– Хлеб? – уточнила я, подняв брови.

Она закатила глаза.

Выйдя в сад, увидела Коннора, переворачивающего бифштексы с таким серьезным видом, словно это была задача, требующая предельной сосредоточенности. Мужчины и их мясо. Папа тоже всегда придавал большое значение барбекю.

Я подошла к парню своей сестры. – Фиона послала меня передать тебе это.

Он с улыбкой взял корзину. Коннор часто так делал. Он казался спокойным и расслабленным, идеально подходящим для кого-то вроде Фионы, которая всегда была на взводе. Прежде чем он успел положить первый кусок на барбекю, я схватила один себе и откусила. Просто умирала с голоду. Еда в самолете была несъедобной, так что смогла проглотить только сухие булочки с чеддером, которые подавали к основному блюду.

Коннор усмехнулся. – Ксавье будет рад видеть рядом с собой кого-нибудь, кто тоже любит поесть.

Я сглотнула и пожала плечами. Коннор с его атлетическим телом и Фиона с ее модельными размерами, вероятно, даже не купили бы хлеба, если бы не я.

– Какой он из себя? – спросила я. – Фиона была не очень откровенна с информацией о нем, а в интернете его образ не очень-то позитивный.

– Он эгоцентричный, высокомерный Казанова... и мой лучший друг.

– Тогда тебе следует пересмотреть свой жизненный выбор, – сказала я со смехом.

– Туше. – Глаза Коннора весело блеснули. – Он неплохой парень. И верный.

– Судя по тому, что я слышала, нет. Он меняет женщин быстрее, чем другие меняют нижнее белье.

– Точно. – Он обвиняюще ткнул щипцами для барбекю в мою сторону. – Думал, Фиона ничего тебе о нем не рассказывала.

– Она упомянула об этом, но больше ничего. То же самое как я уже и сказала, можно прочитать в желтой прессе.

– Он в раке[6] и трахается. И точка, – сказал Коннор с извиняющейся улыбкой.

Мои щеки вспыхнули. – Рак? – Слышала об этом термине, когда читала о регби, но забыла, что он означает.

– Это когда они все обнимаются, – подсказала Фиона, сердито глядя на Коннора, подходя к нам. – Следи за своим языком. Моя сестра не такая, как я. У нее чувствительные уши.

Я фыркнула. Обо мне многое можно было сказать, но уж точно это. Никогда не была нежным цветком.

Коннор подмигнул мне, когда Фиона отвернулась. Затем обнял ее за талию и притянул к своей груди для крепкого поцелуя. Я взяла корзинку с хлебом и вернулась к столу, не желая смотреть, чем они занимаются. Ее слова о массаже ягодиц еще некоторое время будут преследовать меня.

Я опустилась на один из садовых стульев, глядя на безоблачное летнее небо Сиднея.

Он трахает и в р ак е .

О Боже, во что я ввязываюсь? Затем закрыла глаза, смена часовых поясов догоняла меня. Мне нужно несколько часов, чтобы выспаться.

Мягкие шаги заставили меня снова открыть глаза.

Фиона села рядом со мной с понимающим выражением лица. – Не волнуйся. Ксавье и пальцем к тебе не прикоснется. Ты не в его вкусе.

Я посмотрела на свои изгибы и пожалела, что проглотила третий кусок хлеба. – Почему же?

Фиона осторожно положила в рот кусочек манго – ее вариант закуски. – Слишком много усилий. Ксавье предпочитает, чтобы все его «завоевания» были легкодоступными и незамысловатыми. Ты – ни то, ни другое.

– Откуда тебе знать? Может, я изменилась? – Мне пришлось улыбкой смягчить нотку горечи в своих словах.

Фиона помолчала, потом отвела взгляд и вздохнула. – Знаю, что было нечестно оставлять тебя разбираться с папой одной, но мне просто нужно было уехать…

Оставить прошлое в покое было труднее, чем мы обе хотели. Я сделала глоток воды, чтобы собраться с мыслями. – Ты так и не объяснила, почему сбежала.

– Я не убегала... – глаза Фионы нашли Коннора, который все еще смотрел за барбекю, но время от времени бросал любопытные взгляды в нашу сторону. – Просто застала Эйдена в постели с Пейсли через несколько недель после похорон мамы.

Я поперхнулась водой во рту. – Почему ты мне не сказала?

Эйден был первой любовью Фионы, ее школьным возлюбленным с пятнадцати лет, а Пейсли – лучшей подругой.

Она пожала плечами. – Я была унижена. Не хотела, чтобы люди узнали об этом. А ты горевала о маме.

– И ты тоже, Фиона.

– Знаю, – призналась она.

– Ты пошла с ним на выпускной бал.

– Как я уже сказала, хотела соблюсти приличия. Но после этого просто захотела уехать.

– И тебе пришлось объехать весь земной шар из-за одного изменщика-мудака? – возмущенно пробормотала я.

– Это была реакция коленного рефлекса. Никогда не думала, что уеду так надолго, определенно не навсегда, но потом появился Коннор.

– И теперь ты здесь останешься.

– Да, – тихо сказала она, и ее глаза снова нашли его. Я была счастлива за нее, и вспышка обиды из-за ее отъезда, которая все еще таилась в глубине меня, исчезла. Даже если моя новая работа не сложится, все равно поездка в Сидней уже стоила каждого потраченного пенни.