Оливия опустила глаза.
— Я была матерью-одиночкой. Сара была тихоней, а Слоан — сущим дьяволом и совершенно не контролировал себя. Именно его я пыталась спасти, когда искала мужчин.
— Я не мать-одиночка, так что объяснитесь. — Голос Кэт стал убийственно мягким, как у Слоана, когда он был в ярости. — Чтобы улучшить жизнь своим детям-подросткам, Вы выбросили их, словно мусор, ради очередного мужчины. Верно?
Глаза Оливии сузились от ненависти.
— Вижу, Слоан снова исказил правду. Полагаю, он не сказал тебе, что не смог спасти сестру, потому что всегда заботился только о себе самом?
Кэт обнимала Слоана, когда он рассказывал ей о Саре. Его мучения и горе были такими осязаемыми, что ранили до глубины души. А эта женщина отказалась от всякой ответственности и превратила чувство вины Слоана во что-то пугающее. Что-то, от чего Кэт захотелось спрятаться.
Она не хотела знать. Но в ее жизни уже был мужчина с секретами. И за это она чуть не поплатилась жизнью, оставив на память хромоту и боль.
Она должна знать.
Двигаясь с размеренной точностью, стараясь ступать так, чтобы нога не подвела, Кэт встала прямо перед женщиной.
— Что Слоан должен сделать? Что исправить?
Оливия оглядела магазин, в котором кроме Уитни никого не было. Повернувшись к Кэт, она понизила голос:
— Убить Ли Фостера. Тогда я буду в безопасности, и мир узнает правду.
Нет. Это слово снова и снова пронзало Кэт, пока ей не захотелось закричать в агонии.
— Каждый год я хожу на могилу Сары. Чтобы оплакать ее. Рассказать, как мне жаль, что брат подвел ее. И пообещать ей, что он все исправит. В этом году я смогу сказать ей, что она отомщена.
— Вы сумасшедшая. Вы не должны позволять ему сделать это. Вы должны остановить его.
Ноздри женщины раздулись.
— Он мой должник. Он сказал копам, что я их бросила. Моих детей. И он дал показания, не заботясь о том, что подвергает меня опасности.
Кэт изо всех сил пыталась удержаться на ногах, но магазин начал крениться и вращаться.
Оливия схватила сумочку и направилась к выходу.
— Он не способен любить, но способен на убийство. Держись подальше от моего сына.
В животе у Кэт все сжалось, а в голове всплыли слова Слоана:
— Я боюсь, что все испорчу и потеряю тебя. Потому что, как бы мне не хотелось это отрицать, я — сын своей матери.
Кэт, наконец-то, четко увидела открывшуюся правду.
Слоан намеревался убить Ли Фостера.