Глава 22
Люси
Гейб, не теряя времени, тащит меня в свою спальню наверху. Тусоваться с Джейд и Шепом было довольно весело, но через некоторое время меня начало одолевать нетерпение.
Мне хотелось остаться наедине со своим парнем.
То, что я думаю о Гейбе, как о своём парне, может быть глупо, но Джейд обронила несколько обнадеживающих фраз, которые дали понять, что он ведёт себя не так, как обычно.
— Он рассказал тебе об их принципе «поматросить и бросить»? — закатив глаза, спросила она меня после того, как мы съели пиццу и устроились вместе на диване.
— «Поматросить и бросить»? — переспросила я.
Она кивнула.
— У Гейба, Тристана и Шепа, у них всех, есть одно правило. Вообще-то, у них куча дурацких мужских правил, которых я не знаю и знать не хочу. Но Шеп признался мне в самом главном — переспать один раз, и на этом всё. Вот как они всегда обращались с девушками.
Я морщусь.
— Весьма мерзко.
— Знаю, но задумайся вот о чём. Как часто ты виделась с Гейбом? Была с Гейбом? На слове «была» Джейд делает акцент.
И я тут же почувствовала прилив жара к щекам. В последнее время я постоянно краснею, ненавижу это. Казалось бы, что с моей тёмной кожей это не должно быть заметно, но все замечают, и от этого мне неловко.
— Часто, — наконец призналась я.
Улыбка, которой она меня одарила, была торжествующей:
— Значит, тебе удалось разнести в пух и прах принцип Гейба — «поматросить и бросить», — рассмеялась она. — Двое повержены, остался ещё один.
После услышанного я расплылась в улыбке, хотя и понимала, что она торопит события. Но ничего не могла с собой поделать. Слова Джейд и её неустанное ободрение вселили в меня надежду.
И сейчас, наблюдая, как Гейб бродит по комнате, закрывая шторы, подбирая грязную одежду с пола и бросая её в корзину для белья, стоящую в углу, не могу не восхищаться тем, как он двигается. Даже при том, что он определённо в лёгкой панике от того, что я оказалась в его немного неубранной комнате.
— Ты не навёл порядок в комнате, зная, что я приду сюда? — спрашиваю я, более чем немного удивлённая. Подхожу к его столу и, заметив, беру фотографию в рамке, на которой Гейб, Шеп и, должно быть, Тристан гораздо моложе. Они широко улыбаются в камеру, на всех солнечные очки, и они так смехотворно хороши, что почти больно смотреть.
Ставлю фотографию обратно на стол, мои ладони вспотели, и я тру их о джинсовые шорты.
— Я собирался. — Он посылает мне робкую улыбку через плечо. — Но до твоего прихода потратил слишком много времени на уборку кухни. Мне так и не удалось подняться наверх, хотя я знал, что здесь не так уж и ужасно. У меня нет домработницы, как у Шепа и Тристана, но дважды в неделю приезжает клининговая компания и убирает в казино.
У меня челюсть падает.
— У Шепа и Тристана есть домработница?
— О да, и она их ужасно балует, как и Джейд. Это чертовски раздражает, — смеётся он. — Извини за резкость. Я мог бы позволить себе домработницу, если бы захотел, но она мне не нужна. Не такой уж я и неряха.
Оглядываю комнату и вижу, что большая часть беспорядка — это просто груды одежды, валяющиеся тут и там. Он прав. Всё не так уж плохо.
— Если хочешь, тебя баловать могу я, — небрежно предлагаю, проводя пальцами по краю стола, прежде чем полностью повернуться к нему лицом.
— Да? — В его голосе явно слышится интерес. — А как бы ты стала меня баловать?
Улыбаясь, я указываю на кровать.
— Садись, я тебе покажу.
Не раздумывая, он садится на край кровати, широко расставив ноги, как делают все мужчины, его взгляд полон любопытства — не обожание ли это? — когда подхожу к нему. От этого взгляда моё сердце сжимается. Положив руки на его твёрдые, как камень, бёдра, я медленно опускаюсь перед ним на колени.
— Люси… — начинает он, но я тут же качаю головой.
— Ш-ш-ш. — Медленно провожу руками вверх и вниз по его ногам, просовываю пальцы под края его шорт. Его бёдра горячие, немного волосатые и мускулистые. — Я могла бы для тебя готовить.
— Да? — Он прерывисто выдыхает, когда я провожу ногтями по внутренней стороне его бёдер. — Что, например?
— Всё, что захочешь. Мама брала меня с собой на кухню с тех пор, как я была маленькой девочкой. Зачастую она так много работала, что, будучи в старших классах, именно я была той, кто готовила для нас. — А что тебе нравится?
— Мне бы, э-э, понравилось всё, что бы ты ни приготовила. — Он вздрагивает, когда я вытаскиваю руки из-под его шорт и тянусь к поясу. — Что ты делаешь, Люс?
Я улыбаюсь и расстегиваю верхнюю пуговицу его шорт.
— Балую тебя. А сейчас, Гэбриэл, снимай рубашку.
— Только если ты снимешь свою. — Он делает паузу, и я откидываюсь назад, когда он быстро снимает рубашку и бросает на пол. — Эй, я должен был спросить раньше, но Люси — это укороченное имя?
При виде его груди на мгновение теряю дар речи. Боже, он горяч. Ведь я уже видела его таким много раз. Но вид полуобнаженного Гейба никогда не надоедает.
— Хм, обещай, что не будешь смеяться.
Выражение его лица смягчается.
— Я бы никогда не стал смеяться над тобой, Люс. Надеюсь, ты это понимаешь.
Я сдерживаю готовый вырваться из меня мечтательный вздох. Он не только красивый, но и очень милый. Прям, слишком милый:
— Моё полное имя — Лусиана, — тихо признаюсь я.
— Лусиана. — Он растягивает каждый слог, смакуя его. — Лусиана. Красивое имя. Мне нравится. Но ты предпочитаешь, чтобы тебя называли Люси?
— Люси мне больше подходит. — Пожимаю плечами. — Лусиана звучит слишком официально.
— Красивое имя для красивой девушки. — Его тон искренен, как и взгляд. — Но и Люси звучит мило. Мне нравится и так тоже. — Он протягивает руку и проводит пальцами по моей щеке. — Мне всё в тебе нравится.
— Ты ничего обо мне не знаешь, — машинально произношу я, сжимая губы, как только эти слова вылетают. Проклятье, я не хотела этого говорить, не сейчас, когда собираюсь перевернуть его мир.
Или, по крайней мере, надеюсь, что переверну его мир. Я начинаю паниковать из-за возможной неудачи…
— Я хочу узнать о тебе больше, — говорит он, убирая пальцы с моего лица. — Если ты позволишь.
Я хочу этого больше всего на свете, но мне так страшно.
— Гейб…
Он встает, и я падаю назад, приземляясь на попу. Он нависает надо мной, без рубашки и с расстёгнутой пуговицей на шортах, так что они почти неприлично низко висят на бёдрах. Мой взгляд прикован к нижней части его живота, к узкой полоске тёмных волос, ведущей от пупка прямо к Земле Обетованной, и я облизываю губы в предвкушении.
— Твоя очередь, — говорит он, наблюдая за мной.
Откидываю голову назад, чувствуя себя почти… покорной, сидя вот так, в то время как он возвышается надо мной.
— Моя очередь для чего?
— Снять с себя футболку, детка. — Порочный трепет пробегает по моей спине, стоит ему назвать меня деткой. Мне безумно нравится, когда он так делает. Он машет рукой в мою сторону, без сомнения поощряя меня, и без колебаний стаскиваю футболку через голову, оставляя её на полу рядом со мной.
Его глаза загораются, когда он с упоением смотрит на мой бюстгальтер. Он ярко-голубой, полностью из кружева, мои и без того твёрдые соски почти непристойно выпирают через ткань. Я надела этот бюстгальтер, думая о нём и надеясь, что ночью он всё-таки окажется у него в руках.
Похоже, моё желание вот-вот сбудется.
— Симпатичный лифчик, — протягивает он.
— Спасибо. — Опускаю взгляд на свою грудь. — Я надеялась, что тебе понравится.
— О, ещё как нравится. — Его глаза темнеют, и он снова медленно опускается на край матраса. — Мне бы хотелось, чтобы на тебе был только он и ничего больше, когда будешь сосать мой член.
У меня отвисает челюсть. Уже давно не слышала, чтобы он говорил что-нибудь порочное. Я и забыла, как мне это нравится.
— Это твоё особое пожелание?
— Ты же говорила, что хочешь меня побаловать. — Пожимает он плечами.
— Трудно выполнить твою просьбу, когда ты всё ещё в шортах. — Он снял обувь, как только мы зашли в комнату, и я наблюдаю, как он поднимает бёдра, стягивает шорты вместе с нижним бельём вниз по ногам и откидывает их. — Хм, гораздо лучше.
Его член толстый и длинный, твёрдый и прямой, достает почти до живота, я дрожу в предвкушении того, как возьму его в рот.
И как, рано или поздно, он войдет в меня.
— Твоя очередь, Люс, — бормочет он, и от решительной нотки в его голосе меня бросает в дрожь.
Медленно поднимаюсь на ноги, стараясь держаться как можно грациознее, что очень трудно, когда мои колени практически стучат друг о друга, настолько я нервничаю. Я уже давно не была с Гейбом вот так и надеюсь, что между нами всё будет так же хорошо, как и раньше.
Страстным взглядом он следит за каждым моим движением, за тем, как тянусь к поясу обрезанных джинсовых шорт и медленно их расстёгиваю, зная, что он наблюдает. Предвкушает. Он облизывает губы как раз перед тем, как я опускаю молнию вниз, у меня начинает горячо пульсировать между ног.
— Сними их медленно и аккуратно, — велит он, как только собираюсь стянуть шорты с бёдер. — Позволь мне насладиться зрелищем.
Я останавливаюсь и поднимаю голову, мой взгляд сталкивается с взглядом Гейба, удерживая зрительный контакт. Его глаза такие пылающие, что кажется, будто они обжигают меня. Он наклоняет голову набок и кривит губы в едва заметной улыбке, когда ободряюще кивает.
Ладно, начнём.
Глубоко вдыхая, зацепляю пальцами шлёвки ремня у себя на бёдрах и мучительно медленно стягиваю шорты, неспешно открывая такие же ярко-голубые кружевные трусики. Гейб не отводит глаз, его пристальный взгляд сосредоточен на каждой частичке моего обнажающегося тела, и мою кожу покалывает от бёдер до самых кончиков пальцев.
Позволяю шортам упасть к моим ногам и осторожно перешагиваю через них, оставаясь перед ним только в трусиках и бюстгальтере. На одно краткое, неловкое мгновение мне хочется прикрыться. Спрятать свои округлости, пухлый живот, лёгкие выпуклости. Но это глупо. Он уже дотрагивался до всех этих прелестей. Ласкал каждый дюйм моей кожи руками и ртом. Он знает меня лучше, чем кто-либо другой на этой земле.