Глава 28

Айла

Сыграв первую песню, я ничего не могла с собой поделать, поэтому не остановилась. Вместо этого я сыграла другую. Одной из моих любимых песен была «Я не сдамся». Я раньше играла её каждый день.

Когда песня обтекала меня, я почувствовала, что пою под мелодию. Мой голос был тихим шепотом, мягким даже для моих ушей. Мое колотящееся сердце замедлилось до спокойного ритма.

Через столько времени я почувствовала спокойствие и странную надежду.

Пианино всегда было моим спасением. Когда жизнь подвела меня, моё пианино никогда не подводило. Оно всегда давало мне убежище, в котором я нуждалась. Оно всегда приносило мне покой, к которому я отчаянно стремилась. И я была благодарна, что смогла снова почувствовать это.

Вторая песня закончилась, и я сыграла третью, надеясь, что Алессио не скажет мне остановиться. Но когда я его не услышала, я продолжила играть. На этот раз я сыграла «Тысяча Лет».

Когда мои пальцы потекли по клавишам, и третья песня подошла к концу, я медленно открыла глаза, мгновенно встречая взгляд Алессио. Его взгляд был напряженным, неуклонным, он глубоко задумался и, возможно, немного растерялся.

Мои руки все еще лежали на пианино, когда мы смотрели друг на друга. Улыбка на моем лице рассеялась, а нервозность наполнила мое тело.

Пока я играла, мне было все равно, что происходит вокруг меня. Ничего не имело значения. Но теперь, глядя на Алессио, его глаза были такими же напряженными, как и всегда, я стала беспокоиться.

Но хотя его взгляд был напряженным, он был теплым. Это-то, чего я никогда не видела в нем раньше.

Когда он не пошевелился и ничего не сказал, я прочистила горло. При внезапном звуке его глаза расширились, и он отвел взгляд. Он провел своими окровавленными пальцами по волосам.

Я поморщилась увидев это и встала перед роялем. Так Алессио был недалеко от меня, всего в нескольких футах.

Я могла ясно видеть его ушибленное лицо и снова поморщилась. Его щеки были красными и быстро превращались в легкий фиолетовый оттенок. На его брови был порез, а губы покрылись засохшей кровью.

«Ты можешь уходить», сказал Алессио жестким голосом. Вздрогнув от его внезапного изменения тона, я сделала шаг назад и врезалась в пианино. Мои руки играли с подолом моего платья от нервозности.

Он делал это снова. От теплого к холодному за считанные секунды.

«Ты должен обработать свои раны, чтобы не было заражения», - сказала я. Не сводя с него глаз, я наблюдала за его реакцией.

Не было никакой реакции. Вместо этого он впился взглядом в стену, его челюсти крепко сжались.

Мое сердце снова колотилось, когда беспокойство наполнило меня. Может быть, я переступила свои границы. Я не должна была играть на пианино. Я даже не должна была быть там.

Продолжая ерзать своим платьем, я закусила губы, и мои руки стали холоднее.

«Я сказал уйди!» Алессио зарычал.

Мои глаза расширились, и я поспешила прочь от пианино. У двери мои шаги запнулись, и я медленно посмотрела через плечо. В руке у него была коричневая стеклянная бутылка, и он смотрел на нее, крепко сжав другой кулак. Плечи упали от поражения, я вышла из комнаты.

Я знала, что он не собирался обрабатывать свои раны. Алессио был слишком погружен в боль, и я поняла его чувства. Его боль заставила мое сердце болеть, потому что я знала, что такое лишиться надежды.

Пробираясь в свою комнату, я забралась внутрь и включила свет. Я быстро порылась в своем ящике и нашла аптечку. Держа её близко к своей груди, я снова вздохнула.

Я немного опасалась возвращаться туда. Но, может быть, если бы аптечка была перед ним, он бы обработал свои раны.

Не задумываясь, я закрыла ящик, быстро вышла из комнаты и направилась обратно.

Дверь была частично закрыта, как я и оставила. Я обнаружила, что грызу ногти, но заставила себя опустить руку. После нескольких секунд возле двери, переступая с одной ноги на другую, я открыла дверь.

Заглянув внутрь, я увидела, что Алессио все еще сидит на том же месте. На этот раз его голова лежала на спинке плюшевого дивана, а глаза были закрыты. Он все еще держал бутылку на бедре, но она была пуста. Она была наполовину пуста, когда я ушла.

Мое сердце сжалось при мысли о том, что он напивается до забвения.

Я вошла, и его глаза открылись, на его лице отчетливо виднелось раздражение и разочарование, когда он уставился в потолок, отказываясь смотреть на меня.

Трясущимися руками я положила аптечку на кофейный столик, а затем схватилась руками за юбку, чтобы скрыть нервозность, возникающую внутри меня.

Его взгляд переместился на журнальный столик, а затем он закрыл их, молча отвергая мое присутствие.

Пора мне уходить, подумала я, уставившись на безэмоциональное лицо Алессио. Хотя ему было больно, он не показывал этого.

Для человека, подобного ему, чувства означали слабость. А слабости не было в этой жизни. Наши слабости только убивают нас.

«Пожалуйста, обработай свои раны», - тихо попросила я. Окинув его еще одним взглядом, я ушла.

Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней и закрыла глаза. После моментов, которые у меня были с Алессио, какими бы странными и неловкими они ни были, я не хотела возвращаться в свою комнату одна.

Я также боялась ночных кошмаров. Я боялась воспоминаний, которые будут преследовать меня, как только я закрою глаза. Лицо Альберто преследовало меня.

У меня было всего несколько мгновений, наполненных безмятежностью, и теперь я окаменела от ощущения окутывавшей боли, которая ослепила меня.

Страх охватил меня, когда я подошла к своей комнате.

Я закрыла глаза и заставила себя открыть дверь. Я просто хотела спать спокойно без воспоминаний, преследующих меня.

Как только мысль пришла мне в голову, мои глаза открылись, когда я вспомнила сцену в своей комнате несколько ночей назад.

У меня был спокойный сон.

Пиджак Алессио.

Он помогал держать кошмары подальше.

С широко открытыми глазами я взглянула на лево на комнату Алессио. Она была прямо рядом с пианино. Может быть, просто возможно, если бы у меня был его пиджак, я бы снова могла спать.

Это казалось жалким, но я просто хотела спать. Без страха, без боли, которая скручивала мое сердце.

Быстро решив, я вышла из своей комнаты и пошла к Алессио. Мои шаги были медленными, но решительными.

Когда я никого не увидела, я открыла дверь и скользнула внутрь. В комнате было темно, и я искала выключатель.

Как только я нашла его, я включила свет, и комната наполнилась светом. Не теряя времени, я добралась до его шкафа, наполненного сшитыми на заказ костюмами и рубашками. Большинство его костюмов были темных цветов, представляющих его. Я не могла представить, чтобы Алессио носил что-то кроме темных цветов.

С диким биением сердца я сняла с вешалки черный пиджак и прижала к груди. Я положила пустую вешалку в заднюю часть шкафа, чтобы он ее не нашел.

Подняв пиджак, я уткнулась лицом в мягкую ткань и вдохнула. Тот же запах одеколона заполнил мой нос. Мои напряженные мышцы начали расслабляться, и я вздохнула.

Я не могла объяснить это. Как Алессио мог принести мне покой? Несмотря на то, что страх был постоянным фактором, он странным образом успокоил мое сердце.

Я поспешила из его комнаты в свою.

С моим пристальным взглядом, все еще сосредоточенным на том, что я держала, я бездумно подошла к своей кровати и скользнула под мягкое одеяло.

Я поднесла пиджак к подушке рядом с лицом, крепко прижимая его, как будто боялась, что кто-то отнимет его у меня.

Мои глаза начали закрываться. Усталый зевок ускользнул от меня, и я расслабилась под одеялом.

Последнее, что я увидела перед сном, был пиджак Алессио. Когда сон занял мое тело и разум, я молилась о том, чтобы болезненные воспоминания не вернулись.

Солнце заглянуло в окно моей спальни, освещая комнату как огненный ореол. Я подняла голову с подушки, мои черные волосы падали на спину, словно водопад.

Было уже утро.

Альберто не посещал мои сны. Я снова закрыла глаза, лучи солнца, согревали мое тело. Я также чувствовала тепло внутри. Полноту. Освобождение. Может быть, немного удовлетворенности.

Воспоминания о прошлой ночи проникли в мои сонные мысли, и я не могла удержаться от улыбки.

Алессио позволил мне играть на пианино. Мое сердце оживилось при этой мысли, и моя улыбка расширилась. Алессио позволил, несмотря на то, что он был холодным и тяжелым. Иногда грубым и подлым. Он мог быть милым.

Я обернулась и увидела его черный пиджак, лежащий рядом с моим лицом на моей мягкой подушке. Подвинувшись ближе, я положила на него голову.

Из-за этого у меня был хороший сон, сон без моих прошлых воспоминаний, преследующих меня.

Может быть, это был мой ключ к прекращению моих кошмаров. Я посмотрела на этот пиджак, мое сердце билось в груди.

Кинув последний взгляд, я села на кровати, сложила пиджак и осторожно положила его под подушку.

«Ты мой секрет», - прошептала я, вставая с кровати.

Я быстро проделала утреннюю рутину. Приняв горячий душ, я скрутила волосы в пучок и скользнула в черное платье. Завязав вокруг талии белый фартук, я посмотрела на свое отражение.

Я выглядела как-то иначе. Мои щеки были розовыми и полными. Под моими глазами не было никаких черных кругов, и мои зеленые глаза ярко сияли. Легкая улыбка играла на моих губах.

Это было странно. Мой отец умер прошлой ночью, но я чувствовала себя довольной.

Положив обе руки на стойку, я выдохнула. Кто знал? Живя в доме врага, я нашла друзей и фигуру матери. Я была счастлива здесь.

На пути к лестнице я миновала комнату с пианино. Мои шаги замерли перед ней, и я уставилась на закрытую дверь.

Алессио все еще был там?

С любопытством я подошла к двери и медленно повернула ручку. Дверь открылась, и я напряглась.

Я заглянула внутрь и в шоке вдохнула. Алессио все еще сидел на том же месте, окровавленный и в той же грязной одежде. Аптечка первой помощи лежала на кофейном столике, нетронутая.