Глава 37

Линкольн

(Парень на байке)

— Всегда — это очень-очень долго, — говорю я, чувствуя себя полностью истощенным и удовлетворенным. Но, Боже, я хотел бы, чтобы это длилось вечно.

— Я знаю, — стонет она, ее ноги все еще обхватывают мою талию так, будто она не хочет меня отпускать.

Я крепко держу ее и разворачиваю нас так, чтобы подставить Молли под струю горячей воды и смыть шампунь. Она поднимает руки и играет со своими волосами, смывая остатки пены. Я отхожу назад, сажусь обратно на скамейку и, оставляя ее у себя на коленях, тянусь за кондиционером для волос. Выдавливаю его на ее голову и прижимаю Молли лицом к своему плечу. Ее мягкое дыхание щекочет мою шею, когда я втираю скользкий кондиционер в каждую прядку ее волос.

— Мне нравится заботиться о тебе. Хотел бы я быть рядом тогда.

Она не отвечает. Ведь это она сказала мне, что мы могли бы сделать это вместе. А сейчас Молли, возможно, думает обо всей той любви, которую она упустила.

— Но ничего уже не изменить. Значит, так все и должно было случиться.

— Сейчас я счастлива, — говорит она, ее глаза закрыты, тело расслабленно. Я беру мыло и начинаю намыливать ее спину. — Я рада, что все так закончилось.

Но это ненадолго. До того момента, как она узнает, что я сделал прошлой ночью.

Не беспокойся об этом, Линкольн. Живи одним моментом.

Я чувствую себя мудаком за то, что делаю ее счастливой, зная о том, что случится потом, но я ничего не могу с этим поделать. В конце концов, я тоже заслуживаю немного счастья. Не так ли?

— Я не хочу идти на работу, Линкольн, но придется.

— Я знаю, — говорю я, поднимаю ее с колен и ставлю на ноги. Я мою ее тело сверху донизу, замедляясь на ее груди, проводя по изгибам ее бедер, потягивая ее соски и целуя пенистые пузырьки, стекающие по ее животу. — Но сегодня я отвезу тебя на работу, Моллз.

— Моллз?

— А что?

— Меня так называл мой брат.

— Правда? — спрашиваю я.

Ну ты и гребаный придурок, Линкольн. Ты прошел через все это и облажался, сказав лишь одно слово.

— Ага, — произносит она, с каплей грусти в голосе. — Он погиб полгода назад. Я так скучаю по нему.

— Мне очень жаль, — говорю я. И мне действительно жаль. Мне жаль за очень многое.

— Это не твоя вина, — говорит она, заставляя себя улыбнуться сквозь печаль. — Он постоянно рисковал. Я умоляла его не быть глупцом. Особенно после того, что произошло с нашим отцом.

— Мне жаль, — повторяю я. — Давай поторопимся, нам пора одеваться. — Я не хочу слушать ни о ее брате, ни об отце. Не сейчас. Не после такого идеального утра. — Я поеду с тобой на твоей машине, а Шейла последует за нами на моей.

— Шейла управляет твоим автомобилем? — смеется Молли, так будто это абсурд.

— Шейла умеет гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

— Что она такое? Я не понимаю. Я не думала, что технологии ушли так далеко, что могут создавать искусственный разум такого продвинутого уровня.

— Они и не ушли, — говорю я с усмешкой. — По крайней мере, для широкой аудитории. Но секретно… — Я задумываюсь, не взболтнул ли лишнего.

— Точно, — говорит Молли. — Наверняка происходит очень много всякого в исследованиях и разработках технологий, о которых люди не имеют понятия. Всякая военная и засекреченная фигня.

Я протягиваю руку и выключаю воду, беру полотенце с полки снаружи и начинаю ее вытирать.

— Ты даже не представляешь.

— Что ты будешь делать?

— С чем? — спрашиваю я, глядя на нее снизу-вверх, потому что вытираю ее ноги медленными движениями.

— Ты объяснил, чем ты занимаешься, — говорит она, выделяя слово. — Но не уточнял, что собираешься с этим делать. Все исследования и прочее, о которых ты говорил. Что ты собираешься с этим делать, Линкольн?

— Излечивать психические расстройства, забыла? — говорю я, улыбаясь ей.

— Правда? — Она выходит из душа и берет другое полотенце, чтобы обернуть им свои волосы. Я смотрю на ее задницу, пока вытираюсь сам, а затем иду следом за ней в спальню.

— Тебе же нравится эта идея, правда? Я просто хочу сделать тебя счастливой.

Она улыбается мне через плечо, не обращая внимания на то, что я имею в виду между строк.

— Супер умен, — смеется она. Боже, я обожаю ее смех. — Супер сексуален. — Она подмигивает мне, опуская взгляд на мое хозяйство. — И Супер Альфа. И я имею в виду больше, чем одно значение, Линкольн Уэйд.

— Я тоже, Молли. Я тоже.

Она либо игнорирует этот комментарий, либо воспринимает, как безобидный. В любом случае, это дает мне дополнительное время и позволяет прервать разговор и одеться, наблюдая, как она делает то же самое.

— Но ты соврал мне кое о чем.

— О чем же? — Мое сердцебиение ускоряется на мгновение, когда я иду на поиски своей перчатки в ванную.

— На вечеринке ты сказал мне, что заставил бы меня носить сексуальное белье каждую ночь, если бы я была твоей. И теперь я твоя, так ведь? Ну и где вся эта сексуальная хрень?

Господи. Какая же она милая. И не собирается так легко сдаваться.

— Я позабочусь об этом, Моллз. — Мне нравится это прозвище, и, в любом случае, мы уже вынули этого кота из мешка, так что я собираюсь использовать его.

— Я знаю. — Она застегивает свою блузку и просовывает ножки в эти чертовски милые старомодные ботинки, которые так любит носить. — Я доверяю тебе. Готов?

Я киваю и ощущаю укол вины и печали в сердце.

— Да, конечно. Поехали.

Мы выходим наружу и направляемся к ее машине, которая припаркована на подъездной дорожке. Я загружаю на телефоне приложение для Шейлы и пишу ей сообщение, чтобы она следовала за нами.

— Как это работает? — спрашивает Молли, протягивая мне свои ключи и указывая на мой телефон, когда я открываю для нее пассажирскую дверь. Мне нравится то, как она сразу понимает, что я хочу быть за рулем, и автоматически подходит к этой стороне.

— Она подключена повсюду. — Я жду, когда она усядется, и обхожу машину. Затем сажусь и завожу ее. — Пристегни ремень, Молли. — Указываю на ремень безопасности с ее стороны, но она занята тем, что рассматривает себя в зеркало.

— Ты слишком любишь командовать, — отвечает она, но натягивает ремень через плечо, продолжая смотреться в зеркало. — Я выгляжу такой уставшей. Ради Бога, надеюсь мой придурок босс будет сегодня не в настроении орать на меня. Я больше этого не вытерплю.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, выезжая задом на проезжую часть. Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что Шейла следует за нами. Она не очень хорошо контролирует автомобиль, но я предусмотрел это и стекла достаточно хорошо затонированы, чтобы избежать любопытных взглядов.

— Он такой козел, Линкольн. Серьезно, он зовет меня «дорогуша» и «сладенькая». Я на дух его не переношу. В конце концов, когда я была на военной службе, люди меня уважали. А этот чувак относится ко мне, как к мусору.

— Разве это нормально?

— Он бесится от того, что я не могу продвинуться в деле о самоубийствах.

Я бросаю на нее быстрый взгляд.

— Я не собираюсь тебя сдавать.

— Почему? Ведь это твоя работа.

— Потому что, если эти люди связаны с Одаренными, тогда их нужно остановить. Что, если существует другая школа?

Я смотрю в окно, моментально замолчав.

— Линкольн? Ты когда-нибудь задумывался об этом?

— Другой школы не существует, Молли. — Я тянусь, беру ее за руку и сжимаю. — Мы прикончили их и положили этому конец.

— Но что, если они не сдались? Так или иначе, чего они хотели добиться этой программой?

Я не хочу обсуждать это с ней. Не после прошлой ночи. Не после того, как она призывала меня стать ее героем.

— В смысле, я понимаю, для чего они хотели создать сверхлюдей, так? И то, что единственным способом добиться этого были биологические и поведенческие модификации. Но что в итоге?

— Именно это мы и пытаемся выяснить.

— Значит, ты не знаешь?

Я качаю головой.

— Почему ты такой молчаливый?

Вопрос повисает в воздухе. Пока я не готов сдаваться, но я так же не готов оставить то, над чем работал.

— Что-то не так, да?

— Нет. — Я снова сжимаю ее руку. — Не о чем беспокоиться. Ты единственная, о ком я думаю в данный момент.

— Ну, я рада, знаешь? Я на твоей стороне, Линкольн. И если ты посчитал, что эти люди были опасны, что же, я верю тебе.

— Хорошо. — Я стараюсь убедительно улыбнуться, потому что она тоже мне улыбается. Остаток дороги она болтает о работе. Что она хотела бы скрыть, а о чем считает нужным рассказать.

Я ни капельки не боюсь быть пойманным. Нет ни малейшего шанса. Не тогда, когда все почти закончилось.

— Припаркуйся на место тридцать три, — говорит Молли, когда я въезжаю на парковку, принадлежащую полицейскому участку. Шейла, по-прежнему, следует за мной и занимает парковочное место чуть дальше. — Я вернусь через минуту.

— Э, нет, — говорю я.

— Что? — спрашивает она, открывая дверь, а я в это время глушу двигатель.

— Я иду с тобой.

— Линкольн, ты не можешь пойти туда, это безумие. Ты убиваешь людей. — Она произносит это шепотом, несмотря на то, что мы все еще находимся в машине. — Моя работа заключается в том, что я должна арестовать тебя.

— Расслабься, — говорю я. — Они же ничего не знают. А я просто хочу посмотреть, где ты работаешь. Проверить. Убедиться, что ты в безопасности. В этом заключается моя работа.

— Это полицейский участок, Линкольн. Здесь безопасно.

— Это очень коррумпированный полицейский участок, Молли. Хоть ты и работаешь здесь всего пару недель, но, чутко ощущая грань между добром и злом, определенно, это заметила.

Она глубоко вздыхает.

— Только пожалуйста, не устраивай сцен.

— Каких таких сцен? — подмигиваю я ей. Она не считает это забавным, потому что ее рот открывается в шоке. Как бы говоря: Ты издеваешься? — Обещаю. Клянусь на мизинчиках и прочая девчачья хрень.

Она с улыбкой качает головой и сдается.

Когда мы оказываемся внутри, она приветствует парня за стойкой, который суетится, провожая нас внутрь участка.

— Ты нервничаешь? — спрашивает Молли, держа меня за руку, когда мы входим. — Выглядишь так, будто должен быть в наручниках.