ЧАСТЬ 2. ПЕРСОНАЛЬНЫЙ ЛИМБ. Глава 21
Весь оставшийся день Мари была погружена в собственные мысли. И все это время Джу лишь терпеливо ждал, стараясь ничем ей не мешать. Он не отвлекал ее никакими разговорами, но Мари, как ни странно, постоянно ощущала незримую поддержку, исходящую от него. Из-за этого девушке почему-то казалось, что Джу, в итоге, примет любое ее решение, к какому бы она ни пришла. И даже если она скажет, что решила остаться в больнице, чтобы дождаться прихода Энни, то он, возможно, только ответит ей что-нибудь вроде: «твое право, мышь», чтобы затем бесследно исчезнуть отсюда.
Какие бы сложные взаимоотношения у них ни были, Мари совсем не хотелось, чтобы он уходил, но, к сожалению, не она была сейчас тем, кто диктует условия сделки. У Джу были собственные правила, и он также, как и Джесс, продолжал о многом умалчивать, но Мари, все же, начала приходить к выводу, что уже немного привыкла к нему. Как многие люди, к примеру, с течением времени привыкают к трудному характеру кого-нибудь из родственников или близких.
Несмотря на то, что в психиатрической больнице, в целом, соблюдается весьма жесткий распорядок дня, а в общем отделении имеются еще и чокнутые соседи, которые, также как и медики, могут запросто зайти в твою палату в дневное время, Мари сегодня никто особо не тревожил. Девушка словно попадала всем в слепое пятно, что заставило ее предполагать, что это тоже какие-то фокусы Джу, которые парень устроил для того, чтобы у нее было время спокойно и продуктивно подумать. И если все действительно обстояло так, то Мари была очень благодарна ему за это. Все-таки решение, которое ей предстояло принять было весьма и весьма нелегким.
«Если этот мир ненастоящий, то это могло бы объяснить, в какой-то степени, как именно он это делает, - размышляла она, - Как могло бы объяснить и многое другое... Например то, почему ни Энни, ни Джоуи не видели Тэуса. Или то, почему шприц, торчащий в капельнице, вдруг бесследно исчез. Ну, а если рассматривать альтернативный вариант, то можно предположить две различные версии объяснения событий. По одной из них у меня окончательно съехала крыша, и я путаю между собой реальность и галлюцинации травмированного мозга. Это, в свою очередь, также может исчерпывающе объяснить все. Как исчезновение предметов и людей, которых, на самом деле, никогда и не было, так и фантастические способности Джу, который, на самом деле, вовсе не Джу, а моя соседка по палате, которую я путаю в своей голове с каким-то вымышленным персонажем. Но если рассуждать логически, то можно легко опровергнуть данную версию, поскольку уже одно мое здравое рассуждение о том, что я чокнулась, как и о том, каким именно образом я путаю реальность и вымысел, указывает на то, что я вряд ли сошла с ума... Или нет? Разве реально сумасшедшие люди обычно не верят в собственные галлюцинации на полном серьезе, или я не права? Хотя, с другой стороны, принимая версию о том, что я вовсе не сошла с ума, я именно это и начинаю делать. То есть начинаю верить в то, что мои галлюцинации вовсе не галлюцинации, а лишь какая-то иная реальность, которая имеет логическое объяснение. Вот же блин..., - Мари начала с болезненной напряженностью тереть пульсирующий висок, - Интересно, моя проблема в том, что я слишком много думаю или в том, что я просто думаю как-то неправильно?»
Больничный парк, виднеющийся за окном палаты, казался вполне реальным. Похоже, что там все оставалось точно также, как и тогда, когда они гуляли по нему утром. Но вопрос, на самом деле, состоял в том, могла ли Мари вообще доверять своим воспоминаниям? Ведь если каким-то образом незаметно подменить их, то девушка, подобно жителям фантастического Темного Города, никогда об этом даже не догадается.
Чтобы проверить спит она или нет, Мари больно ущипнула себя сквозь тонкую ткань пижамы за бедро. В ответ на это, прищемленная кожа отозвалась болезненным, обжигающим покалыванием, словно от резкого укола множества незримых иголок.
«А ведь, на самом деле, глупо доверять, на полном серьезе, такой вот сомнительной проверке, - с долей раздражения подумала она, - Если, к примеру, предположить, что я сейчас сплю, и мне снится, что я себя ущипнула, то почему мне не может присниться и то, что мне, в ответ на это, стало больно?»
Размышляя таким образом, Мари постепенно пришла к невеселому выводу, что попросту не знает, как могла бы достоверно проверить, является этот мир реальным или нет.
«Что же касается второй возможной версии объяснения событий, - вернулась она к предыдущим размышлениям, - То, исходя из нее, можно допустить, что этот мир является вполне реальным, и я вовсе не сошла с ума, а лишь столкнулась с заговором большой группы людей, возможно религиозной секты, которая целенаправленно пытается меня убедить в том, что я чокнулась. Но эта версия, на мой взгляд, совершенно неубедительна, поскольку я не вижу никакого смысла в их возможных мотивациях... Допустим, что я его не вижу просто потому, что я его не знаю... Но тогда как объяснить то, что слишком уж большое количество людей во всем этом должно быть замешано. Ведь получается, что в заговор втянуты не только люди из моего кошмара, но и медперсонал двух абсолютно разных больниц и даже, что уже и вовсе неправдоподобно, моя собственная сестра! Ведь Энни тогда прямо спросила меня, зачем я избила Джоуи. Получается, что либо она, и вправду, не заметила присутствия Тэуса, либо врала мне, в целях соблюдения условий некоего неизвестного мне заговора...»
В ответ на эти мысли, Мари начала нервно хихикать. Поэтому бредовость последней версии не вызывала у нее совершенно никаких сомнений. Своей несуразностью она, как раз, больше напоминала бред сумасшедшего, страдающего сильнейшей манией преследования, в рамках которой даже тараканы следят за ним из кондиционера, а кошки во дворах о чем-то подозрительно переговариваются. Ну, или можно провести параллели с теорией мирового заговора, описанными еще Оруэллом паранойями, что за людьми наблюдают из телевизора, или какими-то прочими, невероятными в своей гротескности, версиями.
«Выходит, что самым правдоподобным является допущение, что этот мир всего лишь фальшивка, - пришла к окончательному выводу Мари, - Такая же, как и предыдущий, лишь более сложная и многоцветная, - она задумчиво поковыряла отставшую от подоконника краску, - Да уж... Таким образом недолго додуматься и до того, что любой мир является фальшивкой. Даже тот, в котором мы родились и прожили всю свою сознательную жизнь. И почему мне вдруг вспомнилось пресловутое эдемское Древо? Вот так съел не тот плод, и понял что есть Добро, а что Зло, съел еще какой другой и внезапно осознал, что весь мир такая же неловкая фантазия Бога, как и все наши вымыслы и сны. Как там, помнится, это было?... Как бы не вкусил Адам от Древа Жизни и не стал, в итоге, как один из нас, сказал Бог...»
Мари вновь печально улыбнулась собственным мыслям. Кто бы мог подумать, насколько далеко они ее заведут. А ведь изначально вопрос состоял в том, сможет ли она довериться Джу или нет.
«Да и черт с ним, со всем, - мысленно махнула девушка рукой на окружающий ее мир, - Ведь я уже однажды доверилась Тэусу, хоть и сомневалась в том, что он меня не обманет. Так может, в этот раз, мне стоит попробовать довериться Джу? Хотя, если честно, на счет позитивного итога моей попытки с Тэусом я, в последнее время, начала все чаще сомневаться...»
В конце концов, девушка начала приходить к удручающему выводу, что ей, собственно, и так уже терять нечего. Ведь даже если окажется, что этот мир все-таки реален, то Мари просто не хочет жить в настолько тупой реальности, послушно смирившись с ней и не попытавшись хоть что-то изменить. Поэтому она поняла, что готова рискнуть. Пусть даже это и будет ошибкой. Ведь ей уже, по большему счету, все равно...
Этот простой, но чрезвычайно тяжелый для принятия вывод застал Мари уже в постели. За своими пространными размышлениями девушка не заметила толком, как день постепенно прошел. А утром уже все решится и произойдет. Но если раньше Мари готова была оттягивать этот момент по максимуму, то сейчас ей уже не терпелось поскорей покончить со всем. Хоть ей и было до сих пор чрезвычайно страшно представлять собственное будущее.
Она мягко соскользнула с кровати и неслышно подкралась к спящему Джу. Лицо парня, как всегда засыпанное непослушными прядями волос, выглядело сейчас весьма умиротворенным. Либо он действительно спал, либо очень уж ловко прикидывался. И несмотря на то, что Мари решилась, в итоге, довериться ему, она прекрасно понимала, что это лишь отчаяние толкнуло ее на это решение, а вовсе не доверие к этому человеку. Ведь как Мари не знала изначально ничего о нем, так она и не продвинулась в этом ни на йоту. Так, даже сам Джу признался ей в том, что он искусный лжец. Но девушка и сама интуитивно чувствовала, что парень тот еще лицедей, который, наверняка, способен изобразить все, что угодно. Вот с Джессом, к примеру, было гораздо проще. С ним не только создавалось ощущение комфорта, но и казалось, что он максимально откровенен с ней. Ведь когда Джесс, по какой-то причине, не мог чего-то сказать ей, то всегда честно признавался в этом. Однако Джесса сейчас здесь не было... А что касается Джу, то с ним все обстояло гораздо сложнее. И даже просто общаться с этим парнем было совсем не легко, а уж тем более пытаться доверить ему свою жизнь, судьбу и свободу. Так, Мари на полном серьезе была уверена, что если Джу вдруг зачем-то понадобиться убедить кого-то в том, что черное на самом деле белое, то он без малейшего труда найдет способ сделать это.
Тихонько вернувшись обратно в кровать, она забралась под одеяло с головой, в надежде как можно быстрее уснуть. Все равно решение уже принято, а дальнейшие размышления смогут повлечь одни лишь сомнения, которые постепенно вернут ее на исходную точку, где все придется начинать заново. Тем не менее, девушка еще довольно долго ворочалась с боку на бок, будучи не в силах остановить или хотя бы ослабить свой нескончаемый поток мыслей.