Майк охнул.

— Теперь понятно, зачем тебе смазка в промышленных объемах.

Алексей расхохотался.

— Дешевая дрянь только для розыгрышей. Я бы никогда не рискнул твоим комфортом, Майкл.

Боже, как же Эрдо нравилось звучание его имени из уст Алексея. Тот называл его «Майклом» только в постели.

Внезапно Алексей прижался членом к ноющим мышцам ануса и пылающей коже Майка, и из головы Эрдо вылетели все мысли о том, как зовут его другие люди, — он вообще забыл собственное имя. Майк до боли стиснул спинку кровати, задрал задницу выше и закрыл глаза.

Жжение. Давление. Бесподобно! Острая боль и волна удовольствия, когда широкая головка проникла внутрь. С каждым слабым толчком толстый ствол проскальзывал все глубже и глубже.

Майк тонул в сумасшедшем жаре и экстазе.

Он застонал, ощутив задницей мягкую кожу живота Алексея, когда тот вошел до основания. Майку казалось, что он чувствует каждый волосок паха Белова своей воспаленной от шлепков и укуса кожей.

Жаль, что Алексей не отшлепал его больше. Сильнее. Чтобы эти ощущения стали еще ярче.

— Все нормально? — низким хриплым голосом спросил Алексей, нежно поглаживая Майка по спине.

— Да-а-а.

— Ты уверен? — Белов обвел пальцем растянутый членом анус.

Майк вздрогнул и сжался, увеличивая жжение в сто раз. Офигенно.

— Да. Все хорошо. Ты очень хорош. А сейчас, пожалуйста, умоляю, трахни уже меня.

Алексей мягко засмеялся и ущипнул кожу на месте пульсирующего укуса.

Майк взвизгнул и резко дернулся назад, насаживаясь еще глубже. Блядь! Майк запрокинул голову и закрыл глаза, задыхаясь от желания кричать и молить о большем.

Алексей обхватил Эрдо поперек груди, и тот напрягся, чтобы удержать двойную тяжесть на весу. Белов коснулся уха мягкими губами, но не произнес ни слова.

Он вжался в зад Майка и медленно качнул бедрами, распирая каменным членом ноющие стенки прохода и горящие мышцы.

— Нравится?

— О-о-очень, — выдохнул Майк, не в силах произнести больше.

Алексей надавил сильнее.

— А так?

— Потрясно...

— Не слишком?

— Нет. Боже, нет. — Майк хотел еще. Всего, что предложит Алексей.

И предложения Белова оказались чертовски щедрыми.

Алексей отстранился от спины Майка и обхватил его за талию. Эрдо затаил дыхание и мысленно помолился, чтобы хватило сил продержаться больше трех толчков и не нарушить данное Алексею обещание, обкончав все простыни.

Алексей медленно отодвинулся, каждый мучительный сантиметр отдавался в напряженных мышцах Майка, смазка хоть и уменьшала жжение, но не настолько, чтобы ослабить боль. Слава богу.

Алексей резко подался вперед, вонзившись в Майка по самые яйца, толстым основанием члена еще шире растягивая анус. Так лучше.

Майк одобрительно вскрикнул.

Он изо всех сил вцепился в изголовье, принимая жесткие безжалостные толчки Алексея. Мышцы рук горели от напряжения. И дрожали. Майк кричал во весь голос, но ему было плевать. Соседей нет, а если Алексей собирался трахать его регулярно — господи, пожалуйста, — то лучше бы они и не появлялись.

Горло Майка горело, но он продолжал выкрикивать имя Алексея. И, «о, боже». И «да». И «жестче». И «еще».

— Еще? — задыхаясь и не сбавляя сумасшедшего темпа, спросил Алексей.

— Да. Господи помоги, да!

Майк не понимал, что еще ему могут дать.

— Бля-я-я!

А это, в понимании Алексея, означало вдобавок к члену, раздирающему анус Майка, вонзить в него еще и палец.

Затем второй.

И третий.

От обжигающей боли Майк восторженно завопил во всю глотку. Он чувствовал себя открытым. Уязвимым.

Счастливым.

Алексей повернул руку, и три мягких подушечки пальцев прошлись по заветному месту внутри.

Майк резко потерял голос, застыв на середине крика, и из его закрытых глаз полились слезы.

— Кончай, Майкл.

Матерь божья, Майк не просто кончил. Он разлетелся на куски.