Он ощущал себя в безопасности из-за меня. И ему не требовалось и не хотелось ничего другого. Мне бы сейчас представилась возможность. Ян был уязвим, и я мог бы проявить настойчивость. Очень легко было бы поднять тему брака. Сказать, что раз уж Ян столь очевидно испытывает чувства, то следующий шаг вполне логичен. Но между нами наступил мир, и я не хотел все испортить, возвращаясь к наболевшей теме.

— Хорошо, — согласился я, вздыхая и поддаваясь поцелуям, — хорошо.

— Хочу домой, — отрывисто проговорил Ян. Я опустил руку и коснулся его твердого члена, упиравшегося в молнию джинсов. Ян сладко простонал.

— Ты так сильно меня хочешь, — поддразнил я и, отклонив его голову, провел по горлу языком.

— Не издевайся, — предупредил Ян, резко развернувшись. Сев обратно на собственное сиденье, он крепко сжал ладонями руль. Через несколько минут набрал Кона и сообщил, что мы вернулись.

— Погоди, я включу громкую связь. Джер хочет…

— Быстро вы. Что ели? — поинтересовался Ковальски.

— Ничего, — ответил Ян. Его голос дрожал от раздражения. Он хотел убраться отсюда.

— О-о-окей, так… Ой, погоди. Мы засекли движение с северной стороны дома. Всем оставаться на своих местах.

Мы стояли со стороны главного входа и ничего не увидели.

— Черт! — проорал Кон. — Пошли-пошли-пошли. Подозреваемый бежит по Семьдесят седьмой улице на восток по направлению к Расин-авеню.

Ян выскочил из машины и помчался. У меня не осталось иного выбора, кроме как перелезть на водительское сиденье и вырулить между двух припаркованных автомобилей на улицу. Я ненавидел вести машину, когда Ян куда-то несся. Из-за темноты следить за ним было еще сложнее.

Через секунду мой телефон зазвонил.

— Ты видишь Дойла? — прокричал я Кону. — Не могу его разглядеть.

— Преследует по переулку… Он сейчас на Бишоп-стрит, движется к Семьдесят девятой!

Черт.

Я развернулся на 180 градусов посреди улицы. К неудовольствию остальных водителей, если судить по реву гудков, визжащим шинам и выкрикам.

— Черт, погоди, — охнул Кон. — Это не Бишоп, это бульвар Лумис.

Хорошо, что он предупредил. Я был уже готов резко повернуть, но проехал прямо и рванул к следующему перекрестку гораздо быстрее, чем следовало бы. Завернул на узкую улочку. Переулки всегда опасны: невозможно предугадать, кто выскочит из здания.

В мою сторону мчался мужчина, а за ним по пятам следовал мой напарник. Я тут же затормозил. Парень начал оббегать машину, и я распахнул водительскую дверь. Он сильно об нее ударился, захлопнув, но, главное, остановился.

Ян оказался рядом через секунду, грубо поднимая ошеломленного мужчину на ноги и позволяя мне выбраться из машины. Он надел на беглеца наручники, развернул и толкнул к машине.

— Это полицейский произвол, — возмутился тот.

— Мы не из полиции, — заявил Ян, даже не запыхавшись после погони. Он достал из внутреннего кармана пальто значок и показал звезду парню. — Мы — маршалы.

— Блин, — простонал тот. — Не хочу обратно за решетку.

— Слишком поздно, — жизнерадостно ответил я. Кон и Ковальски влетели на машине в переулок. Все-таки мы ездили слишком быстро. За ними следовали три полицейские машины с синими мигалками и орущими сиренами.

Нас окружили за несколько секунд. Но у Ковальски на уме были вещи поважнее задержанного беглеца.

— Вы, парни, реально ели? — захотел прежде всего узнать Джер. Этот огромный словно медведь мужчина походил на одного из олимпийских качков с выпяченной грудью. В противоположность, его напарник Элай Кон был холеным метросексуалом, судя по всему, каждый вечер уходившим домой с новой женщиной. Я всегда удивлялся, откуда у него столько энергии.

— Что? — явно сердито переспросил Ян.

— Что? Почему ты так реагируешь? Я собирался угостить вас ужином, но не стану, если ты будешь вести себя как мудак. Позову твоего напарника, а тебя брошу тут.

Ян нахмурился сильнее. Я извинился за него и сказал, что мы с удовольствием поужинаем в любом ресторане на выбор Джера.

— Видишь, придурок. Вот тебе способ не быть мудаком.

— Где сержант Джойнер? — спросил я у людей вокруг.

— Здесь, — выкрикнула она, выходя вперед, когда мужчины расступились.

Женщина приблизилась, и я передал ей бумажник беглеца.

— Передаю под вашу охрану Дерека Ласалла, уроженца Грэшема, штат Орегон, разыскиваемого за нападение и нанесение побоев.

Сержант Адель Джойнер из полиции Портленда была крайне счастлива забрать парня из наших рук.

— Спасибо, — сказала она, пожимая руки мне и Яну. — Без таких оперативных групп я бы никогда не смогла поймать преступника, не вовлеченного в открытое дело.

Верно. Большинство копов утопали в количестве ежедневных дел и были так заняты, что упускали людей, избежавших поимки и уехавших в другие штаты или за границы юрисдикции. Во многих полицейских управлениях не хватало ни ресурсов, ни персонала для преследования беглецов по всей стране. Но они могли сообщить о пропавших серьезных преступниках службе маршалов. А мы собирали команду из федеральных и местных правоохранительных органов и выслеживали искомых людей. Джойнер обратилась к маршалам в Портленде. Они получили доступ к чикагским делам и нашли зацепку по преступнику. Остальное — всего лишь результат выжидания и слежки.

— Очень ценю вашу помощь, джентльмены.

— Это наша работа, — заверил Ян.

— Так и есть, — согласился я.

— Расскажите мне о каком-нибудь хорошем месте для ужина перед возвращением в отель.

Я предложил ресторан «Девушка и коза» в центре, но Ян хотел мяса и пива, поэтому мы решили пойти в «Гурман» на Северной авеню. Я водил его туда однажды, и стейк мясника стал нашим новым любимым блюдом. К сожалению, позвонив им, я узнал, что зал уже закрыт. А учитывая, что на часах было больше десяти вечера, вариантов оставалось немного. Следующей идеей Яна стал мексиканский ресторан «El Charro» на Милуоки-авеню. Он в красках описывал огромный супер-буррито с яйцом и колбасками чоризо. Даже Ковальски начал исходить слюной. Джойнер и несколько других ребят согласились пойти с нами.

Ян всполошился, увидев поврежденную беглецом водительскую дверь «тауруса». Нам нужно было отбуксировать машину обратно в гараж. Фактически не разрешалось водить машину, если имелись причины сомневаться в ее целостности.

— Отстань от меня. Ничего страшного, — сказал я Яну. — Ее же можно водить. Всего лишь вмятина.

— Это огромная вмятина, — вмешался Ковальски.

Я указал на Яна.

— Он просто больше не хочет на ней ездить.

— Ага, и я его не виню, — согласился Кон возмущенно. — Она теперь говорит не «вооружен и опасен», а, скорее, «менеджер среднего звена».

Ковальски поежился.

— Я бы в эту машину даже не влез.

Я невольно фыркнул, а Ян широко улыбнулся.

— Ладно, — сдался я. — Мы отбуксируем ее, чтобы исправить вмятину.

Я улыбнулся, услышав радостный возглас Яна.

— Вызывай эвакуатор, — велел я, помотав головой, когда он, поддавшись эмоциям, стукнул меня в живот.

***

ПО ПУТИ В РЕСТОРАН на заднем сиденье мерседеса, принадлежавшего Кону и Ковальски, я жаловался на слишком медленный стиль вождения.

— Миро привык, что я захожу в поворот на двух колесах, — усмехнулся Ян.

— А я стараюсь всегда держать все колеса на дороге, — заявил Кон крайне серьезным тоном.

Подобное я одобрял, но не любил полнейшее отсутствие скорости. Я поныл еще немного, и Кон надавил на педаль газа. И все же прибавил недостаточно, чтобы меня успокоить.

— Я здесь помру от старости, — настаивал я, наклоняясь вперед, между сиденьями Кона и Ковальски. — Пусти меня за руль.

— Ни за что в жизни, — заверил меня Кон. Его напарник накрыл массивной ладонью мое лицо и толкнул назад.

Я обернулся к Яну.

— И ты позволишь им так со мной обращаться?

Поскольку тот никак не мог перестать смеяться, я понял, что помощи не дождаться.

После еды мы прошли пару зданий дальше по улице, к знакомому бару Яна. Он, маршал из Орегона, я и Кон решили прилично выпить. Ковальски вызвался отвезти Джойнер и еще одного детектива в отель.

Я был готов отправиться домой, когда истории за столом начали путаться. Было далеко за полночь, а с утра предстояло идти на работу. Но Яна уговорили поиграть в дартс и выпить еще. В конце концов, около половины второго, мне пришлось пойти на решительные меры.

Я притаился и поймал Яна на выходе из туалета.

— Эй.

Он быстро обернулся, заметил меня, прислонившегося к кирпичной стене, и подошел ближе.

— Что ты тут делаешь?

Я пожал плечами.

— Устал, собираюсь уходить.

— Без меня? — спросил он, мгновенно встревожившись.

— Не хочу лишать тебя хорошего вечера.

Ян глубоко вздохнул.

— Разве что ты хочешь пойти домой со мной? — негромко спросил я, притягивая его за бедра к себе и не отводя взгляда.

— Я… да, — отрывисто произнес он, резко вдыхая. Я расставил ноги шире, привлекая его ближе, и вжался бедром в его пах.

— Хочу тебя поцеловать, — пообещал я ласково и нежно. — Но здесь — не могу.

— Зато сможешь дома.

— О да, — подтвердил я, улыбаясь.

— Хорошо, поехали, — ответил Ян хрипло.

— Отлично, — согласился я. Радовало, что нам не нужно забирать Цыпу у моих друзей Аруны и Лиама, потому что те согласились оставить его на ночь. Я понятия не имел, сколько мы проторчим на операции, поэтому договорился заранее.

Мы вернулись за стол, и остальные пожелали узнать, в какой бар мы собираемся дальше. Я понимал, правда. Наша работа безумна и опасна. Необходимо иногда расслабляться и налаживать контакты с коллегами. Но я вымотался и едва мог поддерживать разговор, не говоря уж о том, чтобы заводить новых друзей.

— На самом деле, мы оба собрались уходить, — сообщил им Ян. — Работа и все такое.

Нас обозвали слабаками, но Кон тоже решил закруглиться. Мы вместе поймали такси. Кон — к перекрестку улиц Рузвельт и Стейт, где он жил в каком-то новом элитном многоквартирном доме. А мы — до района Луп, где пересели на автобус до остановки «Фуллертон» у Линкольн-парка. Такси было бы быстрее, но влетело б в копеечку. Да и в любом случае, прогулка от остановки до дома не заняла много времени.