– Пистолет выстрелил, когда мы с ним боролись, и я не собиралась оставлять ему эту штуку. – Никс взмахнула рукой. – Какого черта это имеет значение…

– Это ты украла пистолет и заставила заключенного отвести тебя к Стене.

– Потому что я хотела знать, жива ли ты и могу ли я тебе помочь…

– И ты приставила пистолет к виску заключенного, не так ли?

– Что, прости?

– Ты угрожала жизни одного из моих заключенных, не так ли? Ты приставила пистолет к его виску и заставила отвести тебя...

– Жанель, почему мы говорим об этом...

– Потому что я здесь главная! Это моя тюрьма! – Жанель наклонилась вперед. – Ты хоть представляешь, как упорно я работала, чтобы зайти так далеко? Чтобы получить такое влияние? Десятилетия, ты, тупая идиотка! Мне пришлось исподтишка пользоваться ситуацией, завоевывать преданность, учиться подкупать охранников. И когда Глимера потеряла к этому месту интерес, я зацепилась за возможность и захватила контроль. Я здесь авторитет, черт возьми. Я…

– Ты важна для нас! Меня заживо ела мысль о том, что тебя ложно…

– Ты, мать твою, издеваешься надо мной? Я убила того старого ублюдка. О чем ты говоришь?

Никс сжала челюсти и почувствовала, как мир завращался.

– Что? – прошептала она.

– Я убила того старика. Я свернула ему шею, потому что устала от того, что он помыкал мной.

Никс заморгала, никак не понимая, о чем речь.

– Но... почему ты просто не уволилась, если была так недовольна работой?

Жанель опустила голову и посмотрела на сестру из–под бровей.

– Потому что я хотела узнать, каково это – убивать.

– Ты не можешь говорить это серьезно.

– О, так и есть. И я узнала гораздо больше о смерти с тех пор, как попала сюда. И мне это нравится. Я хороша в этом. – Когда Жанель покачала головой, последний свет, что на мгновенье вспыхнул в ее глазах, исчез. – Я принадлежу этому месту. Это мой мир. Твоя сестра умерла, и я докажу это.

Она захлопнула дверь камеры, а затем подошла к решетке.

– Ты приставила мой пистолет к виску этого заключенного. Что еще ты с ним делала?

– Что?

Жанель ударила кулаком по панели между ними, сетка задребезжала, ударившись о железные прутья.

– Что еще ты с ним делала, шлюха!

В ноющей голове Никс мелькнуло болезненное осознание, и она сделала глубокий вдох. И тогда установила связь. Запах Жанель, сандаловое дерево, которого она не встречала больше нигде в этой тюрьме...

...он был в волосах Шака.