- С твоего позволения.

- Как там Оля? Наверное, верёвки из тебя вьёт?

- Вся в тебя.

- Так я и думала. Парень у неё появился?

- По-моему, нет. Нет у неё парня почему-то.

- Плохо...

- Почему плохо?

- Да потому... – как-то сквозь зубы ответила она.

Тропинка, на которую мы свернули, внезапно закончилась. Здесь стояла одинокая скамейка. Приют для парочек, ищущих уединения, судя по валяющимся останкам упаковок презервативов.

- Какая ты красивая, Наташка!

- Ладно подлизываться. Делай, что хотел.

- Давно мечтал поцеловать чужую жену...

Она позволила поцеловать её элегантно-эротичные губы. Затем мы стояли и целовались. Впервые за столько времени она позволила мне потрогать её через одежду. Не отрываясь от моего рта, она нащупала молнию моих брюк и ловко поймала рукой то, что из неё вырвалось.

- Тебя как – сразу кончить, или желаешь помучиться? – промурлыкала она в нос, в то время как её дразнящие пальцы начали доводить меня до исступления.

- Наташка... Ммм... Поехали ко мне, пожалуйста?

- Как скажешь милый, - и ласки её пальчиков внезапно сменились коготками, впившимися в самоё чувствительное место так, что я зашипел от боли.

- Это чтобы ты не форму не потерял, - сообщила она.

Я со спущенными штанами сидел на диване, прислонившись к спинке. На мне сидела одетая Наталья, медленно поднимаясь и опускаясь на мои бёдра. Я любовался её лицом, которое сейчас было строгим и сосредоточенным. По тому, как она дышит, было видно, что приближается оргазм. Я взял её за талию, помогая ей двигаться. И в это время...

Я бросил случайный взгляд в сторону двери и вдруг увидел внизу ноги в босоножках. Ольга! Она появилась неслышно. От неожиданности я едва не вскочил, что в данной ситуации было бы идиотизмом. Вовремя сообразил и мысленно поблагодарил Наташку, что она надела расклешённую юбку, подол которой теперь прикрывал всё, включая мои ноги. Мой толчок вызвал лишь стон Наташки, когда она буквально подлетела вверх и приземлилась в точку назначения. Я удержал её, а когда снова взглянул на дверь, там уже никого не было. Я лишь расслышал слабый щелчок замка.

***

Наши отношения с Ольгой быстро изменились. На следующее же утро мы опять завтракали вместе. Она не прятала от меня взгляд, а напротив, вызывающе выдерживала мой взор так, что взгляд был вынужден отводить я.

С другой стороны, мы уже не сидели вместе по вечерам у телевизора. Когда я появлялся, она демонстративно вставала и уходила. В своей рубашке я её тоже больше не видел. И мы почти уже не разговаривали друг с другом. А вот облегчения от всего этого я уже не чувствовал. Куда-то исчезла моя весёлая и ласковая Оленька. Осталась Ольга, с которой мы просто делили жилище. Моя жизнь стала мрачной и пустой. Я неожиданно потерял весь смысл жизни, и как будто остался один.

Ну что ж, один так один. Мне не привыкать. Я перестал вечером ужинать вместе с Ольгой, а вместо этого гулял по паркам и тихим окрестным улочкам. Домой возвращался поздно и сразу ложился спать.

Так продолжалось пару недель, когда однажды утром Ольга, как будто ничего такого и не происходило, вдруг сказала:

- Пап, приходи сегодня пораньше, а? Я репетирую номер для КВН, мне нужно, чтобы кто-нибудь оценил.

Поцеловала меня в щёчку и убежала. Я стоял и озадаченно гладил себя по щеке. Женщины... Их не поймёшь.

***

По просьбе Ольги я перенёс в комнату её музыкальный центр с колонками. Затем мне было предложено устраиваться на диване.

- Папа, с тебя шляпа и галстук, ты обещал! Нет, два галстука. Один – тебе.

Она подошла ко мне и хитро улыбаясь, ловко повязала мне галстук. Так давно Оленькины ручки не касались меня! Я жмурился, как бездомный кот, которого кто-то случайно почесал за ухом. Она поколдовала с центром и протянула мне пульт.

- Нажмёшь, когда я скажу!

И убежала к себе в комнату.

- Нажимай!

Где я это слышал? Ха! Да это Майкл Джексон, его знаменитая... «Лунная походка». Я бы не удивился так, если бы в дверях появился он сам. Но дальнейшие события вообще заставили меня усомниться в реальности происходящего.

В двери возникла фигурка Ольги в рубашке, шляпе и галстуке. Я сидел буквально выпучив глаза и открыв рот. В моей рубашке, которая была ей донельзя коротка, она своими голыми стройными ногами выделывала характерные, всеми узнаваемые движения. В такт музыке, её жесты завораживали. Я был просто потрясён. Она преобразилась неузнаваемо. Когда она безупречно изобразила знаменитую «Лунную походку», я едва не скатился с дивана.

Вдруг она резким движением повернулась ко мне. Придерживая шляпу спереди характерным жестом, она наступала на меня хищными движениями, глядя прямо мне в глаза и выкрикивая вслух:

People always told me be careful of what you do

And don't go around breaking young girls' hearts

And mother always told me be careful of who you love

Я чувствовал себя буквально размазанным по дивану, по музыке, по её агрессивному танцу. Оказавшись напротив меня, она повелительным жестом ухватила меня за галстук, резко потянула к себе и произнесла, перекрикивая музыку:

And be careful of what you do 'cause the lie becomes the truth!

Я и глазом не успел моргнуть, как она, лицом ко мне, раздвинув ноги, уже сидела на моих коленях. Я только успел сообразить, что делает она это точно так же, как её мать. Подсмотрела... Затем её руки намертво взяли в клинч мою шею, а её рот страстно прильнул к моему.

Я, потрясённый всем этим, не только не помышлял о сопротивлении, но вообще был разбит. Музыка звучала дальше, ритмичная, незнакомая, без слов. Она подхватила меня, и я мало уже что соображал. Я только чувствовал дыхание Оли на моём лице, её губы на своих губах и её гибкое, послушное тело, трепещущее в моих руках.

Она отняла свой рот от моих губ и подставила им свою шею. Я прикоснулся к нежной кожице её горлышка, почувствовал его движение. Она привставала с моих колен, подставляя к моим губам свою шею всё ниже и ниже. Когда мои губы утонули в ложбинке между ключицами, она, дыша мне в затылок, принялась расстёгивать пуговицы своей рубашки.

Оля, прости, я больше не могу. Я больше не могу тебе сопротивляться. Как истинная женщина, ты добилась своего. Ты победила. Я могу победить врага на войне. Меня не просто убить, скорее, убью я. Но сейчас я умираю. Прости меня!..

***

Наталья позвонила мне сама и договорилась о встрече. Мы встретились в летнем кафе на набережной. Вид у неё был очень серьёзный.

- Что случилось?

- Это я у тебя вообще-то хотела спросить, - пристально посмотрела она на меня.

Я как мог, придал себе непонимающий вид. Странно, но похоже, она не заметила, что я слегка покраснел.

- Ольга. Идиотка. Она втюрилась. В тебя!!! – выкрикнула она.

- С чего ты взяла, что она втюрилась? В меня?! Ты бредишь!

- Вот думала я, что это добром не кончится. Принимая во внимание, что по тебе все бабы вокруг сохнут...

- Не все.

- Все!

- И ты?

- И я. Но это не важно. Что ты с ней сделал?

- Мать, проспись. Что Я мог с ней сделать? Ты вообще о чём?

Наталья пристально смотрела мне в глаза.

- Тоже не могу себе представить, чтобы ты...

- Чтобы я – что?!

Она, словно споткнувшись, замолчала, опустив голову.

- Понимаешь, девчонка влюбилась. Это я за километр вижу и чую. А молодого человека у неё нет. Я проверяла. Ну нет! Единственный мужик поблизости – это ты. Да ещё такой облом и идиот. Извини, что подозревала тебя. Но она и тебя раскрутит на раз, если захочет, я её знаю.

- На что раскрутит? – спросил я устало – на бабки?

- Сама боюсь представить, на что...

- Да, славно поговорили.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Наталья говорила, тщательно подбирая слова:

- Предложу ей переехать на съёмную квартиру. Под предлогом твоей личной жизни, которая предположительно, у тебя появилась. А ты подтвердишь.

- Только предположительно? Не согласен.

- Не паясничай.

- Если уж ты придумала всю эту дурацкую историю, тогда обеспечь мне личную жизнь сначала.

- Я тебе что – девица из эскорта?

- Нет-нет-нет. Так мы не договоримся.

- Вот ведь вымогатель чёртов... – озабоченно пробормотала она.

На следующий день она позвонила мне вновь.

- Обломался твой эскорт, Вадим. Ты тут действительно не при чём.

- Расскажешь, почему?

- Знаешь, она так радостно согласилась переехать... Сказала, что ей надоело стирать и тебе готовить, и она рада свалить. И там ей свободнее будет. Ничего не пойму, но ты тут не при чём. Ладно... Присматривай за ней. Пока.

***

Ах, ты моя неподражаемая Мата Хари! Как с полпинка ловко обвела мамочку вокруг пальца. Как изящно вывела меня из-под удара. В кого ты такая, малышка? Да по тебе вся Внешняя разведка плачет...

Что изменилось в наших отношениях после того вечера? Не постыжусь сказать: я стал её побаиваться. Мать права, она может сделать со мной всё что угодно. Олечка... Она как растяжка, готовая взорваться от любого неосторожного движения. Непредсказуемая красивая маленькая чертовка. Почему у неё нет парня? Она ответила на этот вопрос в том смысле, что вокруг неё только маменькины сынки и ботаны. А настоящий мужчина только один. И она не стала уточнять, кто.

Внешне всё осталось по-прежнему, но я никак не могу привыкнуть к воспоминанию, когда я, полностью обалдевший, сижу на диване, а она, расстегнув рубашку, подносит свою нежную грудку к моим губам. Как будто хочет покормить грудничка. Я был первым мужчиной в её жизни, кто сделал это. И впервые её ставший твёрдым сосочек побывал у меня во рту. Я был первым, кто услышал её потрясённое «Ааахммм…» в этот момент. Я не трогал её грудку, только прикасался ртом. Но я так и не смог поверить, что это с нами произошло в действительности. Возможно, поэтому я так уверенно разговаривал с Натальей.

***

Вечером сидим с ней на диване. Я как обычно, обнимаю её за плечи, её головка у меня на груди.

- Папа, почему ты меня никогда не целуешь? Тебе противно?