— Для них не открылось ничего нового. Очевидно, Лохлин был неуравновешен, и это стало довольно ясно из всех отчетов. Держать нас там оказалось бесполезно, это ни на что не пролило бы свет, поэтому нас просто отпустили.
Я был очень благодарен.
— В этот раз я скучал по тебе больше обычного.
— Я тоже. Я чувствовал, что время между моими отъездами становится все короче и короче, а каждый уход причинял почти физическую боль… пора было с этим что-то делать.
Его слова могли заставить мое сердце остановиться.
— Ты же знаешь, что теперь для нас все будет по-другому.
— Что именно?
— Я все время буду рядом, — объяснил Ян, снова убирая мои волосы с лица. — Я знаю парней, которые развелись после того, как уволились, потому что сводили своих жен с ума.
Я провел рукой по его груди.
— Ага, но об этом можешь не беспокоиться.
— Уверен? — поддразнил он меня.
— Да, детка, я уверен, — вздохнул я, а затем сделал глубокий вдох. — Итак, могу я спросить, сколько времени потребуется, чтобы твоя отставка вступила в силу?
Его ленивая улыбка сменилась громким вздохом.
— Что?
— Ты произнес это так, словно тебе безразличен мой ответ.
Я зарычал на него.
— Просто скажи мне.
— Ну, — начал Ян бархатным и глубоким голосом, скользя пальцами по волосам у меня на затылке и обхватывая голову, — понадобится от девяти месяцев до года для обработки всего процесса, как только я его начну.
— Начнешь его?
— Подам заявление, — пояснил он, подталкивая меня в поцелуе откровенного собственника, томном и настойчивом одновременно.
Мне нужно было кое-что знать, нужно было, но это… то, как он обращался со мной, словно я полностью принадлежал ему. Я просто хотел большего.
Моя дрожь заставила его улыбнуться и откинуться назад.
— Нет…
— Значит, как только я подам заявление, — сказал он, заставив меня замолчать, — меня больше не будут посылать на задания.
У меня перехватило дыхание.
— Ты больше не уедешь?
Он покачал головой.
— Я просто буду проходить спецтренировки одни выходные в месяц и две недели летом.
Я знал, что это такое — ежегодное обучение, так что мне не нужно было уточнять.
— Им придется планировать это заранее или они просто позвонят тебе и позовут в любое время?
— Нет, это будет запланировано, — заверил Ян, наклонившись, поцеловал еще раз, только быстро, а затем продолжил: — В течение нескольких недель или месяцев подряд не будет никаких миссий без уведомления, и также не разрешается переводить меня.
Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и когда я увидел легкую морщинку меж бровей Яна, то напрягся.
— Что?
Ян покосился на меня.
— Единственная вещь, которая может произойти, — мой командир или кто-то другой могут попросить забрать заявление, потому что они на самом деле нуждаются во мне и не могут найти замену.
Я постарался скрыть страх в своем голосе, но он все равно слегка дрогнул, когда я заговорил:
— И ты бы так поступил? Забрал бы заявление?
— Если бы на кону стоял выбор между жизнью и смертью других людей, — мягко сказал Ян, — как бы ты хотел, чтобы я поступил?
— Это несправедливо.
— А кто тебе сказал, что жизнь справедлива?
Я кивнул.
Ян обнял меня и прижал мое лицо к изгибу своей шеи.
— Но я не особо беспокоюсь о такой вероятности, Ми.
— Хорошо, — сказал я, пытаясь поддержать его, хотя единственное, что мне хотелось сделать, это привязать его к кровати.
— Я тебе обещаю.
— Обещаешь что?
— Что выберусь оттуда. Я выберусь.
Я и так ждал слишком долго, так что смогу еще потерпеть какое-то время. Я мог подождать. Мог. И я дождусь. Ян стоил всего на свете.
— Ты мне доверяешь?
— Конечно, — честно ответил я и тут же понял, что мне тоже есть что сказать.
— Так что… мы еще должны поговорить о Хартли, верно?
— Позже, — прошептал он. — Теперь у нас есть время.
Я закрыл глаза и расслабился рядом с ним.
— Мы должны превратить отпуск в медовый месяц.
Через секунду до меня дошло, и я вскинул голову как раз вовремя, чтобы увидеть его безумную порочную ухмылку.
— Прости, что?
Ян смеялся надо мной, и смех стал еще громче, когда я толкнул его на спину и забрался на него сверху.
— Ян?
— Ты меня слышал, — сказал он, все еще посмеиваясь.
Я взял его за руки, зажал их над головой, прижав к кровати.
— Может быть, объяснишь подробнее?
— Ну а что, Миро, давай, — поддразнил он меня, вызывающе покачивая бедрами. — На следующей неделе сходим к мировому судье, распишемся и отправимся в свадебное путешествие. Разве это не здорово звучит?
Это звучало прекрасно, и я бы так и сказал ему, если бы каждый пузырек воздуха не вырвался из моего тела, а сердце не перестало биться.
— Любовь моя? — проговорил Ян быстро, игривость исчезла с его лица, мгновенно сменившись беспокойством.
— Да? — прошелестел я.
— Ты все еще хочешь вступить со мной в брак?
— Да, хочу, — с трудом выдавил я из себя дрожащим дыханием. — Больше всего на свете.
Ян резко выдохнул.
— Господи, ты на секунду заставил мое сердце остановиться.
Мне было знакомо это чувство.
Его ослепительная улыбка быстро вернулась.
— Значит, да, на следующей неделе?
— На следующей неделе, — эхом отозвался я, чувствуя, как счастье затопило меня до краев.
— Теперь ты весь мой.
Я всегда принадлежал Дойлу, с того самого момента, как мы встретились.
— Поцелуй меня.
Как будто ему вообще нужно было просить.
КОНЕЦ
Notes
[
←1
]
Американский комедийный сериал 1879 года. (Прим. пер.)