— Вот почему ты не хотела, чтобы я работал над твоим роботом. О Боже, ну серьёзно! Как ты можешь так думать обо мне? — он схватил меня за руку и остановил нас обоих. Поток людей продолжал двигаться вокруг нас.

— Я не могла в это поверить, но именно ты построил первую неисправную машину, и директор застукал тебя за изучением моих планов для вольера, и… ну…

— Я Рэтфорд, — Питер тяжело вздохнул.

— Мне очень жаль, Питер. Директор приказал мне держаться на расстоянии и ничего тебе не говорить. Ты простишь меня? — мы снова двинулись вперёд. Я немного успокоилась рядом с ним. Приятно было вновь идти бок о бок с ним.

— Уже простил. Как ты считаешь, что они собираются делать? Думаешь, они закроют Академию? — спросил он.

— Даже не знаю.

Мы завернули за угол и прошли через двери в актовый зал. Скамейки начали заполняться, и хотя народу было не так много, как в первый раз, когда собрался Орден, я всё ещё была поражена тем, сколько их приехало сюда, хотя о собрании объявили меньше чем за день до назначенной даты.

Мы с Питером спустились по ступенькам и сели вместе с другими учениками в дальнем конце зала.

С трибуны донёсся громкий стук, и мы повернулись к лидеру Октавиану. В комнате быстро воцарилась тишина.

Он поправил очки на тонком носу.

— Как вы все уже знаете, вчера во время обучения наших учеников произошёл очень серьёзный инцидент. Я хотел бы воспользоваться моментом, чтобы поблагодарить директора Лоренса и Барнабаса — они позаботились о том, чтобы никто не пострадал, хотя повреждения были обширными, — начал Октавиан, и его голос хрипло разносился через машину, которая усиливала его по всей комнате. Я искоса взглянула на Питера. Директор и учитель Барнабас практически первыми убрались из комнаты.

— Насколько я понимаю, робот был неисправен. Его оригинальная система управления отсутствует, и на её место была поставлена система управления заводным Минотавром.

Снова послышался ропот. Лидер Октавиан поднял руку.

— Директор Лоренс, прошу вас.

Директор стоял за трибуной с величественным и серьёзным видом.

— До сих пор в Академии произошло не менее трёх актов саботажа. Первые два были нацелены на мисс Уитлок.

Голоса Развлекателей становились всё громче. Директор постучал молотком по трибуне, но один из мужчин, стоявших впереди, остался стоять.

— Именно поэтому ей не следует продолжать обучение в Академии!

Я почувствовала себя так, словно мул только что сильно пнул меня в грудь. Хор согласных воплей следовал за его словами и разносился по комнате. Именно этого и добивался саботажник.

— Вот только она — самый блестящий ум, который поступал в Академию за последние сто лет, — огрызнулся директор Лоренс. Какой бы невидимый мул ни лягнул меня, ему удалось нанести второй удар. Остальные ученики нервно переминались с ноги на ногу, пытаясь взглянуть на меня через ряд или через плечо. Даже Дэвид обернулся посмотреть. Сэмюэл ударил его по руке, и он повернулся обратно. Я выпрямилась и втянула воздух через нос. Я не сломаюсь. Не сейчас. Питер взял меня за руку и крепко сжал.

Директор продолжал:

— Её внимание к деталям безупречно, у неё есть врождённое понимание того, как всё устроено, и её творческий потенциал не имеет равных. Удалить её из Академии было бы грехом против всего, что чтит этот Орден.

— Но она представляет опасность, — из толпы поднялся худой человек в больших очках. — Два человека уже пострадали, а вчера один из наших сыновей мог погибнуть.

Гневные крики стали громче, похоронив мою надежду. Я намеревалась обратиться к собравшимся и рассказать им о вчерашнем нападении на мою персону, но если я поступлю так, это лишь даст ещё больше оснований удалить меня из Академии. Я не хотела доказывать правоту своих недоброжелателей. Тем не менее, они правы, кто-то мог быть убит. Я не знала, что делать.

— Мисс Уитлок — не корень проблемы, — запротестовал директор Лоренс. — Если понадобится, я приставлю к ней круглосуточное сопровождение. Факт остаётся фактом: это последнее нападение было направлено против Академии в целом. Я боюсь, что если мы уберём мисс Уитлок, этот человек незаметно скроется прежде, чем мы сможем установить его личность. И мы даже не знаем наверняка, является ли мисс Уитлок причиной этих нападений, а не удобным козлом отпущения.

— Мне трудно в это поверить, учитывая, что она принесла бомбу в наши ряды, — крикнул мужчина сзади.

— Бомбу, которую создал кто-то из этого Ордена, — директор Лоренс вышел из-за трибуны и небрежно направился к центру зала, медленно поворачиваясь, чтобы окинуть взглядом всех. — Осмотритесь. Среди нас снова появился безумец. Он находится в данной комнате в этот самый момент. Он может сидеть рядом с вами, и всё же мы намерены обвинить мисс Уитлок.

Глаза в комнате внезапно стали бегающими, когда Развлекатели рискнули украдкой взглянуть на своих соседей. Несколько человек уставились на мужчину, который поначалу предложил исключить меня. Он съёжился, как побитая собака. Директор ещё не закончил их отчитывать.

— Атаки нарастают. Мы должны найти этого человека и изгнать его из нашей среды, пока не стало слишком поздно. Раньше мы закрывали глаза на безумие, и оно привело к убийству. Можем ли мы позволить себе сделать это снова?

Шёпот теперь казался смиренным. Я была рада этому. Как только я смогу, я расскажу директору о человеке, который напал на меня. Он знает, что делать.

Оливер встал. Повязка на глазу портила его лицо.

— Я согласен с директором. Тот, кто решил напасть на одного из нас, нападает на всех нас. Когда подобное случилось в прошлый раз, мы все повернулись и побежали, чтобы защитить себя. Тем самым мы позволили убить ещё больше людей. Мы не можем позволить себе повторять одну и ту же ошибку дважды. Этот саботажник должен быть найден и привлечён к ответственности, — раздались приглушенные аплодисменты. Оливер слегка пожал плечами. — По крайней мере, мы должны заставить его заплатить за вино.

Аплодисменты становились, Развлекатели смеялись. Наконец кто-то перекричал толпу:

— Что вы предлагаете?

Директор Лоренс вернулся за трибуну.

— Я так рад, что вы спросили, — он потянул за рычаг, и в тот же миг зал погрузился в полумрак, а у каменной стены позади него развернулся рулон тяжёлого полотна. Какое-то устройство поднялось с пола, вспыхнуло внезапным светом и спроецировало изображение на полотно.

Я ахнула, затем поднесла руку ко рту.

— Мег, что такое? — прошептал Питер.

Я сразу узнала изображённую машину. Набросок был примитивным, но ошибиться невозможно. Я видела её вживую, в потайной подвальной комнате.

— Я предлагаю простой тест! — объявил директор Лоренс, сияя от гордости. — Меня поразила вспышка вдохновения. Всё, что нам нужно — это машина, способная видеть мысли человека. С её помощью мы сможем отличить истину ото лжи и очистить наш дом от болезни, которая живёт в нём.

Я в замешательстве наклонилась вперёд, прислушиваясь к тревожному шёпоту окружающих. Почему директор лжёт? Он утверждал, что эта идея только что пришла ему в голову, но я знала правду. Действующая модель находилась прямо у нас под ногами. И если директор думал о птицах и огне, когда я шпионила за ним, то машина полностью исправна.

Возможно, она работала не совсем правильно. Мысли директора не имели никакого смысла.

Внезапно ужасное осознание пришло ко мне. Если никто больше не знал о мыслительной машине, значит, директор работал над ней тайно. На последнем собрании подобные действия категорически запретили. Он работал над запрещённым проектом.

Одиннадцать человек в чёрных жилетах, сидевших в самом первом ряду скамей, сбились в кучу, чтобы поговорить. Я старалась разглядеть их более отчётливо, как будто это помогло бы мне услышать их слова.

Наконец встал маленький иссохший мужчина.

— Как члены комитета по утверждению, мы считаем, что слишком рано переходить к таким радикальным мерам. Мысли человека принадлежат ему самому, и эта неприкосновенность собственных мыслей не должна нарушаться ради более простого обнаружения виновного в этом преступлении, — он закашлялся и оперся на трость. — Вместо этого мы продолжим расследование происхождения бомбы и начнём расследование инцидента с роботом. Лучше всего полагаться на проверенные методы выявления личности исполнителя этого гнусного деяния.

Директор Лоренс сжал кулаки.

— А что будет, когда произойдёт ещё одно нападение? Что будет, когда случится нечто такое, что мы не можем игнорировать?

Старик посмотрел на своих товарищей, сидевших на скамейке.

— Мы будем разбираться по ходу событий. А пока я призываю всех нас сохранять осторожность.

— Действительно, — произнёс директор Лоренс с задумчивым выражением лица. — Действительно.