ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Прошло два дня, а я все еще чувствовала недомогание. Неужели похмелье могло длится так долго? Я практически не выходила из своей комнаты. Джастин и Джейд собирались окончательно уезжать из летнего домика в город, и мне было слышно, как они неспешно пакуют вещи. Еще страшно злясь на его предложение о расписании, я не испытывала никакого желания ни видеть его, ни даже прощаться.

Он тоже не потрудился прийти проведать меня. Когда ко мне заглянула Джейд, я поблагодарила ее, но попросила больше не приходить, чтобы она не заразилась перед возвращением на Бродвей. Я предпочла бы вообще их не видеть, но в какой-то момент поняла, что выйти из комнаты все же придется — ради визита к врачу.

В тот день мне повезло — они куда-то ушли, и я успела помыться и улизнуть.

Когда я приехала в клинику, мне пришлось ждать приема около получаса. Рисковать и обращаться в отделение неотложки Ньюпорта я не хотела — только встречи с доктором Дангером мне сейчас не хватало, — поэтому я нашла эту маленькую клинику.

Наконец меня окликнула медсестра.

— Амелия?

Я пошла за ней по извилистым коридорам в холодную маленькую смотровую, где мне пришлось ждать еще двадцать минут. Когда наконец появилась врач, я перечислила ей все симптомы. Тошнота, рвота, усталость. Сказала, что недомогание то появлялось, то исчезало на протяжении всего лета, и что два дня назад я напилась, но отравление алкоголем уже исключили. На всякий случай я упомянула и болезнь Джастина.

Узнав, что я не была у врача больше двух лет, врач настояла на том, чтобы я сдала основные анализы. Она отправила меня в лабораторию, где у меня взяли кровь. Еще я пописала в пластиковый стаканчик. Все становилось уж слишком сложным.

Результаты анализа крови должны были быть готовы через несколько дней. Я уже собралась уходить, но врач перехватила меня в приемной.

— Мисс Пэйн?

— Да?

— Вы не могли бы зайти ко мне в кабинет?

Мое сердце учащенно забилось. Что-то шло не по сценарию. Мне сказали, что мне позвонят. Зачем ей вдруг понадобилось поговорить со мной?

— Как вы знаете, анализ крови занимает какое-то время, но анализ мочи проводится гораздо быстрее. Вы сказали, что в последнее время у вас не было половых контактов, однако оказалось, что вы беременны.

— Это невозможно.

— Боюсь, что это правда.

— У меня были месячные.

— Это могло быть прерывистое кровотечение или мазки, но не менструация. Вы упомянули, что в последнее время часто употребляли алкоголь. Возможно ли, что у вас были сексуальные контакты, о которых вы не знаете?

— Абсолютно точно нет.

Покопавшись в памяти, я вспомнила последний раз, когда занималась сексом. Это было с Адамом несколько месяцев назад — в день, когда мы расстались. Мы всегда пользовались презервативами, поэтому такое казалось невозможным.

— Вы уверены?

— Этот тест достаточно точен, поэтому да.

— Можете сделать еще один?

— Вот, что я вам скажу. В этом же здании есть клиника акушерства и гинекологии. Если у них есть окно, то вам сделают быструю сонографию. Я не гарантирую, что вас примут, но позвоню и узнаю. Подождете в приемной?

Я прождала, казалось, целую вечность. Я не сомневалась, что это какая-то ошибка, что УЗИ будет пустой тратой времени.

В приемную выглянула врач.

— Мисс Пэйн? Хорошие новости. Вас смогут принять. Спуститесь на лифте на второй этаж, найдите отделение акушерства и гинекологии и спросите там Дорис. Она техник УЗИ. Наша регистратура уже оформила все ваши данные по страховке.

— Спасибо.

Внизу меня уже ждала улыбчивая девушка моего возраста, одетая в форму с Микки-Маусами по всей рубашке.

— Амелия?

— Да.

— Здравствуйте. Проходите сюда.

Дорис отвела меня в затененную комнату. Здесь было намного теплее, чем в лаборатории наверху, где у меня брали кровь, и играла тихая музыка.

— Прежде всего, мои поздравления. — У нее был легкий испанский акцент.

— О, я не беременна. У меня вирус. А это обследование только ради того, чтобы подтвердить, что они допустили ошибку с анализом мочи.

Она чуть нахмурилась.

— Эти тесты очень точны.

— Обычно да, но не сейчас, — сказала я твердо.

Не обращая внимания на мой комментарий, она указала на мою футболку.

— Вы не могли бы ее приподнять? Я нанесу вам на живот теплый гель.

Тюбик противно пискнул, когда Дорис сжала его, выдавливая на меня гель. Затем она коснулась датчиком моего живота. На экране появилось нечеткое белое изображение, и через несколько секунд я увидела это. Не сгусток, а существо с большой головой и руками. Оно шевелилось и выглядело гигантским.

— Амелия, познакомьтесь… ваш вирус. Как видите, у него есть сердце, которое бьется вот здесь, и все части тела тоже находятся на своих местах. Вы точно беременны.

Мне показалось, что комната завращалась.

— Как это может быть?

— Уверена, вы поймете, если хорошенько подумаете. Сейчас вы примерно на двенадцатой неделе, а значит половой акт был у вас в конце марта.

Три месяца назад. Примерно тогда я была в последний раз с Адамом. С Адамом, который мне изменял. С Адамом, который жил в Бостоне с Эшлин. С Адамом, которого я ненавидела.

Я беременна от Адама.

Дорис продолжила:

— К сожалению, о поле ребенка говорить пока рано, но вы можете прийти к нам на восемнадцатой неделе, и тогда мы сможем определить его. Еще вам стоит записаться к врачу.

— Я, наверное, схожу к врачу в Провиденсе, где живу большую часть года, но спасибо.

Под моим ошеломленным, растерянным взглядом она распечатала три фотографии моего ребенка и отдала их мне. Я посмотрела на снимок этого инопланетного существа, затем опустила глаза на живот, который по моему мнению нисколько не изменился. Я просто выглядела немного опухшей, но списывала это на стресс и алкоголь.

О господи! Алкоголь!

Я пила текилу и ту кофейную дрянь. Могло ли оно повлиять на ребенка?

В оцепенении я вышла из клиники и села в машину, где просидела в тишине несколько минут, пока не собралась с силами ехать домой. Мир вокруг выглядел по-другому. Серее. Страшнее. Будущее казалось совершенно неопределенным. Впервые за несколько месяцев что-то еще, кроме Джастина, поглотило все мои мысли.

***

Я вернулась домой. Пока Джастин и Джейд готовили на кухне обед, я лежала в кровати и, не веря в происходящее, держалась за живот. Мне удалось подняться к себе до того, они вернулись с продуктами с рынка, так что я еще с ними не говорила. Смех Джейд, доносившийся снизу, с учетом всех обстоятельств сводил меня с ума.

Я до сих пор была в шоке. Происходящее казалось кошмарным сном. В эту беременность было невозможно поверить.

Как я буду растить ребенка? Я еле-еле могла заботиться о себе. Моей зарплаты не хватит, чтобы оплачивать детский сад. Так много тревожных вопросов… Звук захлопнувшейся двери нарушил лихорадочный поток моих мыслей. И как только я подумала, что они наконец-то уехали, я услышала в коридоре шаги.

В дверь постучали.

— Да?

— Это я.

Неожиданный звук его низкого голоса заставил меня вздрогнуть.

— Что тебе нужно?

— Можно войти?

Я встала и открыла дверь.

— Что?

Вид у него был усталым, словно его загоняли.

— Выглядишь каким-то измотанным. Перетрудился в постели? — съязвила я.

Проигнорировав мой вопрос, он сказал:

— Джейд делает гуакамоле. У нас закончились лаймы, так что она пошла в магазин. Это единственная возможность поговорить с тобой наедине. У нас мало времени.

— Что тебе надо сказать?

— Почему ты не выходишь из комнаты?

— Разве не этого ты хотел? Чтобы я исчезла.

Он медленно покачал головой. И прошептал с сожалением:

— Нет.

— Нет?

— Нет. Идея с расписанием была идиотской. Мне жаль, что я вообще ее предложил.

— Ну так знаешь, что?

— Что?

— Теперь тебе будет очень легко устоять передо мной. Дилемма исчезла. Ведь когда я скажу, что узнала сегодня, соблазн перестанет тебя посещать. Ты даже дотрагиваться до меня не захочешь… Твой самый страшный кошмар стал моей реальностью, Джастин.

Он заморгал, пытаясь расшифровать мои слова.

— О чем, мать твою, ты говоришь?

Я разразилась слезами и, сев, закрыла руками лицо. Видимо, из-за беременности у меня произошел всплеск гормонов. Джастин, еще не видевший, чтобы я так бурно плакала, тоже сел и обнял меня. Это заставило меня зарыдать еще громче.

— Амелия… поговори со мной. Пожалуйста.

— Я ходила к врачу. Это должен был быть обычный осмотр. Меня тошнило… как тебя, когда ты болел…

— Тебя там обидели?

Вытерев нос рукавом, я всхлипнула.

— Нет. Ничего такого.

— Тогда что случилось?

— У меня взяли анализы. Одним из них был тест на беременность.

Переполненная стыдом, я отодвинулась, чтобы взглянуть в его лицо.

— Ты… беременна?

Мой голос был еле слышен.

— Да.

— Как такое может быть?

— Я на четвертом месяце. Он от Адама.

— Этот мудак не пользовался презервативами?

— В том-то и суть. Мы предохранялись. Я не знаю, как это произошло. Видимо, презервативы не на сто процентов надежны.

— Прерывать уже поздно?

— Ты что, не слышал? Я на четвертом месяце. Да, уже слишком поздно! А если и не было бы, я все равно не смогла бы пойти на аборт.

Джастин поднялся с кровати и заходил по комнате.

— Ладно… ладно, прости. Просто рассуждал вслух, чтобы убедиться, что ты осознаешь все свои варианты.

— Мне так страшно.

Снизу долетел голос Джейд:

— Джастин? Я вернулась!

Он остановился.

— Черт.

— Пожалуйста, не рассказывай Джейд, — взмолилась я. — Я пока не хочу, чтобы кто-нибудь знал.

— Хорошо. Конечно.

— Тебе лучше уйти.

Он не сдвинулся с места.

— Амелия…

— Иди! Просто иди. Я не хочу, чтобы она видела, как я плачу.

Шокированный и растерянный, Джастин тихо выскользнул в коридор.

Весь оставшийся вечер я провела в интернете в поисках информации о том, чего ожидать в следующие полгода. Надо было решить, говорить ли Адаму. Возможно, он не захочет этого ребенка, но он должен знать.

***

Джастин и Джейд укладывали вещи в машину. Я уже попрощалась за завтраком с Джейд, но у меня не было возможности поговорить с Джастином. До их отъезда оставались считанные минуты. Я не могла поверить, что этот день наконец-то настал. И чувствовала одновременно ужас и облегчение. Видеть его — зная, что у нас точно нет будущего — становилось бы с каждым днем тяжелей. Джастин не хотел заводить детей, не говоря уже о том, чтобы растить чужого ребенка. Эта беременность стала последним гвоздем в гробу наших отношений. Я надеялась, мне удастся по расписанию взять дом на следующее лето себе. Еще лучше было бы продать ему свою половину. Мысль об этом разбивала мне сердце, но я не знала, в какой финансовой ситуации окажусь после родов.