Я не могу. Я больше не могу прожить ни дня без них. Мое сердце разбито и не подлежит восстановлению.

Я уничтожена.

Свет режет глаза, а потом я становлюсь невесомой. Мне так тепло, что хочется купаться в приятных ощущениях этого кокона. Сильные руки крепко обнимают меня и покачивают мое тело, трясущееся от боли и рыданий. Спокойный, низкий звук бальзамом растекается по изодранной в клочья душе. Я делаю глубокий вдох, и воздух наполнен ароматом, который успокаивает мои ноющие легкие. Он наполняет меня, с каждым вдохом склеивая кусочки моего сердца вместе.

Моя голова прижимается к чему-то одновременно твердому и мягкому. От него исходит тепло, и я погружаюсь в него, сосредотачиваясь на равномерном ритме, который слышу, позволяющем мне отстраниться от всего остального вокруг. Теперь я словно плыву, свет становится ярче, заставляя меня отвернуться и сильнее вжаться в свое укрытие. Проходит какое-то время, и я чувствую под собой что-то мягкое, а теплый кокон начинает удаляться. Я всхлипываю от потери и крепко хватаюсь за него.

- Не уходи. Пожалуйста, не оставляй меня, - молю я, мой голос звучит хрипло, раздирая саднящее горло.

- Детка, дай мне принести тебе влажное полотенце и стакан воды. Обещаю, я быстро вернусь. - Этот голос успокаивает мою душу и уменьшает боль. Это Чейз. Я крепко держусь за него, не желая терять утешение, которое он приносит. Я просто знаю, что как только он уйдет, мрачное уныние и невыносимая боль вернутся. - Я сейчас вернусь, детка. Клянусь. Через секунду. - он вырывается из моей хватки, и я открываю глаза, чтобы посмотреть, как он уходит. Поэтому я снова их закрываю. Не хочу сталкиваться с действительностью. Не хочу больше никого терять.

Пару мгновений спустя я чувствую, как прохладная ткань нежно касается моего лица, вытирая его, затем спускается вниз по шее и за нее. Я чувствую, как с меня снимают туфли, затем меня поворачивают на бок и расстегивают молнию. Приоткрываю веки и наблюдаю, как Чейз стягивает с меня платье и кидает его на кресло. Он приподнимает меня настолько, чтобы откинуть одеяло, снимает лифчик и надевает мне через голову футболку. Я понимаю, что должна помочь вместо того, чтобы быть вялой, словно вареный овощ, но во мне не осталось ни капли энергии.

Он укладывает меня обратно и накрывает одеялом, затем начинает раздеваться. Оставшись в одних боксерах, он обходит кровать и залезает под одеяло. Придвигаясь ближе, Чейз смотрит мне в глаза, вернее, в то, что можно от них увидеть. Они настолько опухли от слез, что практически закрываются. Он пристально смотрит на меня и его глаза, цвета расплавленного шоколада, полны боли. В конце концов он наклоняется и оставляет на моей щеке самый нежный и ласковый поцелуй. Затем разворачивает меня, прижимается к моей спине и обнимает. Я погружаюсь в тепло, чувствуя себя спокойнее, несмотря на нескончаемый поток льющихся слез. Я даже не заметила, что все еще плачу.

Свободной рукой он начинает гладить мои волосы, убирая их с лица и проводя по ним пальцами. Его прикосновения вызывают новое напряжение, но оно приятно. Оно делает меня вялой больше от нервного истощения, чем от боли. Новая тьма начинает окутывать меня, и я не борюсь с ней. Каким-то образом я понимаю, что она будет блаженно пуста.