Глава 3

К'алвек всмотрелся в зыбучие пески перед собой. Он заметил слабое движение с вершины последней дюны, на которую взобрался, и теперь сидел над ней, крепко сжимая в руке нож с длинным лезвием, а его темная коса свисала через плечо, отбрасывая колеблющуюся тень. Золотой песок снова зашевелился, оставив после себя кружащийся вихрь, и К'алвек ткнул ножом вниз. Он почувствовал, как лезвие вошло в контакт, и вонзил его глубже. Тварь, которую он пронзил, боролась с минуту, но К'алвек обеими руками удерживал нож, пока животное извивалось под слоем песка.

Когда все движения прекратились, он поднял животное с земли, крутанув руками. Светло-коричневая песчаная змея оказалась размером с его руку и почти такой же толстой. Он обхватил рукой бьющееся животное, и оно мгновенно затихло, убаюканное энергетическими импульсами, делавшими его народ такими искусными охотниками. Он безмолвно возблагодарил существо за его жертву, другой рукой вытащил нож и взмахом клинка снес ему голову. Он полюбовался размерами змеи, прежде чем положить его в сумку, висевшую у него на обнаженной спине, и вытер лезвие о кожаные ремни, обмотанные вокруг мускулистых предплечий. Капля крови потекла по его руке, и он размазал её по темной татуировке племени, покрывающей одну сторону его груди.

Запрокинув голову, он позволил лучам двух солнц планеты обрушиться на себя, чувствуя удовлетворение. Сейчас все выглядит так, словно это и есть та охота, о которой он заявлял. Нельзя сказать, что ему не нравилось охотиться на неуловимых обитателей песка, которые прятались днем. Он вырос, выслеживая их, и был одним из лучших охотников своего племени. Но охота больше не удовлетворяла его так, как месть.

Он двинулся к скале, которая тянулась через пески и образовывала естественную и негласную границу между его народом и их врагом. Он уже несколько часов не видел других существ, кроме песчаной змеи. Не многим нравилось уединение в песках, как ему, но это являлось идеальным местом, чтобы успокоить свой ум и найти выход. Бегство сейчас ему нужно больше, чем когда-либо.

Он сжал руки в кулаки, думая о том, почему покинул оазис и отправился в путь сам. С тех пор как его отец умер почти полный оборот солнца назад, он не мог думать ни о чем другом.

— Ты одержим, — сказал его двоюродный брат и лучший друг, Куш, когда он рассказал ему о своем плане.

— Ты считаешь, что сын не должен мстить за смерть своего отца? — в ответ огрызнулся он на Куша. — Я такой же воин, как и он.

Куш свирепо посмотрел на него, не желая поддаваться страху перед своим более высоким и обычно более агрессивным родственником.

— И он был великим воином, который пал смертью воина в битве.

— В битве? Он попал в засаду нашего врага и был застрелен из бластера. Трусами, которые даже не умеют больше сражаться.

Куш вздохнул:

— Убийство крестиксов не вернет его назад и нарушит перемирие.

Перемирие. К'алвек даже думать об этом не мог без того, чтобы его лицо не потемнело, а слова не превратились в рычание. Его народ были воинами, а не хранителями мира. Особенно с такими существами, как крестиксы. Он ненавидел, что преемник его отца согласился на перемирие. Независимо от того, что обещал новый лидер дотвеков, он никогда этого не простит.

— Если я не могу сражаться, то лучше буду охотиться в песках, — сказал он Кушу, вставляя ножи в кожаный ремень на груди и наполняя бурдюки водой, чтобы подготовиться к походу.

Куш посмотрел на него, приподняв темную бровь.

— Охотиться или шпионить за крестиксами?

К'алвек пожал плечами, затем положил тяжелую руку на плечо своего кузена.

— Я только и делаю, что наблюдаю и планирую. На данный момент.

— Вот это меня и беспокоит, — ответил Куш.

Даже сейчас сердце К'алвека бешено стучало, когда он подумывал о мести тем, кто убил его отца. Он не собирался тратить свою жизнь на месть, которая никогда не свершится. Он ускорил шаг, стремясь добраться до скал до захода солнца. Очень скоро он им отомстит.