Изменить стиль страницы

Глава 2

Дорога от Санктуса до моего поместья не заняла много времени — всего пятнадцать минут по извилистым Альпам. Санктус накопил немало земель в этих горах за прошедшие столетия, создавая частные поместья в меньших масштабах для Доминантов и их сабов.

Мое поместье занимало пять акров и состояло из главного дома и небольшого коттеджа. Дом, двухэтажный и просторный, был из камня и дерева. Я знал, что мне досталось одно из лучших поместий, потому что Колтон благоволил ко мне.

Или, может быть, потому что я благоволил к нему. Я боготворил его. И до сих пор боготворю.

Дом был близко к штаб-квартире Санктуса не только из-за моей медицинской подготовки, но также из-за участия в играх и вечеринках. У меня были привилегии, и возвращение домой сегодня со вторым сабом напомнило об этом.

Машина въехала на подъездную дорожку к поместью. Я велел Полу, моему водителю, отвезти нас к парадному входу и открыть двери. В целом Хантер вел себя очень тихо. Не то чтобы я ожидал от него буйного поведения, но даже его манера держаться была сдержанной. Он не был напуганным. Он был неуверенным.

— Пойдемте, — сказал я парням. — Покажем Хантеру его комнату.

Комната была скромной, но милой, обставленной нейтрально. Голубые и золотые тона, ковровое покрытие на полу, двуспальная кровать, прикроватный столик, лампа и ничем непримечательные картины на стене, большое окно, занавешенное тяжелыми шторами.

— Твоя личная ванная здесь, — я указал на первую дверь, потом на вторую. — И твой личный шкаф за этой дверью. Мы можем договориться об одежде для тебя завтра.

Я наблюдал, как Хантер вошел в комнату. Он по-прежнему молчал, но когда повернулся, чтобы посмотреть на меня, его глаза были полны слез, он тихо прошептал:

— И все это для меня? Правда?

Такая реакция вызывала беспокойство. Как будто ему никогда ничего не давали.

— Да. Хантер, у тебя никогда не было своей комнаты?

Он посмотрел в пол и покачал головой.

Я прекрасно понимал, что не все Доминанты могут предложить богатство и роскошь, но его реакция оказалась намного серьезнее этого.

— У тебя когда-нибудь были личные вещи? — спросил я.

Он снова покачал головой и плотнее закутался в халат.

— Не так много, Сэр.

Мое сердце сжалось от мысли о его ужасном прошлом. Что за жизнь у него была? Что привело его к этому моменту? Что погасило огонь в глазах? Я был почти уверен, что это лежало глубже, чем никчемный Дом вроде Лаззаро, который плохо с ним обращался.

— Левин даст тебе достаточно одежды, пока мы не купим тебе собственную.

Левин исчез из комнаты, и я понял, что он воспринял мои слова как приказ и направился собирать кое-какие личные вещи для Хантера.

Учитывая все увиденное и слова Колтона, я знал: мальчик почувствует себя спокойнее, когда узнает некоторые непосредственные границы и правила.

— Хантер, пока ты здесь, это твоя комната и твое пространство, которое ты можешь использовать, как хочешь. Ты должен быть внизу ровно в 6:30 утра. Твоя повседневная одежда — джинсы. Ты не будешь носить нижнее белье. Ты не будешь носить рубашку или обувь, если только мы не выходим из дома. Учись у Левина, наблюдай за ним и делай то, что он говорит. Левин самый лучший сабмиссив из всех, кого я видел; поступай, как он, и ты мне очень понравишься.

Хантер кивнул, Левин вошел и положил на комод аккуратно сложенную одежду, прежде чем снова занять свое обычное положение: ноги расставлены, голова опущена, руки сцеплены за спиной.

— Хантер, ты ел?

Он кивнул.

— Да, Сэр. Магистр Колтон дал мне суп и хлеб.

— Хорошо. Нам предстоит многое обсудить, изучить множество деталей и правил. Но я бы предпочел, чтобы ты сначала поспал. Это нечестно по отношению к тебе: принимать решения, когда ты явно измотан. Мы с Левиным сейчас тебя оставим, и ты можешь принять душ, там есть гели и шампуни, новые зубные щетки и зубные пасты. Это все для тебя. Или, если ты слишком устал, просто заберись прямо в постель. Сделай так, как хочешь. А если ночью тебе что-нибудь понадобится, комната Левина рядом с твоей. Он не откажет. Поставь будильник на шесть. Левин придет, заберет тебя и поможет с утренними ритуалами, прежде чем ты спустишься вниз.

— Да, Сэр.

— Спокойной ночи, Хантер. Я рад, что ты здесь.

Как только я собрался уходить, Хантер сделал маленький шаг ко мне.

— Сэр?

Я знал, что для парня, робкого от природы, это должно быть чем-то важным.

— Да?

Его голос был тихим, и он говорил глядя в пол.

— Я сделал что-то, что рассердило вас?

Рассердило меня?

Затем так тихо, что я почти не расслышал, он добавил:

— Сэр.

Сэр.

Сэр.

Это было не то слово. Я просил его обращаться ко мне именно так, но дело было в том, как он его сказал. Я подошел к нему. Он опустил голову, но не двинулся с места.

— Посмотри на меня, — сказал я низким требовательным голосом. — Если тебя что-то беспокоит, пожалуйста, скажи.

Хантер поднял голову, его глаза были широко раскрыты: испуганные, ранимые, умоляющие. Он с трудом сглотнул.

— Я... я... ничего, — прошептал он, но пальцы рассеянно потянулись к шее.

Туда, где раньше был ошейник.

Колтон сказал, что этому парню нужен ошейник.

Мой тон был командным, очевидно, таким, на который саб хорошо реагировал.

— Хантер, на протяжении этой недели я твой Дом, но не Мастер. Я не могу надеть на тебя ошейник. Это не в правилах Санктуса.

Он быстро заморгал.

— Я... я понимаю, — прошептал он. На этот раз его пальцы чуть сильнее впились в шею, оставляя розовые линии на коже.

О, черт.

— Но я вижу, как тебе не по себе, — успокаивая своим голосом, я коснулся его макушки, нежно перебирая волосы. — Ты ведь не любишь быть свободным, правда, мальчик?

Он покачал головой.

— Я не могу... С-с-сосредоточиться...

Его реакция никуда не годилась и требовала внимания, но сейчас было важнее, чтобы Хантер почувствовал себя в безопасности.

— Левин, — сказал я, оглядываясь туда, где он неподвижно стоял. Его взгляд встретился с моим, когда я произнес имя. — Кожаный браслет на запястье в игровой комнате. Пожалуйста, принеси.

Левин исчез за дверью, а я повернулся к Хантеру. Этот мальчик был сам не свой. Я дотронулся до его щеки, и он прильнул к моей руке.

— Ш-ш-ш, — прошептал я. — Хантер, это твой дом на столько времени, на сколько ты захочешь. Я же хочу, чтобы ты чувствовал себя здесь в безопасности.

Я приподнял его подбородок, и он кивнул.

— Да, Сэр. Спасибо, Сэр.

Появился Левин с кожаным браслетом в два дюйма шириной и с металлическим уплотнительным кольцом, вшитым в изделие. Левин передал его мне, прежде чем отступить назад и снова занять свое исходное положение.

— Хантер, — начал я. — Если тебе нужен этот браслет, чтобы чувствовать себя здесь уверенно и безопасно, то я с радостью дам его тебе. Это не такой ошейник, который носит Левин, и сегодня вечером не будет ни вручения ошейника, ни церемонии предъявления прав, но на этой неделе этот браслет твой, — я продолжил говорить благоговейно. — Отмечая твое место здесь, как моего сабмиссива, я приказываю носить этот браслет не снимая, он обозначает, что ты принадлежишь мне. Ты будешь служить мне, и выполнять, что я прошу. Я буду уважать тебя, направлять и поддерживать. Ты согласен на эти условия, саб?

— Да, Сэр, — прошептал он.

— Дай мне свою правую руку.

Он протянул мне руку и затаил дыхание, когда я обернул браслет вокруг его запястья и застегнул пряжку. Как только Хантер оказался в безопасности, он резко выдохнул, сразу стал расслабленным и спокойным.

— Твоя покорность мне — подарок. Спасибо, — прошептал я, все еще держа его за руку. — Тебе уже лучше?

— Да, Сэр, — быстро ответил он.

— Ты должен знать, что твои стоп-слова имеют здесь силу. Если что-то, о чем я прошу, слишком, ты должен использовать их. — Он кивнул. — И если ты захочешь в любой момент расторгнуть это соглашение, все, что тебе нужно сделать — снять браслет.

Хантер снова кивнул.

— Благодарю вас, Сэр.

— Отдохни немного. Завтра у тебя будет напряженный день, саб.

Он искренне улыбнулся, и под всей этой тревогой, под этой уязвимостью скрывался прекрасный парень.

Я повернулся, чтобы уйти, и улыбнулся Левину, все еще стоявшему совершенно неподвижно.

— Левин, следуй за мной, — сказал я, и мы оставили Хантера осваиваться в комнате.

Я пошел в свою спальню, и Левин послушно последовал за мной. Он нечасто присоединялся ко мне здесь, но сегодня нам нужно было поговорить. Я снял пальто, и он, не спрашивая меня, взял его и повесил на вешалку. Затем я сел на сиденье у комода, а он опустился передо мной на колени и развязал мои шнурки.

Левин великолепен. И на нем все еще было слишком много одежды... Хотя сегодняшний вечер был необычным, в первую очередь мой саб заботился о Хантере, и это меня порадовало.

Я смотрел, как Левин своими умелыми пальцами снимает мне ботинки. Он отложил их в сторону, потом снял с меня носки, и я не мог отвести от него глаз. Я был невероятно возбужден. Когда мне предложили второго саба — которого нельзя коснуться и тем не менее — это было опьяняюще, а затем я наблюдал, как мой Левин ухаживает за ним, становясь самым совершенным сабом... всегда стоит правильно, идеально преклоняет колени, не допустив ни одной ошибки.

Он должен был быть вознагражден, и одна мысль об этом возбуждала меня.

Еще находясь между моих ног, Левин откинулся на пятки, склонив голову и сложив руки на коленях. Я мог бы приказать ему вынуть мой член и отсосать, но сначала я должен был выполнить свои обязанности. Хотя он никак не показывал, но то, что я взял на себя второго сабмиссива, должно быть, тревожило его.

Если бы я спросил об этом, он бы ответил, что гордится мной, Мастером, которому даровали второго саба. Идеальный ответ сабмиссива, очень в духе Левина.

Но я хотел — нет, мне было нужно — убедить своего первого саба в его устойчивом и надежном положении. Сабмиссивы в конечном счете — рабы привычки, и их зоны комфорта — постоянство и неизменность. Поэтому, когда домашняя обстановка изменилась из-за нового мальчика, Левин нуждался в уверении от своего Мастера: он не сделал ничего плохого, его потребности все еще будут удовлетворены.