Часть 2. Главы I - II

I

Эсфи не помнила, как она потеряла сознание. Последним, что отпечаталось в её памяти, были камни, они сыпались совсем близко, а Эсфи хотела их остановить, но у неё ничего не вышло.

Очнулась она в сумерках. Было неудобно лежать на земле, болела голова, и Эсфи тихонько захныкала, но тут же прекратила. Где Мэриэн? Эсфи села, огляделась — и облегчённо вздохнула, различив знакомое рыжее пятно на земле. Протянула руку, коснулась волос Мэриэн:

— Вставай!

Мэриэн не откликалась.

Эсфи стало страшно. Она никак не могла понять, что это за тёмная стена позади неё, откуда взялась. А Мэриэн… она скоро придёт в себя. С ней не могло случиться ничего плохого, твердила себе Эсфи. Если бы она хоть на миг подумала иначе, то стала бы плакать, не в силах остановиться.

Поднявшись на ноги, Эсфи неуверенно побрела к «стене», дотронулась до неё пальцем. Камень. И там камень, и здесь. Так это же обвал, который она, Эсфи, сама устроила! Когда её дар пробудился, первым на пыльную землю рухнуло дерево, выдернутое с корнем, а следом и камни полетели…

Очнувшись от воспоминаний, Эсфи с ужасом подумала, что Амарель-то остался позади!

— Амарель! — Эсфи стукнула по камню. — Ты там? Ты там?!

Никто не ответил, и только эхо разнесло её крик по горам…

За спиной раздался слабый стон.

— Мэриэн! Живая! — Эсфи обернулась, отчаянно желая увидеть, всё ли с Мэриэн в порядке. Подойти? Спросить? Отчего-то не слушались ни ноги, ни язык.

— Я… сейчас, — с трудом произнесла Мэриэн. Кажется, она вставала. Да, она могла встать! От облегчения у Эсфи по щекам потекли слёзы.

— Эсфи? Ты… — начала Мэриэн.

— Я не ушиблась! — Эсфи вытерла глаза. – А ты?

— Почти цела. Может, шишка на голове останется, — Мэриэн подошла к ней. — Счастливо отделались! Когда твои камни повалили, меня по макушке стукнуло. А где… — Она оборвала себя, и стало тихо, если не считать далёкого рокотания горного потока на дне пропасти.

— Он остался там? — голос Мэриэн упал до шёпота.

У Эсфи не было слов — она кивнула, закрыла лицо руками, и слёзы полились опять. Бедный, бедный Амарель, эмегены, наверное, добрались до него, и всё из-за неё… Эсфи села на землю, обхватила колени руками и спрятала лицо, продолжая всхлипывать.

Мэриэн звала Амареля, пока не охрипла, а когда Эсфи уже устала плакать, она слышала, как Мэриэн пыталась перелезть через камни. И когда у неё не вышло, Мэриэн пыталась раскидать камни, ругаясь, как простолюдинка, а потом обессилела и замолчала.

— Это я… — Эсфи трясло, как в лихорадке. — Это я виновата…

Она вспомнила, как раньше швыряла камни, когда они с Мэриэн убегали от эмегенов, и была поражена мыслью: а что, если и тогда кто-то погиб? Пусть эмеген, пусть не человек, но мог погибнуть. А пока они с Мэриэн идут к волшебнику, сколько ещё несчастий случится?

Что-то подтолкнуло Эсфи встать. Она окликнула Мэриэн, но та не ответила и даже не двинулась с места. Эсфи не подозревала, что Мэриэн успела так привязаться к Амарелю, несмотря на всё его лукавство. А вышло так, что Эсфи и Мэриэн сделала несчастной.

Ещё несколько тихих шагов, и Эсфи остановилась на краю пропасти. Если она захочет, то бросится вниз — полетит, как птица. Будет больно, но потом она очнётся рядом с мамой…

— Ты что делаешь?! Отойди!

В голосе Мэриэн было столько испуга, что Эсфи вздрогнула.

— Так будет лучше! — Она вовсе не была в этом уверена, но ей стало так противно от себя самой, так стыдно перед Мэриэн, что прыжок в пропасть казался лучшим решением. Разве она, Эсфи — не чудовище?!

— Кому будет лучше? Я сказала, отойди! — Судя по голосу, Мэриэн подобралась ближе.

Не оглядываясь, Эсфи распростёрла руки, словно и вправду была птицей, а это её крылья.

— Я прыгну. Попытайся только меня тронуть — и я прыгну!

— Ну, хорошо. Я тебя не трогаю, — Мэриэн заговорила мягко и печально.

— Амарель погиб из-за меня. Его убили эмегены! Или один из моих камней, — Эсфи сжала кулаки. — Я думала, я научилась вызывать дар, когда захочу!

— Ты не виновата, — убеждала её Мэриэн. — И ты научишься, обязательно научишься! Только не прыгай. Я дала слово твоей матери…

— Я лишила тебя друга, — губы Эсфи задрожали, по щекам потекли ручейки слёз. Как же ей было плохо! Опустив руки, Эсфи поёжилась — словно отталкивая её, со стороны пропасти подул холодный ветер. Становилось всё темнее... и страшнее. Сможет ли она прыгнуть? Хватит ли у неё духу... или нет.

— А теперь ты хочешь лишить меня подруги? — хрипло проговорила Мэриэн.

Всю решимость, что ещё оставалась у Эсфи, как ветром сдуло после этих простых слов. Она подумала и сделала шаг от пропасти. А Мэриэн тут же оказалась рядом, сгребла Эсфи в охапку и потащила прочь, яростно приговаривая:

— Отшлёпать бы эту девчонку да по королевской заднице!

Наверное, сегодня у Эсфи был день неиссякаемых слёз.

Они спустились на равнину, втайне надеясь, что все эмегены остались позади, а дойти до Фаарне, столицы Гафарса, окажется легко. Мэриэн говорила только об этом, пока кормила Эсфи невкусными корешками и готовила для неё постель. Эсфи молчала и ела корешки, не капризничая, отчего подруга снова насторожилась:

— Не вздумай только глупостей натворить! Я могу не успеть тебя удержать.

— Да не буду я ничего делать, — промямлила Эсфи с набитым ртом. Ей опять стало стыдно, и она заверила, дожевав корешок: — Даю... даю слово принцессы!

Мэриэн невесело хмыкнула.

— Слово принцессы, говоришь... Ладно уж, поверю!

Ночью Эсфи лежала без сна и слушала ровное дыхание подруги. Мэриэн так устала, что не смогла бодрствовать, но бояться ей было нечего. Всё равно Эсфи не сможет прыгнуть в обрыв или уйти в лес к волкам, даже если захочет. Она попросту испугается! И добраться не успеет — пока будет плестись, шурша травой и натыкаясь на ветви мирно растущих сосен, Мэриэн проснётся. И тогда уж наверняка отшлёпает Эсфи, как маленькую.

Ночь была светлая. Ворочаясь без сна, Эсфи представила себе много-много сияющих точек на небе — звёзд. Наверное, это красиво. Горький комок подкатил к горлу — красиво, но она этого не увидит. Разве что дар пробудится посреди ночи. Дар… Скорее его можно было назвать проклятьем! Амарель никогда не увидит звёздного неба, вот что хуже всего.

Мэриэн перевернулась во сне на другой бок и пробормотала:

— Друг… Не другом я его хотела назвать.

Эсфи догадалась, что именно снилось Мэриэн, почувствовала себя ещё хуже и заснула в слезах, когда ночь отступила, и небо уже начало розоветь.

Проснулась она оттого, что Мэриэн трясла её:

— Вставай! Вставай быстрее!

Эсфи вскочила, открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого солнца. Мэриэн поддержала её за плечи.

— Что такое? Эмегены? — испуганно пискнула Эсфи, вцепившись в Мэриэн.

— Нет. Путешественники! Едут в Гафарса и могут взять нас с собой.

Путешественники! Эсфи мигом вообразила себе купеческий караван, как в сказке. Развевающиеся на ветру бороды и пёстрые одежды, взгляды людей, повидавших много чудес на свете... Эсфи так погрузилась в эту картинку, что не сразу расслышала слова Мэриэн, пока та вела её прочь:

— Надеюсь, что в повозке тебя не растрясёт и не станет тошнить, как на корабле…

Эсфи очнулась:

— В какой повозке?

— Запряжённой быками, — спокойно ответила Мэриэн, и Эсфи нахмурилась. Ей очень хотелось сказать, что она лучше пешком пойдёт, чем будет трястись в повозке, пересчитывая все камни и ухабы на дороге. Живо вспомнилось, как они с Мэриэн ехали в Лейен, и как это было утомительно. А потом чуть не стошнило!

Эсфи открыла рот, чтобы всё это высказать, но тут же закрыла его обратно. Она ведь не принцесса, а беглянка, и давно пора с этим свыкнуться, как сделала Мэриэн. Эсфи понурила голову и смотрела себе под ноги, думая о том, как несправедлив этот мир.

Скоро они выбрались на дорогу.

— Это и есть Миана? — долетел до Эсфи звонкий детский голос, и она растерянно моргнула. Повозкой правила такая же маленькая девочка, как она сама?! Или ещё младше.

— Да, это моя сестра, — как ни в чём не бывало, подтвердила Мэриэн. Эсфи всё-таки не удержалась и сердито зашептала ей на ухо, когда Мэриэн подсаживала её в повозку:

— Ты сказала — путешественники! А там один ребё…

— Прошу прощения, — детский голос прозвучал со всей взрослой важностью. И как только услышала? — Я не ребёнок.

Кто-то закашлял басом, показывая, что «девочка» путешествовала не одна. Должно быть, этот мужчина и правил повозкой.

— А как тебя… вас зовут? — Эсфи стало неловко из-за своих слов.

— Тарджинья, — прозвенело в ответ, и Эсфи вдруг осознала, что с ней говорили на каком-то странном языке, а она всё поняла и даже отвечала на своём, афирском! Эсфи беспокойно заёрзала на месте. Мэриэн, сев рядом, взяла её за руку и успокаивающе шепнула:

— Всё будет хорошо, — и тут же наступило молчание — наверное, не только Эсфи вспомнила Амареля, и не только Эсфи пришлось проглотить непрошеный комок в горле.

— Устроились? Едем? — спросила Тарджинья.

— Едем, — решительно ответила Мэриэн. — Если надо, я помогу вам править повозкой.

Кажется, её совершенно не удивляло, что она понимала Тарджинью, а Тарджинья понимала её. Или Мэриэн просто не подавала виду. В любом случае, её спокойствие передалось Эсфи — если Мэриэн не хваталась за меч, значит, всё и вправду хорошо… пока.

— Мы тебя утомлять не будем. Ты нам ещё пригодишься, если из леса разбойники выскочат, — Тарджинья хихикнула, как если бы сказала что-то забавное. А Эсфи снова встревожилась — разбойники! Ещё этого не хватало.

— Верно, пригожусь, — согласилась Мэриэн с Тарджиньей, и они поехали. Повозку, как и опасалась Эсфи, трясло, и она то наваливалась на Мэриэн, то оказывалась у самого борта. Потом Мэриэн обхватила её за плечи, привлекла к себе, и, пожалуй, стало чуточку уютнее. Эсфи старалась ободрить себя: всё страшное позади, они едут к волшебнику, который научит её владеть своим даром, и она будет использовать его во благо. Эсфи зажмурилась и стала повторять про себя: верю, верю, верю. В детстве это ей помогало – поможет и теперь.