Иван Иванович

Карпов Иван Иванович (творческий его псевдоним был, разумеется, куда более звучным) открыл дверь и вошел в свою квартиру. Присел на пуфик и выдохнул. От трех бокалов шампанского и произнесенных коллегами по цеху речей на сегодняшнем юбилее редактора у него до сих пор шумело в голове.

А ведь еще нужно было поработать над новой книгой: он должен был закончить очередной роман из серии о майоре Меле до конца года.

Тяжело вздохнул, Иван Иванович стянул ботинки, сунул отекшие под конец дня ступни в мягкие домашние тапочки и встал.

У него уже была готова завязка, где Мелания, персонаж, истории о которой и принесли ему известность, очнувшись после ужина в компании загадочного и прекрасного незнакомца, обнаруживает себя в темном подвале и понимает, что она крупно попала. Как всегда.

Он предполагал, что в этой книге судьба сведет Мел с молодым бизнесменом. Они вместе будут противостоять мировому злу, опять задумавшему в отношении России какую-то каверзу (о возможной каверзе следовало расспросить соседа снизу, этот параноик был бесценным кладезем идей). В романе — как и всегда — должно быть много погонь, перестрелок, пару эротических сцен и небольшая доза романтики.

В конце Мел вынуждена будет расстаться с бизнесменом из-за его криминального прошлого. Представленное Иваном Ивановичем самого его трогала до слез.

«Закат заливал суровое лицо, ставшее таким родным и близким за прошедшие пару недель, малиновым светом.

— Мел. Я люблю тебя. Я всегда был и буду на твоей стороне, ты же знаешь.

— Я знаю, — тихо ответила Мел. Впервые за многие годы майор и женщина в ней вступили в конфликт. — Я хочу верить тебе, (придумать имя), но просто не могу. Каждый раз, когда что-то пойдет не так, я буду подозревать тебя. Наши отношения превратятся в кошмар. Для нас обоих.

Она развернулась, собираясь уходить.

— Майор! Постой.

— Прости, (имя), мне больше нечего тебе сказать.

— Еще только одно! — в его голосе слышалась мука. — И мы больше никогда не встретимся. Если ты так решишь.

— Ладно, — женщина остановилась, замерла, боясь повернуться, боясь, что тогда не выдержит.

— Я знаю то, о чем ты даже не догадываешься. Это может изменить всё…»

Иван Иванович отнял руки от клавиатуры ноутбука. Что? Откуда взялась последняя фраза? Он вовсе не собирался это писать! Что за ерунда.

Поднявшись со стула, он взял чайник, налил воды из-под крана, поставил его на подставку, нажал кнопку. Чайник зашумел, вскипая.

Успокаиваясь, Иван Иванович бросил в чашку ложку цикория (врач запретил ему пить кофе пару лет назад) и задумался. А может, не стоит разводить Меланию с этим безымянным пока бизнесменом? Может, позволить им пожениться? Завести детей. Десять книг это все-таки не шутка. Разве она не заслужила немного отдыха? В конце концов, потом тоже можно будет написать продолжение в новом для него ключе. А что? Мелания — мать семейства, Мелания — борец с системой здравоохранения, Мелания и трудности устройства ребенка в детский сад…

Нет. Нельзя. Она должна оставаться такой, какой он ее придумал. Одинокой, сильной женщиной слегка за тридцать. Способной влюбиться и любить, это все судьба-злодейка разлучает ее с любимыми.

Грустно улыбнувшись, он залил цикорий кипятком, добавил молока, размешал и снова уселся за кухонный стол. Тэк-с, посмотрим, что еще можно сегодня написать.

Ага, вот. Сцена, происходящая после успешного бегства Мел из подвала. Неизвестный пробирается к ней в квартиру, медленно идет по коридору, заглядывая в комнаты. Двигаясь совершенного бесшумно. Как ниндзя.

Он подходит к двери кухни и видит свет из-под двери ванной. Слышит шум воды и негромкое пение.

Разумеется, Мел не в ванной. Она включила воду и запись на телефоне, а сама притаилась на кухне. Она…

Иван Иванович застыл. Откуда-то из коридора до его слуха донеслось негромкое женское пение. Потом всплеск.

Медленно поднявшись, он высунул голову из-за двери. В коридоре было темно, только пробивался из-под двери ванной комнаты свет. Он осторожно ступил вперед. По стенке прошел до двери. Поднял руку. Опустил. Снова поднял и робко стукнул.

Пение прекратилось. Раздался плеск воды.

— Да-да? — отозвался приятный женский голос.

Распахнув дверь, Иван Иванович ввалился в ванную и встал над лежащей в облаках ароматной пены женщиной.

— Мелания?

— Мел. Вы сами прописали мне, что я не люблю свое полное имя.

Да. Это была она. Черные коротко-стриженные волосы. Почти черные глаза. Лицо, точно вырубленное из куска гранита и лишь слегка смягченное инструментом мастера, грубое и чувственное. Сколько он не бился с иллюстраторами над ее портретами, никто не мог изобразить майора такой, какой она представала в его голове. А теперь видел перед собой.

Мел улыбалась.

— Вы здорово сдали, Карпов, — она подмигнула ему.

— А ты все такая же. — Отступив назад, Иван Иванович сел на крышку унитаза и сгорбился, не сводя со своей героини глаз. — Как же так получилось, Мел?

— Подайте мне полотенце, — попросила она и, не дожидаясь, когда он пошевелиться, поднялась в ванне.

Потоки воды с пеной стекали по гибкому жилистому телу. Иван Иванович вскочил, сдернул с крючка большое полосатое банное полотенце и протянул женщине.

Через пять минут они оба уже сидели в гостиной, Иван Иванович — в парадном костюме, который так и не снял, Мелания — в пушистом серой халате.

— Ты и вправду настоящая. Как ты оказалась здесь, в моей квартире?

— Твоей? — Мел подняла бровь. — Оглянись вокруг, Карпов.

— То есть?

Иван Иванович списал жилище майора со своего, доставшегося ему в восемьдесят восьмом от бабушки. Но все же различия были. Он повернул голову и увидел на стене у окна череп оленя с роскошными рогами — сувенир Мел из пятой книги, «Охота за костями».

— Это ты попал ко мне, Карпов.

В ответ на его молчаливый вопрос она вдруг стала серьезной.

— Порой я жалею, что ты совсем не дал мне деликатности. — Поднялась из кресла, подошла, опустилась на колени, взяла тяжелую морщинистую руку. — Ты умер. Там, на этом проклятом банкете.

Время, казалось, замерло. Иван Иванович смутно припомнил, как у него резко заболела голова, потемнело в глазах. Вспомнил испуганные крики гостей. Но ведь все закончилось благополучно! Он очнулся и пошел домой. Так ведь?

— Нет, Карпов. Через десять минут приехала скорая и констатировала смерть, — майор гладила его руку своими жесткими, привыкшими к оружию ладонями.

— Тогда… Почему я здесь? Это…

— Ты до последней минуты думал о книге. Поэтому попал сюда.

— А ты — настоящая?

— Конечно. И весь мой мир для меня — настоящий.

— А я…

— Ты сможешь уйти, когда будешь готов, — она тепло, с грустью улыбнулась Ивану Ивановичу.

Забрав свою руку, он поднялся, не чувствуя тяжести лет. Вернулся на кухню, пролистал файл с черновиком романа до конца.

«Женщина остановилась, замерла, боясь повернуться, боясь, что тогда не выдержит, отчаянно надеясь, что Станислав все-таки найдет способ, который позволит ей остаться.

— Я знаю то, о чем ты даже не догадываешься. Это может изменить всё! — Он перевел дух и медленно заговорил: — Мел, мы с тобой — герои книги. Дешевого бульварного романа из серии про бандитов и ментов. И наш создатель только что умер. Он больше не властен над нами, Мел! Мы с тобой теперь свободны и можем сами вершить свою судьбу! Понимаешь? Любимая! Мы можем быть вместе!»

Поставив восклицательный знак, Иван Иванович вышел из программы, нажав «Сохранить» и повернулся к стоящей в дверях Мелании.

— Всю жизнь в своих произведениях я пером сражался со злом. Уж как мог. Проводишь меня, моя чернильная валькирия?

— Конечно, — лицо майора перечеркнула ее фирменная кривая улыбочка.

Она протянула руку, Иван Иванович протянул свою.

Их пальцы соприкоснулись.

И всё закончилось.