Все эти мысли пролетели в голове Морта за секунду, рука его метнулась к поясу, но нож остался в комнате, а бежать туда было поздно. Люди с мушкетами перелезали через забор, а некоторые выходили прямо из дома, видимо, вошли через чёрный ход.

Руки безвольно опустились, их слишком много, а все стволы смотрят на него. Если с ножом у него был какой-то шанс, то теперь всё кончено.

Тем временем, растолкав своих бойцов, уже успевших окружить охотника плотным кольцом, перед ним предстал не кто иной, как сам Янош Гёре, владелец замка, барон, сказочно богатый человек и адепт сатанинского культа. Он был одет в старомодный армейский мундир, расшитый золотом сверх всякой меры, на голове у него была широкая шляпа с перьями, а на поясе висела кавалерийская сабля. Выражение лица барона было торжествующим.

- Вот ты и попался. – спокойно сказал он, глядя в глаза охотнику, впрочем, увидев там нечто, что его напугало, он отвёл взгляд, но говорить продолжил, - или ты думал, что можно безнаказанно шпионить за высокопоставленными господами. Отвечай.

- Я посланец Святого Престола, - Морт не оставлял надежд выкрутиться, пусть это, хотя бы, услышат солдаты, - вот документ, подписанный кардиналом, преступления перед церковью и верой…

Договорить он не успел, барон сделал кому-то знак и сильнейший удар по затылку, наверняка, нанесённый прикладом, заставил его упасть лицом вниз. Прежде, чем он окончательно провалился в беспамятство, смог увидеть, как рядом падают клочья разорванного документа. Потом сознание его покинуло.

Когда он пришёл в себя, было темно, он находился в сыром помещении, где пол был усыпан соломой, а на окне были видны решётки. Он, собственно, и не приходил в себя, его облили ведром холодной воды, отчего пришлось открыть глаза и осмотреться. Перед ним стояли трое: барон Гёре, ещё один аристократ, имя его он не помнил, но знал, что тот исполняет должность коронного судьи, третьим был человек, похожий на армейского офицера, Морт его раньше не видел, да и мундира тот не носил, но выправка была армейская, а за поясом торчали два пистолета.

Охотник попытался пошевелить руками, но с удивлением обнаружил на них тяжёлые кандалы, что надевают на каторжников, назначенных гребцами на галеры. Железные цепи сковывали его по рукам и ногам, да вдобавок соединялись между собой, не давая возможности поднять руки. Если ему захочется почесать нос, делать это ему придётся только согнувшись.

- Мы стали слишком беспечны, - проговорил Гёре, ни к кому не обращаясь, - теперь приходится за это платить, наше счастье, что успели перехватить послание.

- Что собираетесь с ним делать? – заинтересованно спросил «офицер», - может, закопать по-тихому?

- Нет, - остановил его судья, - у меня есть решение поинтереснее, вы ведь помните, что следовало найти убийц той девушки, кто-то надругался и зверски убил невинное дитя. Королевские сыщики здесь оказались бессильны, но мы всё же смогли его найти. Завтра я оглашу приговор, а повесим его к вечеру.

- Отличная идея, - барон широко улыбнулся, - а если начнут задавать вопросы из столицы?

- Я напишу протокол расследования, подколю к нему доказательства и показания свидетелей, даже если их это не удовлетворит, что вряд ли, дело будет сделано. Точнее, два дела, мы избавимся от него, а попутно закроем дело об убийстве.

Морт попытался встать, но ноги слушались плохо, да ещё и голова немилосердно болела после удара. Барон склонился над ним и широко улыбнулся:

- Слышишь, любитель чужих секретов, тебе придётся ответить за преступление. Виселица для тебя уже готова. Если хочешь, - барон улыбнулся ещё шире, - отец Стефан исповедает тебя и отпустит грехи перед смертью.

Морт хотел плюнуть в его ухмыляющуюся рожу, но во рту было совершенно сухо, отвечать что-либо он тоже не захотел, просто облил противника презрительным взглядом и снова закрыл глаза. Пусть думают, что он смирился со своей судьбой.

Они ушли, а охотник, внезапно ставший дичью, начал обдумывать своё положение. Проклинать себя он не стал, бывает, не первый раз он попадает в такую ситуацию. И даже в более опасных он побывал за свою недолгую жизнь, ещё до того, как стал тем, кем стал. Нужно думать, что делать дальше. Итак, он пока жив, хотя и сильно ослаб после удара, склонив голову, он осторожно ощупал рукой затылок. Кровь, довольно много, стекала ручьями до самой шеи. Рубашка пропитана насквозь. Но теперь уже запеклась. Идти он может, а вот бежать и драться уже вряд ли. До завтрашнего вечера ему немного полегчает, но всё же он останется слабым. Это плохо. Второе, что тоже плохо, - его кандалы. Если бы они закрывались замком, можно было бы попытаться взломать его щепкой или булавкой, что была спрятана в воротнике, но местные стражники были не так глупы. Кандалы были заклёпаны стальным стержнем, расплющенным, с одной стороны. Снять такие будет нелегко, а расковывать его не будут до самой виселицы, возможно, даже похоронят так, как есть, в кандалах. Третье, рассчитывать на безалаберность охраны не стоит, они восприняли его всерьёз, для его поимки привлекли не меньше четырёх десятков людей с мушкетами, когда поведут на казнь, их будет не меньше, так что ему остаётся только погибнуть в неравной схватке, утащив за собой ни в чём не виноватого охранника или палача.

Новости были неутешительны, по всему выходило, что из этой передряги ему живым не выбраться, самым обидным было то, что в Инквизиции даже не узнают, куда он делся, разве что, потом, поговорив со свидетелями.

Он прижался спиной к холодной каменной стене и попытался уйти в себя. Там, в себе, было неуютно. То, что там жило, было отнюдь не радо соседству, но Морта это не смущало, кто-то укрощает львов и тигров, кто-то палит из неисправных пушек, способных в любой момент разорваться, кто-то отправляется в океанское плавание на утлом судёнышке, а он, охотник Петер Морт, носит внутри Дьявола. Более того, отчего-то именно этот Дьявол зачастую помогает ему в богоугодном деле, хотя его об этом никто и не просит.

Морт поневоле сравнил себя, сидевшего в тюрьме и закованного в кандалы, с тем, кто был внутри него, запечатанный в плоть и закованный в оковы человеческой воли. Сравнение получалось не в его пользу, Тьма, сидевшая в нём, рано или поздно, получит свободу, тогда как он, просто покинув этот бренный мир, благополучно окажется в аду, в полном распоряжении того, кого сейчас удерживает сам. Вот только в этот раз он уже не вернётся.

Настроения эти не прошли незамеченными, Дьявол внутри зашевелился, более того, он попытался разговаривать с охотником, чего не делал уже лет десять. Разговаривал он не словами, зачем говорить вслух, если оба собеседника находятся в одной голове, но Морт чётко увидел, как с него спадают кандалы, а Тьма берёт на себя управление телом. Сможет он потом вернуться? Вряд ли.

Но факт оставался фактом, его не повесят, он не позволит сделать это, будет схватка, в которой полягут многие, но с ними погибнет и он сам. А после этого всё уже станет безразлично.

Осознав всё это, он прилёг на пол, постаравшись нагрести под себя хоть немного прелой соломы. Нужно немного поспать, хоть так подкрепить силы и справиться с последствиями ранения. Кормить его здесь явно не собирались.

- Петер, - раздался в темноте едва слышный шёпот.

- Заткнись, Сатана, - отмахнулся он.

- Петер, это я, - тут он сообразил, что голос слышится не внутри его головы, а откуда-то сверху.

Подскочив, он выглянул в крошечное оконце, забранное стальной решёткой, там, в неверном свете луны он разглядел испуганное лицо Марии.

- Откуда ты здесь? – недоумевая спросил охотник.

- Дядю вызвали к судье, ты жил у нас, все об этом знают, вот только говорят, будто бы ты убил Еву, но это неправда, я знаю, когда её убили, тебя в стране не было, ты только через полгода приехал.

- Пусть твой дядя подпишет всё, что от него требуют, иначе и он попадёт под раздачу, а мою судьбу это не изменит.

- Я кое-что принесла тебе, - сказала она тихонько и начала проталкивать сквозь решётку кусочки еды. Ломаная лепёшка, кусок колбасы, кусок сыра, всё было нарезано так, чтобы пролезть через решётки. Последним в камеру втиснулся тощий мех с разбавленным вином. Отлично, по крайней мере, силы он подкрепить сможет.

Он собрался уже попрощаться с доброй девушкой, но та на мгновение исчезла, а потом вернулась и начала что-то проталкивать в оконную решётку. Сердце Морта забилось чаще, это был его нож, он служил ему уже много лет, сталь была великолепной, ковал его знаменитый кузнец, но настоящую силу ножу придавала твёрдая рука охотника.

- Где ты его взяла? – спросил он, удовольствие от сжимания рукоятки ножа было не сравнимо ни с чем.

- Нас поначалу держали в доме отца Стефана, там стражники этот нож в кости разыграли, а потом оставили без присмотра, я успела схватить и вынести.

- Спасибо тебе, добрая девушка, - искренне сказал охотник, - ты спасла меня, почти.

Она улыбнулась, но на глаза её навернулись слёзы.