прочитал мои мысли.

— Невероятно, — бормочет блондинка перед тем, как уйти, её непрактичные босоножки на высоком каблуке громко стучат по тротуару.

Как только она уходит, я разрываю поцелуй, в замешательстве глядя на Гейба.

— Что это было?

— Ничего, клянусь богом. Одри ни черта для меня не значит. Я познакомился с ней этим летом, и с тех пор мои родители стараются свести нас вместе. Но мне она совсем не нравится. Она сводит меня с ума, — цедит он сквозь зубы, качая головой.

Я хмурюсь.

— Они пытались свести вас этим летом? То есть, когда мы были вместе?

Он выглядит смущённым, его взгляд ускользает от меня.

— Ну, конкретно в тот момент мы были не совсем вместе.

О. Вау. Видимо, мне стоит привыкнуть к тому, что на этого парня постоянно вешаются девушки. И в любой момент он может выбрать любую из них. Кто дал мне право думать, что я такая особенная? Какие его деяния могли меня натолкнуть на мысль, что он остался бы рядом, если бы я, например, забеременела от него?

Никакие. Вот и ответ на эти животрепещущие вопросы.

Абсолютно никакие.