Глава 25

Ройял

Двадцать месяцев назад

— Твою мать, лежи! Не двигайся! — орёт ублюдок мне в ухо. — Оставь этот куска дерьма с новобранцем, пока мы осмотрим весь дом. Не может быть, чтобы он один расправился с ними тремя.

Я чувствую, как офицер Пайтон сильнее надавливает коленом мне в шею, а затем бьёт меня по затылку и шепчет:

— Ты сломал нос моему напарнику, мразь. А это огромная ошибка. Такие неудачники, как ты, заслуживают гнить в тюрьме, Ройял.

Он продолжает давить коленом мне в шею, пока я не начинаю задыхаться.

— Найт, сюда, — требует он. — Не позволяй ему, блядь, двигаться. Используй оружие, если понадобится.

Я чувствую, как с моей шеи убирают колено, а затем ощущаю на затылке руку, чья хватка куда слабее, чем у предыдущего тупого копа.

— Держу его. Он никуда не денется.

Новобранец ждёт, пока в коридоре стихнут шаги офицеров, а затем убирает руку с моего затылка, и тогда я в ярости отстраняюсь. Он даже не пытается меня удержать, что удивительно. Копы в этом городе мудаки. Я чувствую, как он наклоняется ко мне, пока я, сидя на коленях, смотрю на неё.

— Эти ублюдки убили твою беременную невесту, — тихо говорит он, и в его голосе слышны нотки сострадания. — Я бы сделал то же самое. Они заслужили эти мучения. Я знаю это наверняка.

Он дотрагивается до моих наручников, и тиски исчезают, мои руки свободны.

— Попрощайся с ней. Это всё, что я могу для тебя сделать.

Она лежит на полу, и я ползу к ней на коленях и прислоняюсь лицом к её небольшому животику, чувствуя, как слёзы жгут мои глаза. Ещё никогда в жизни мне не приходилось испытывать такой боли. Ничто не может сравниться с горем, которое обрушилось на меня, оно съедает меня живьём. Борясь с желанием лечь рядом и умереть вместе с ней, я кладу её безжизненное тело к себе на колени и зарываюсь лицом в изгиб её холодной шеи.

— Мне чертовски жаль, детка. Мне так жаль! — Плачу я. — Я не смог защитить тебя и Хэдли и никогда себя за это не прощу. Я люблю тебя, — шепчу я. — Чёрт, я так сильно тебя люблю. Я любил тебя всю свою проклятую жизнь и никогда не перестану любить. Ни на одну грёбаную секунду. Я умру за тебя, Ливи.

Я вытираю лицо руками.

— Блядь! Блядь! Это всё моя вина! — Я плачу, не отрываясь от неё. — Я должен был быть здесь. Надо было приехать раньше!

Со слезами на глазах я притягиваю её ближе к себе, не готовый отпустить её, как вдруг слышу шаги других копов. Они уже близко, слышно даже, о чём они говорят.

— В доме никого нет. Этот неудачник куда опаснее, чем я думал.

Когда они замолкают, в доме становится тихо, но затем они входят в комнату, удивлённые и злые, как черти, при виде меня на полу с Оливией в объятиях.

— Какого хрена, новичок?! Хочешь лишиться работы?

— Наручники были слишком тугие, — отвечает натянуто офицер Найт. — Виноват. Может, вам следует научиться обращаться с ними. Я просто позволил ему попрощаться с его семьёй. Он никуда не денется. Он сам нам позвонил.

— Пошёл ты, Найт. Обсудим это позже с начальником.

В комнате слышны сирены скорой помощи и офицер со сломанным носом наконец-то замолкает, оглядывая беспорядок, который я наворотил в комнате.

— Вот дерьмо, здесь будет тяжело что-либо разобрать.

Когда он снова переводит взгляд на меня, я замечаю в его глазах маленький проблеск сочувствия, которое сменяется страхом.

— Давайте уберём его отсюда.

Медработники врываются и проносятся мимо нас прямиком к Оливии, пока меня уводят. Я слышу, как эти ублюдки кричат, пытаясь что-то сделать, сохранить ей и ребёнку жизнь, но они опоздали. Как и я…

Единственное, о чём я могу думать, пока меня волокут из дома, так это о том, что я обязательно отыщу Брайана.

Четыре жизни взамен двух… вот как должно быть.