ГЛАВА 8

Дэйл

Сейди хочет приступить к нашему плану прямо сейчас. У нее подходящий период, и, думаю, она не хочет больше ждать. Я подтолкнул нас в этом направлении, поэтому, полагаю, должен быть счастлив, что дело сдвинулось с мертвой точки, но всего на мгновение, когда она сказала мне об этом, я почувствовал, как меня охватывает паника. Это решение, которое не может быть отменено. Невозможно отказаться от ребенка или решить, что он больше не нужен, когда малыш уже родится. То, что мы сделаем сегодня, повлияет на нас до конца наших дней.

Я знаю, что это верное решение. Я знаю, что буду любить этого ребенка, как если бы он был моим собственным, но это очень серьезный шаг. Гигантский, и это происходит прямо сейчас. Я не могу сказать Сейди, что хочу подождать до следующего месяца, чтобы мы все могли успокоиться. Я не могу подавать ей путаные сигналы, когда только подарил надежду, которая может отправить ее прямо в стратосферу.

Я стучу в дверь Картера, и он приглашает меня войти.

– Здорово.

Он сидит за маленьким сосновым столом в углу, просматривая газету. Я вижу, что он на странице с объявлением работы. Картер не теряет времени даром.

– Все хорошо? – спрашивает он меня.

Полагаю, он разговаривал с Сейди, поэтому знает, что уже скоро все начнется.

– Тебе подходит начать сегодня?

На мгновение я хочу, чтобы он сказал нет. Лишь дать нам еще один день, но Картер кивает.

– Просто скажи мне когда, и я буду готов, – у него серьезное выражение лица, затем брат фыркает от смеха. – Твою мать, это охренеть, какая ситуация.

Я тоже смеюсь, потому что это действительно так. Что за хрень предстоит Картеру сделать? Подрочить в емкость, а потом отдать ее мне. Я никогда не думал, что окажусь в такой ситуации, когда мне придется иметь дело со спермой моего брата. Полагаю, что жизнь иногда преподносит серьезные сюрпризы.

– Предполагаю, может через час? Думаю, Сейди хочет сначала поужинать.

– Прямо как свидание, до главного события, – смеется он.

– Что ж, думаю, ты будешь единственным, кто сегодня кончит, – отвечаю я.

Он качает головой.

– Ты знаешь, я где-то читал, что, если женщина кончит, есть большая вероятность, что она забеременеет.

Я тоже это слышал. Думаю, сегодняшний вечер повлечет за собой некоторые изменения и для Сейди.

Я покидаю брата, чтобы он и дальше продолжил свои поиски работы, иду принять душ, и к тому времени, как я заканчиваю, ужин готов. Мы едим под шум телевизора, потому что никто из нас не может найти ни одного чертового слова, чтобы сказать друг другу. У Сейди бледное лицо с румянцем на щеках. Она выглядит взволнованной и возбужденной одновременно. Картер же сдержанный как никогда прежде. Он сметает еду с тарелки, затем запивает все бутылкой пива. Полагаю, нам тоже надо расслабиться. Сейди наводит порядок на кухне в рекордные сроки, время пришло.

Она смотрит на меня, как будто ожидает, что я все здесь организую. Думаю, мне следует быть связующим звеном между ними, но я все равно чувствую себя очень неловко.

– Ты готов, Картер? – спрашиваю я его, когда он встает из-за стола.

– Да, – кивает он.

Сейди вытаскивает пустую банку из-под варенья из шкафа под раковиной.

– Эта подойдет? – уточняет она, краснея как свекла.

Картер кивает.

– Пойдет.

Комната погружается в тишину, когда Картер берет банку, и Сейди отступает на шаг назад. Это слишком формально и некомфортно.

– Думаю, тебе лучше помастурбировать, брат, – предлагаю я и хлопаю по плечу.

– Черт возьми, – бормочет он себе под нос и выходит из комнаты прежде, чем я смог бы смутить его еще больше.

– Ты должен был… – шепчет Сейди.

– Ну… Мы все ходим на цыпочках вокруг да около, но все должно быть не так. Нам нужно чувствовать комфорт от того, что мы делаем. Нам следует подняться наверх.

Сейди делает глубокий вздох и после со свистом выдыхает. Надеюсь, это означает, что она сейчас меньше напряжена.

– Мы сошли с ума? – спрашивает она.

– Возможно, – отвечаю я. – Но речь идет о чем-то очень важном для нас обоих. Если мы не можем быть немного сумасшедшими ради воплощения наших мечтаний, то ради чего еще сходить с ума?

Моя жена улыбается, ее глаза мерцают.

– Ты очень мудрый мужчина, Дэйл.

Она берет меня за руку и ведет в нашу спальню. Здесь витают запахи ее парфюма, как будто они стали частью этой комнаты. Сейди закрывает за нами дверь и встает на цыпочки, чтобы запечатлеть на моих губах поцелуй. Такой нежный и сладкий. Я чувствую, что это ее способ заверить меня в связи между нами.

В моей голове проносятся воспоминания о нашей свадьбе и тот момент, когда Сейди сказала «Да». Я помню, как мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я помню, как ее глаза искрились, словно она была счастлива так же, как и я. С нашего второго свидания я знал, что Сейди для меня единственная. Она всегда будет моей девочкой, независимо от того, какие бы испытания и невзгоды не вставали на нашем пути.

– Ты уверена, что готова пройти через это? – шепчу я.

Я должен был спросить, хотя и уверен, что Сейди тоже чувствует то же нервное возбуждение, что и я.

– Нет, но я хочу это сделать, – отвечает она.

– И я.

Я целую ее в лоб и опускаю руки вниз, пока они не достигли талии Сейди. Она такая узкая, но может быть, через несколько месяцев, станет такой красиво изогнутой, наполненной растущим внутри нее ребенком.

Нашим ребенком. Могу ли я так выразиться? Правильно ли это ощущается?

Думаю, это займет некоторое время.

Раздается стук в дверь. Сейди подскакивает на месте.

– Быстро он, – шипит она, направляясь к ванной, как будто ей стыдно наблюдать, как это передается из рук в руки. Я не уверен, что хочу брать банку, но полагаю, должен это сделать.

– Наисвежайшая и чертовски горячая, – говорит Картер с очень грязной ухмылкой на лице.

– Твою мать, – комментирую я, неохотно протягивая руку, чтобы взять банку.

Я держу ее на расстоянии вытянутой руки и даже не могу себя заставить посмотреть на нее.

– Ты мог бы сказать спасибо за это, – говорит Картер с притворным возмущением.

– Я бесконечно благодарен, – отвечаю я с поклоном, – но все равно, что-то в этом есть отвратительного.

Он смеется.

– Эй, было не так-то легко справиться с этим, держа одной рукой банку Сейди.

– Не возражаешь, если мы не будем воображать подобного?

Картер хлопает меня по плечу, практически выбивая тем самым банку из руки.

– Я даже не знаю, что следует говорить в таких ситуациях. Ни пуха, ни пера? – он идет дальше по коридору. – Если что, там есть еще много этого добра.

Он смеется и посвистывает, вприпрыжку спускаясь по лестнице.

Я фыркаю, потому что слишком хорошо знаю Картера, пусть он и ушел, полностью изображая равнодушие. Честно говоря, я не воспринимаю происходящее так уж плохо. Я знаю Картера от макушки до кончиков пальцев на ногах, и в моем брате нет ни единой плохой косточки.

Сейди выходит из ванной, когда раздается звук закрывающейся двери. Она держит кончики пальцев во рту, как будто кусает ногти, нервничая.

– Вот здесь, – говорю я.

Довольно очевидно, поскольку я держу банку, и она вполне отчетливо видит все.

Сейди кивает.

– Итак, мы собираемся использовать шприц?

– Я думаю…

Она садится на край кровати, глядя на меня так, как будто хочет что-то сказать, но не знает как. Это дерьмо заставляет меня занервничать.

– С тобой все хорошо, детка?

– Сладкий, ты можешь идти. Я думаю, что смогу справиться со всем сама, – наконец говорит она.

В какой-то момент я чувствую, словно получил удар, но делаю глубокий вздох и ставлю себя на ее место. Сейди кажется, что она предает меня… поэтому хочет побыть одна? Она всегда говорила мне, что общение – это ключ к счастливым отношениям. Мне нужно выяснить, что с ней происходит, и дать ей понять, что чувствую я.

– Я хотел бы быть здесь, когда наш ребенок будет зачат. И если это должно произойти так… я просто хочу быть рядом с тобой.

Она кивает.

– Ты не чувствуешь себя странно из-за этого?

Я ставлю банку на тумбочку и становлюсь перед ней на колени.

– Я бы всегда чувствовал себя странно, стоя снаружи, когда происходило бы нечто подобное, детка. Я всегда буду рядом с тобой, независимо от ситуации. Вот в чем суть брака.

Моя прекрасная жена наклоняется, чтобы поцеловать меня.

– Как же мне так повезло? – тихо спрашивает она.

– Должно быть, в прошлой жизни ты совершила великое святое дерьмо, – выдвигаю идею я, и она бьет меня по плечу. – Не хочешь ли ты прилечь?

Сейди берет полотенце, которое она, должно быть, положила на край кровати ранее. Она аккуратно его раскладывает посередине, а затем ложится поверх него. Я вижу, как она размышляет о том, как ей следует разместиться до того, как, наконец, поднимает край своей юбки и раздвигает ноги. Мое сердце пропускает удар, потому что она выглядит так чертовки сексуально. Я просто хочу расположиться между ее разведенными ногами и проскользнуть в скользкую и влажную сердцевину, но это не то, что сейчас должно произойти.

Я готовлю шприц, пытаясь думать о чем-то, кроме того, что я сейчас делаю, но у меня не получается. Через несколько секунд я наполню мою жену семенем моего брата. Я собираюсь разместить в ней что-то, что не является частью меня. Я вспоминаю девушку, которую мы с Картером разделили. Я не помню, кто был первым, а кто вторым, но мы точно пользовались презервативами. Я не думал о том, чтобы разделить свою девушку с Картером в прошлом, но Сейди другая. Сейди моя жена, и Картер для нее посторонний.

Интересно, чувствовал бы я себя по-другому, если бы Картер ненадолго вернулся, и я знал бы, что он и Сейди узнали друг друга лучше. Если бы я видел привязанность между ними, могло ли это заставить меня чувствовать себя более непринужденно во всей этой ситуации?

Я не знаю.

– Мне нужно лежать вот так, по крайней мере, минут тридцать… с наклоненным тазом.

– Хорошо…

Я сажусь на край кровати со шприцем, зажатым в руке. Я хочу прикоснуться к жене, но не уверен, как она к этому отнесется.