Глава 39 Салем

Мои крылья подняли меня в воздух над морем. Крепко прижав к себе Шахар, я посмотрел на море. Шахар всё ещё размахивала руками и визжала.

Но всё, о чём я мог думать — может быть, мне всё равно, что мир сгорит. Но мне не всё равно, что сгорит Аэнор.

Это должен быть мой момент победы. Я спас Шахар, и я находился на пути к достижению своей судьбы. Мы снова станем богами.

Когда я оставил Аэнор позади, острая боль пронзила мою грудь. Что бы ни случилось дальше, я должен верить, что Аэнор выживет. Я вернул ей огромную морскую мощь — защиту от всего, с чем бы она ни столкнулась.

Может быть, Лир и не верил в её силу, но я верил.

И всё же, когда мои крылья подняли нас в воздух, страх разлился по моей крови.

Я положил сестру на травянистый берег острова. Она снова обмякла, прикрыв глаза. Наша сверкающая магия сплелась воедино, мерцая серебром в тумане.

Я должен был почувствовать себя цельным, воссоединившимся со своей близняшкой.

Это мой великий момент победы. Первая часть моего предназначения выполнена.

Это момент ликования. Красный свет полз по небу, пропитывая мою кожу красными лучами. Богиня Анат — моя мать — возвестила о моём триумфе.

Затем мы вознесёмся на небеса, Шахар и я. Как я и мечтал целую вечность, я навсегда покину эту землю, это место мучений.

Люди думали, что Геенна — это ад. Моя маленькая костровая яма. И, конечно же, так оно и было. Но правда заключалась в том, что всё это было сущим адом. Здесь, на Земле, царила жестокость.

Я убрал серебряные волосы сестры с её лица.

— Шахар.

Её глаза казались тусклыми, как истёртые камни.

Вспышка паники полыхнула в моём сознании. Неужели её разум утерян навсегда?

Я обхватил ладонями её лицо, и её взгляд стал чуть резче — бледно-голубые глаза с коралловыми прожилками. Эти цвета жили в моём сознании с незапамятных времён.

Её серебристые волосы струились вокруг головы, как будто она всё ещё находилась под водой. Наконец, она сосредоточилась на мне.

В груди что-то немного расслабилось. Она здесь, со мной, моя близняшка. Она положила свою руку поверх моей, глядя мне в глаза.

— Салем, — её голос дрогнул.

— Мне потребовалось много времени, чтобы найти тебя. Я не знал, что ты ещё жива.

Её глаза метнулись к небу, и она уставилась на заходящее солнце. Вот где наше место. Подальше отсюда.

У меня оставалось всего несколько дней — срок, высеченный на камне. Поможет ли нам Анат подняться на небеса сейчас, или у меня всё ещё есть какое-то задание, которое я должен выполнить?

— Салем, — повторила она, не сводя с меня глаз, теперь уже острых и проницательных, как утренняя звезда. — Что с тобой такое?

Что со мной такое? Я только что вытащил её со дна океана, кричащую и бьющуюся. Я спас её. Со мной всё в порядке.

— О чём ты говоришь? Всё идёт по плану. Мы собираемся вернуться на небеса.

— Так что же с тобой не так? — повторила она. — Почему у тебя такой вид, будто ты хочешь спрыгнуть со скалы?

Мы с сестрой никогда не любили светских бесед. Но прямо сейчас я бы предпочёл именно это — немного «чем ты занимался последние сто лет?», или «позволь мне ввести тебя в курс того, что случилось за сто лет в моём водном морском аду», или «что там с солнцем, которое мы получим?». Вместо этого она читала мою душу и заставляла посмотреть правде в глаза. Это её привычка. И мои мысли уже были заняты Аэнор. Вода, плескавшаяся у берега, теперь казалась горячей, от неё поднимался пар.

Что, если я оставил свою наречённую умирать?

На самом деле это вовсе не похоже на захватывающий момент триумфа, когда ты чувствуешь, что твои рёбра пронзают твоё сердце.

Это не победа. Это кости, разбросанные по полю боя и вдавленные в грязь. Это падение с небес, вырывание души из моего тела.

«Всё неправильно».

— Мне нужно идти, Шахар, — я отстранился от неё. — Я найду тебя снова.

Серебристо-голубая магия Шахар теперь сияла вокруг её тела.

— Исправь это, что бы это ни было. Я собираюсь найти своих кошек, — она говорила со мной на языке богов, и её голос эхом отдавался в моей голове. Почти шёпотом.

Понимает ли она, что все её кошки умерли более ста лет назад? Мне придётся ввести её в курс дела позже, когда море не будет варить мою вторую половинку заживо.

Мои крылья подняли меня в вечернее небо, и моё тело отбрасывало тень на воду, пока я летел. Морской ветер хлестал меня по телу. Я полетел туда, где оставил Аэнор, и сердце моё колотилось о рёбра, как боевой барабан.

Моё предназначение ждало на небесах, в небесном царстве. Но прежде чем я уйду, мне нужно проследить, чтобы Аэнор была в безопасности.

Так велела моя душа.

Когда я пролетел над островом, где оставил её, то увидел, что там бушует битва. В воздухе клубился дым, некоторые рыцари горели в огне. Лир был среди них, двигаясь в водовороте тёмной магии. Но рыцари, казалось, выигрывали битву.

Один из них бросил в меня что-то… копье. «Идиот».

Я по дуге отскочил в сторону. В воздухе витал запах горелой плоти. Во мне развернулось красное знамя страха. Здесь пахло Геенной.

Теперь же кровь ревела у меня в ушах. Я лихорадочно искал в битве следы Аэнор, её голубые волосы, мерцающие среди всего этого сброда. Я не видел её среди них, и ужас охватил меня, как тёмный дым.

Неужели я оставил её, и она погибла?

Несмотря на бешено колотящийся пульс, я старался мыслить ясно. Я бы это почувствовал. Если бы она умерла, я бы почувствовал, как в моей груди погас последний луч света. Я был в этом уверен.

В панике я почти забыл о заклинании. Конечно, я мог найти её, куда бы она ни пошла. Страх делает людей глупыми, не так ли? Какая бесполезная эмоция.

Взмыв в воздух, я позволил своей магии загреметь вокруг меня. Она услышит это, где бы ни находилась. Она будет знать, что я иду за ней.

Перед моим мысленным взором предстала она, пойманная в ловушку под ледяной водой, в гробнице холода. Я чувствовал, как её одиночество пронзает меня насквозь. Затем резкий рывок моей связи с ней. Словно верёвка тянула меня к ней по воздуху.

Я изогнул крылья, быстро устремившись к воде. Как раз перед тем, как я коснулся поверхности, я позволил своим крыльям исчезнуть. Инерция от моего полёта быстро несла меня сквозь прохладную воду.

Её магия скользнула по моей коже. Даже сейчас она охлаждала море.

Прошло несколько мгновений, прежде чем я увидел её прекрасное жемчужно-зелёное и голубое сияние, которое притягивало меня ближе. Моя сирена, влекущая меня в глубину. На морском дне она дрейфовала сама по себе прямо над большой полосой льда.

Её тело притягивало меня ближе, как Луна притягивает прилив.

Она не сводила с меня глаз. Не сердито, просто с любопытством. Её магия сияла вокруг неё.

Когда я приблизился к ней, она нахмурилась.

— Я не могу уйти отсюда.

Её голос моргены разносился под водой. У меня не было такого умения.

— Почему? — одними губами спросил я.

— Я должна запечатать вход в мир фоморов, — у неё изо рта вылетело несколько пузырьков.

Вокруг нас раздался голос, мрачный, чужой голос бога. «Больше чем кровь…»

Я взглянул на кровоточащую руку Аэнор. Она принесла жертву, но этого оказалось недостаточно. Вот как бывает с богами. Им вечно нужно больше и больше.

Когда я снова взглянул на ледяную полосу, мне показалось, что она тает.

— Салем! — закричала она. — Тебе не удастся меня отвлечь. А теперь ты можешь уйти, пожалуйста? Я едва могу поддерживать эту магию, когда сосредотачиваюсь.

Я наблюдал, как она опять сосредоточилась, вызывая свою магию. Взрыв силы вырвался из её тела, ударив меня в грудь. Моё тело впитало его.

Но я чувствовал это — грохот, дрожь океанского дна. Магия Аэнор была внушительной, но это не магия бога. Им нужен кто-то с силой Шахар, чтобы остановить фоморов и не дать им разорвать морское дно.

Куда я мог увезти её, подальше от этого места, чтобы она была в безопасности? Пусть весь остальной мир сгорит. Аэнор могла бы жить в скалистой пещере в Арктике.

Я смотрел, как она творит свою магию, а сам фантазировал о вещах, которые не имели никакого смысла. Что же это за жизнь такая — одна в пещере, когда вокруг неё нагреваются стены? Хуже, чем смерть.

Рёв под землёй становился всё громче, отражаясь эхом в моих напряжённых мышцах.

Под нами на дне океана снова разверзся горячий овраг. Страх скользнул по моим венам, как яд. Мысленным взором я уже видел, как моё предназначение превращается в пепел…

Волна жара вырвалась из трещины, опалив воду вокруг нас. Я не мог сгореть, но она могла.

Крик Аэнор пронзил воду, и я увидел, как её кожа покраснела, а затем покрылась волдырями. Паника ударила по мне, как молния, вытеснив все рациональные мысли из головы. Как будто это я горел.

Она умрёт здесь, буквально сварится до смерти на моих глазах, если я не остановлю это. Когда волна жара утихла, я обхватил её лицо руками.

Её глаза горели болью, кожа деформировалась.

— Исправь это, — прошептал я одними губами.

Вот что сказала мне Шахар, если не считать упоминания о кошках.

Аэнор не смотрела мне в глаза, слишком погрузившись в боль. Я повернулся, чтобы уплыть от неё.

Дверь клетки из коряг покачивалась в горячей воде, словно рука, манящая меня к себе.

Мне наплевать на весь остальной мир, но я заботился об Аэнор, как будто она была частью меня.

Я заплыл в деревянную клетку — свою тюрьму — и притворил дверь. Замок закрылся сам собой, засияв магией.

Когда я почувствовал, как магия клетки вырывает всю силу из моего тела, у меня в голове осталась только одна мысль: «Аэнор сильная, и она исправит это».