Глава 44

В итоге Никс не знала, в поисках чего пришла.

С этой тюрьмой так всегда, разве нет? В первый раз она спустилась сюда, разыскивая Жанель... и потерпела крах. Во второй раз? Шака нигде не было.

Когда она снова выбралась на поверхность по его самодельному туннелю, она шла без цели... в итоге принялась нарезать круги вокруг одного конкретного куста, отличавшегося красотой и изяществом дикобраза. С иголками и листвой цвета пыли, куст стал определенного рода солнцем для ее орбиты.

Учитывая то, как она себя чувствовала.

Братья и дедушка тоже поднялись наверх, и сейчас мужчины стояли, переговариваясь, уперев руки в бедра, головы с массивными подбородками кивали так, как кивают порой мужчины, обсуждая что–то серьезное.

Она оставила их.

Ее волновали другие вопросы.

Пока они обсуждали проблемы вывоза тел, а также набрасывали план по розыску новой локации тюрьмы, внутри нее бурлил гнев.

Ярость – это же слово созвучно с именем одного из Братьев, Рейджа? – которую она испытывала, была неуместна, но ее невозможно было отрицать. И потребовалось, по меньшей мере, три круга относительно куста, чтобы понять ее истоки.

Отсутствие тела.

Внизу не было тела Шака. Ни в покоях Надзирателя, ни в практически обрушенном Улье, на спуске в который она настояла.

Значит, он ушел с другими заключенными. Или остался где–то в системе туннелей... либо скрывался от нее, либо умирал.

Или был где–то во внешнем мире. Без нее.

Как бы то ни было, она не смогла найти Шака... и жутко злилась. Черт возьми, если бы он только пошел с ней. Если бы прошел тем же тайным туннелем, то нашел бы именно то, что искал...

– Никсанлис?

Услышав свое полное имя, она встряхнулась. К ней подошел дедушка, и он смотрел на нее так, словно сомневался в ее ментальном здравии.

– Я в порядке? – с вопросительной интонацией, потому что не была уверена, что он вообще ее спрашивал о чем–то. Словно сомневалась, что она действительно «в порядке».

– Мы направляемся на ферму. Все мы.

– Хорошо. – Когда ее взгляд скользнул к лазейке, то она обнаружила, что один из Братьев накидывал землю поверх люка, маскируя проход. – Я с вами.

Словно у нее были другие варианты?

Братья дематериализовались один за другим, и Никс задумалась, как отреагирует Пойзи, когда эти воины с черными кинжалами на огромных торсах появятся во дворе их дома.

Она должна отправиться следом, чтобы проконтролировать радушный прием, который неизбежно последует. С этой мыслью Никс дематериализовалась…

...но она отправилась потоком молекул не домой.

Она изменила маршрут.

Никс приняла форму перед заброшенной церковью, перед местом, где она появилась в начале своего путешествия, сюда она отправилась по наводке претранса... Питера, как узнала она впоследствии.

Лунный свет падал на сколотые доски обшивки, проникал внутрь сквозь изогнутые окна с проплешинами в витражных полотнах.

Достав свой дешевый телефон, Никс отправила сообщение сестре – чтобы избежать ненужных тревог из–за ее отсутствия. Но она не сказала, куда направилась.

Ей нужна передышка.

Наверное, ей стоило быть рядом, когда тот Брат с голубыми глазами впервые встретиться со своим племянником. Но Пойзи позаботилась о парнишке, и было очевидно, что между ними сформировалась крепкая привязанность. Она разберется со всем.

Никс поставила телефон на беззвучный режим и зашагала вперед. Она остановилась на полпути вдоль боковой стены церкви и вспомнила, как заскочила на подоконник, чтобы посмотреть вниз на полуобрушенную крышу.

Двигаясь дальше, она дошла до кладбища и толкнула калитку.

Среди надгробных камней, на земле виднелось выжженное пятно добрых семь футов в длину и четыре фута в ширину, цвета чернее ночи, и могилы вокруг этого места также обуглилась по краям. В одном она не прогадала. Тот охранник испарился с восходом солнца.

Дверь в склеп была плотно закрыта, и Никс смутно отметила, что каменная панель претерпела больше действий в последние пару дней, чем за предыдущие десятилетия. Питер, она сама, охранник. И наверняка другие стражники из тюрьмы, когда они осматривали территорию. Ведь это привело к изоляции.

Она не знала, почему должна была зайти внутрь. В склепе ведь не было ничего кроме саркофага. Она где–то в сознании… если оно у нее вообще осталось... чувствовала необходимость пройти по своим следам.

Только так она сможет пережить этот день, запертая в четырех стенах с неверными мыслями, с гнетущей печалью, с иррациональным гневом на...

Никс не сразу поняла, на что смотрит.

Она потянула массивную дверь, петли скрипнули, открывая взгляду внутреннее убранство... в дальнем углу, на пыльном мрамором полу виднелась груда вещей.

Одежды цвета теней.

И тогда Никс уловила запах.

– Шак! – воскликнула она, бросившись вперед.