Иуда. Грёбаный Иуда, которого голыми руками убил Райдер.

Чёрт!

Закрыв глаза, я запрокинул назад голову. И тут из другого конца комнаты до меня донесся глухой вздох. Я открыл глаза и увидел стоящую в дверном проеме Мэй, которая наблюдала за сменяющимися на телеэкране кадрами. Она двинулась вперед, глядя на множество мёртвых тел. На экране появился крупный план Иуды, и Мэй застыла на месте.

— Боже…, — прошептала она, увидев во всех красках тот балаган, каким была раньше ее жизнь. В ее волчьих глазах заблестели слезы.

Дерьмо. Она казалась измученной. Ее длинные волосы были мокрыми от грозы. Мэй моргнула.

— На их месте могли быть мы. Это были бы мы, если бы оттуда не выбрались.

Мэй, похоже, вышла из своего гребаного транса и посмотрела на меня. Она сильно побледнела, но взяла себя в руки и распрямила плечи. Я почти ухмыльнулся, когда она с вызовом встала передо мной. Так же, как и в том гребаном сарае.

Я крепче сжал в руке бутылку. Я понятия не имел, что ей сказать. Не знал, злиться мне на нее или гордиться. Но одно было ясно совершенно точно — она только что подогнала мне кучу неприятностей.

Из-за всего этого дерьма братья могут пойти против меня.

Мэй направилась ко мне. Я напрягся, соображая, что, черт возьми, сейчас произойдёт, как вдруг она до смерти меня шокировала, оседлав мои бедра.

Я поперхнулся, когда она уселась на меня и прислонилась лбом к моему лбу. Закрыв глаза, я поставил бутылку на столик, чтобы положить руки на ее стройную талию.

Мэй начала целовать меня в щеку и спустилась к шее. Я схватил ее крепче, почувствовав, как твердеет мой член. Ее руки побежали по моей голой груди, я поднял пальцы к ее волосам и, сжав в кулак черные пряди, припечатал ее губами к моим губам.

Мэй вскрикнула, когда я погрузил свой язык ей в рот и потащил ее киской по напрягшемуся у меня в штанах члену. Она отстранилась, ловя губами воздух. Но я не собирался ее отпускать. Она, бл*дь, останется здесь.

— Стикс, — задыхаясь, произнесла Мэй, а затем снова оказалась у меня на коленях.

Ее волчьи глаза поймали мой взгляд, и я увидел в них мольбу.

— Вы не можете его убить. Пожалуйста. Ради меня. Ты не можешь.

Я откинул назад голову, пытаясь удержаться от того, чтобы не опрокинуть Мэй на спину и не затрахать ее до смерти. Ее губы снова коснулись моей шеи. Я уставился в потолок.

— Т-ты з-заварила кашу.

Мэй оторвалась от моей шеи. Она подняла голову и посмотрела на меня сверху вниз.

— Я знаю, — тихо сказала она. — Но... но я об этом не жалею. Стикс, я люблю свою сестру. Она заслуживает счастья не меньше, чем Лила с Мэдди.

Мэй провела пальцем по моему лицу. Ее глаза приобрели то чертово выражение, которое появлялось у нее во взгляде, только когда она смотрела на меня, и это практически меня уничтожило.

— Она заслуживает быть такой же безумно счастливой, как и мы с тобой.

Мэй убрала мою руку со своей талии и положила себе на живот.

— Я заметила, какой она была потерянной, увидев меня с Мэдди и Лилой, наслаждающихся своей свободой. Потом я посмотрела, какая она с Райдером... и какой с ней он.

Когда она упомянула об этом козле, у меня раздулись ноздри.

— Я знаю, что он поступил плохо. Но я также согласна с Беллой. Как только Райдер понял, что всё это ложь, он только и делал, что пытаться загладить свою вину за участие в этом бардаке. И не только свою, но также вину своего брата и дяди. Мы должны оставить все как есть. Я не допущу, чтобы Белла пострадала от руки моего мужа. Я…, — у нее на глазах выступили слезы. — Я не вынесу, если стану причиной ее мучений. Она уже достаточно настрадалась. Райдер достаточно настрадался. Просто… прекратите.

— М-мэй, — застонал я и покачал головой. — Я… я н-не могу.

— Можешь, — сказала она. — На самом деле это довольно легко. Ты просто прощаешь его и живешь дальше.

Я приподнял бровь и почти сдался, когда она засмеялась над моим продолжительным молчанием. Она была такой чертовски красивой, самой потрясающей сучкой на всём белом свете. И, словно прочитав мои мысли, она поцеловала меня в губы и произнесла:

— Я тоже тебя люблю.

Затем вернула нас обоих в реальность.

— Стикс?

Я вскинул подбородок. Мэй вздохнула.

— С меня хватит всей этой крови и страданий. С нами произошло настоящее чудо, когда домой вернулась Белла. С общиной покончено. Больше не будет никакой боли. Так прости Райдера. Он — муж Беллы. Она его любит... просто оставь всё как есть. Позволь им жить, наслаждаясь тем счастьем, что они обрели.

В ответ я не проронил ни слова, и Мэй спросила:

— Ты над этим подумаешь? Пожалуйста, ради меня!

Вместо ответа на этот вопрос, я опрокинул ее на спину и прижал к дивану. Мэй вскрикнула от удивления, но потом ее волчьи глаза затуманились, а руки пробежали по моим волосам. Наклонившись, я вытащил из своих кожаных штанов член и задрал ей платье.

Мне не хотелось думать о Райдере. Мне хотелось забыть о сегодняшнем вечере, и точка. В данный момент мне хотелось просто погрузиться своим членом во влажную киску Мэй и заставить мою сучку кричать.

Так я и сделал. Снова и снова.

***

Два дня спустя...

Я вошел в Церковь последним и опустился на свое место во главе стола. Я два дня не видел своих братьев. Мне до хрена всего надо было обдумать.

Все братья уставились на меня. Когда мой взгляд упал на Вика, его лицо казалось совершенно непроницаемым.

Впервые в жизни, у меня, бл*дь, заколотилось сердце. Впервые в жизни мне было реально страшно от того, что я собирался сказать. Но, черт возьми, это должно случиться. Я был готов к последствиям, какими бы они ни были.

Я вскинул руки.

«Райдер не умрет».

Когда Кай произнес эти слова вслух, я почувствовал, как в комнате сгустилось напряжение.

«Сейчас вы все можете думать обо мне, что угодно, мне насрать. Но он сейчас с Беллой, а эта сучка — моя семья. Я не собираюсь трогать свою семью, — я сделал глубокий вдох. — Я установил для крысы правила, которых он должен будет придерживаться, либо я его замочу. Но сегодня он не умрет».

Подавшись вперед на стуле, я сбросил с себя байкерский жилет и швырнул его на стол. Затем обвел взглядом всех моих братьев и сказал жестами:

«Если вы хотите, чтобы я убрался с поста преза, только, бл*дь, скажите. Это мой клуб, моя жизнь. Но я не собираюсь навязывать это решение. Только скажите, и я передам бразды правления Каю».

Я вынул из кармана нож и приставил его к нашивке «През».

Я видел, как Кай замотал головой. Но это уже не ему решать. Если братья больше в меня не верят, они должны открыть свои грёбаные рты и сказать это.

— Чёрт, нет, — внезапно сказал кто-то.

Флейм сидел, подавшись вперед, и прожигал взглядом мой нож.

— Я тоже не собираюсь его убивать. Я не причиню вреда Мэдди. Ты, бл*дь, был презом. Ты им и останешься.

Я кивнул Флейму. АК откинулся на спинку стула.

— Ты никуда не уйдешь, Стикс. Нахер эту крысу. Я о нем больше и не вспомню. У нас ещё будет куча таких придурков, как он. Я приберегу свой гнев для них.

Остальные закивали.

— Ты гребаный През, Стикс, — сказал Тэнк. — И я не собираюсь терять тебя из-за этого дерьма. Этот ублюдок того не стоит. Ты руководил нами всё это время. Ты не поставишь клуб под удар. Я с тобой.

Булл и Таннер согласно кивнули.

— Я этого урода даже не знаю, — подхватил Ковбой. — Это не моё дело. Но да, нашивку эту на своём жилете ты оставь. Мы только из-за тебя пришли сюда из кочевников. Черт, ты не сдашь сейчас полномочия из-за какого-то полоумного Пророка.

Хаш согласно дёрнул подбородком.

Позади всех сидел Смайлер, еще более немой, чем я. Он кивнул мне головой. Он бы ни за что не стал оспаривать моё решение.

Я встретился взглядом с Викингом.

— Этот мудила должен умереть. Но никто не хочет потерять тебя в качестве преза, —пожал плечами рыжий. — Покуда он больше не будет попадаться мне на глаза, делай, бл*дь, что хочешь. Но ты и этот молоток никуда отсюда не денетесь.

Он улыбнулся.

— И мне слишком нравится тебя доставать, чтобы вот так просто отпустить.

— И ты знаешь, что я всегда тебя прикрою, — добавил Кай.

Я опустил нож. Кай повернулся к братьям.

— Все согласны оставить этого ублюдка в покое?

До меня донеслось дружное «Да». Викинг хлопнул руками по столу.

— А теперь надевай уже свой жилет, Стикс, и не будь, бл*дь, таким мелодраматичным. Чёрт! Тут с тобой, вашими сучками и Ковбоем, вечно открыто проявляющим свои хиппи-чувства, у меня вырастет грёбаная вагина! И это будет ужасно, поскольку мой член — это новое чудо света. Анаконда слишком ценна, чтобы ее лишиться.

АК закатил глаза.

Ковбой показал Вику средний палец.

И вот так мои братья снова оказались на моей стороне.

Я убрал свой нож, набросил на себя жилет, и стукнул молотком по столу.

Церковь закончилась.

Я бросился к выходу и помчался по коридору. Затем распахнул дверь в комнату Смайлера. Меня встретил потрясенный вздох. Белла лежала на кровати рядом с Райдером — ублюдок пребывал в крайне плохом состоянии. Белла не оставляла его ни на секунду с тех пор, как забрала из сарая. Мэй сказала мне, что Белла даже не выходила из комнаты, на случай, если мы вдруг воспользуемся этим, чтобы добраться до ее мужчины. Даже сейчас Белла спрыгнула с кровати и приготовилась дать мне отпор. Не знаю, о чем она, бл*дь, думала, держа себя так, словно может меня одолеть. Но она произвела на меня впечатление. Белла оказалась чертовски напористой сучкой.

Мне стало понятно, почему Мэй так сильно ее любила.

— Чего тебе надо? — холодно спросила Белла.

Я не обратил на нее никакого внимания и подошел к кровати.

Лицо Райдера представляло собой сплошное месиво из синяков и ссадин. Он весь был в повязках, и у него по-прежнему не открывался один глаз. Другой глаз выглядел ненамного лучше, но он хотя бы мог меня видеть. И, когда я встал перед ним, от меня не укрылась мелькнувшая у него на лице тревога.

Я поднял руки и сказал жестами:

«Мне нужно с ним поговорить».

Белла нахмурилась.