Глава десятая

В соседней деревне нашёлся хороший цирюльник, поэтому Морту не пришлось заниматься таким хлопотным бритьём. Он сидел на стуле перед зеркалом, а сухонький старичок лет, наверное, ста, старательно намыливал его голову. Когда пена уже покрывала её целиком, он взял бритву и, проведя несколько раз лезвием по кожаному ремню, начал брить. Вместо намыленной щетины проступала голая кожа.

Предоставив старику заниматься бритьём, охотник погрузился в раздумья. Что может послужить доказательством колдовских занятий? Какие-то вещественные улики, например, идол, или колдовская книга, хорошо бы узнать у местного священника, как давно супруги были на исповеди и допускались ли к причастию? Дело ведь не только в том, что колдун и вообще любой, заключивший сделку с дьяволом, физически не может причаститься святыми дарами. Может. Дело тут, скорее, в том, что они искренне верят, что новый владыка их за это накажет, поэтому будут старательно избегать таинств, даже рискуя вызвать подозрение у окружающих.

Голова была уже чистой, старик аккуратно сбривал последние волосы за ушами. Морт продолжал думать. Если всё так, как он подозревает, то как можно это удержать в тайне? Здешние крестьяне точно не догадываются об увлечениях благородных господ, а как обстоит дело с другими господами? Или они все заодно?

Цирюльник протёр его голову чистой тканевой салфеткой и начал намыливать кисточкой лицо. А что их служанка? Ей позволяют наблюдать пороки хозяев, возможно, она и сама в них участвует, а как быть с обрядами? Не знать о них она не может, пусть даже это происходит за закрытыми дверьми, куда допускают только посвящённых. Кто потом наводит порядок? Сатанинский обряд – дело весьма грязное, нужно отмыть пентаграмму с пола, стереть знаки на стенах, стереть следы крови, каковые неизбежно будут после жертвоприношений.

Лезвие бритвы прошло по шее снизу вверх до самого подбородка, почти не встречая сопротивления. Лезвие было острым, а брадобрей своё дело знал отлично. Может, стоит похитить эту служанку и поговорить с ней наедине? А потом она же будет свидетельницей на суде. Впрочем, лучше не стоит, при её пропаже господа немедленно поднимут панику и уничтожат все улики. А что стоит слово служанки против слова барона? В Испании, например, где все без исключения короли всегда были ревностными католиками, а власть их никем и никогда не оспаривалась, этого бы хватило, дом их подвергли бы обыску, а сами супруги и вся их прислуга уже висела бы на дыбе, подробно рассказывая самые скабрезные подробности своих занятий. Но, к сожалению, здесь не Испания, Святой Престол контролирует местных священников и собирает десятину, но с королём Венгрии он предпочитает не ссориться. А самому королю куда важнее поддержка магнатов.

Сбрив последние волоски на усах, цирюльник подал ему полотенце. Стерев остатки пены и сунув старику несколько медяков, охотник встал и вышел на улицу. Он так ничего и не придумал, может быть, ничего и нет? А кто убил девушку? Это ведь не просто человеческая жестокость, он чувствовал, что в деле замешаны тёмные силы. Вывод мог быть только один, следует продолжать наблюдения, нужно заглянуть к другим господам, попытаться разговорить местных, если повезёт, произвести в доме обыск в момент отсутствия хозяев.

Вернувшись на постоялый двор, он некоторое время слонялся без дела. В номере, несмотря на тесноту, он выполнил несколько гимнастических упражнений, которые ему быстро надоели, после чего спустился вниз. Навстречу ему попалась Мария, которая тут же сообщила ему, что едет в соседнее село за свежими овощами, которых здесь отчего-то нет. Подумав немного, Морт предложил составить ей компанию, девушка с радостью согласилась. Всё же, стесняясь своего дяди, она предложила присоединиться чуть позже, когда она немного отъедет от дома. Это было понятно, но Морта весьма удивил тот факт, что девушка сама взяла вожжи и стала ловко управлять лошадьми.

Скоро они ехали вместе по дороге, пролегавшей между полями. Мария плотно прижималась к нему, но сам охотник был не в настроении заводить роман с крестьянкой, может быть, когда-нибудь потом, сейчас его мысли были заняты другим.

- Скажи, Мария, а супруги Гёре не кажутся вам странными? – спросил он.

Мария повернулась и удивлённо посмотрела на него, потом, видимо, собравшись с мыслями, ответила:

- Нет, а что в них странного? Мы ведь все живём на их земле, платим аренду, они нас не обижают, разве что, в прошлом году, когда господа скопом выезжали на охоту, они сильно потоптали урожай Андраша, нашего соседа. Но кроме этого нам не на что жаловаться, они добрые господа и в нашу жизнь почти не вмешиваются. Они вообще редко из своего дома выходят, я даже прислугу их почти не вижу. Всё, что им нужно, привозят прямо к ним в усадьбу.

- Ну, в церковь-то они ходят? – спросил Морт, делая зарубку на память.

Мария снова задумалась.

- Не помню, чтобы хоть раз их там видела, - задумчиво проговорила она, - впрочем, наш священник, отец Стефан, заходит к ним, наверное, он исповедует и причащает их дома.

- А что с их сыном? – Морт продолжал расспросы.

- Их сын молод и красив, – с готовностью ответила девушка, - я помню его, когда он был ребёнком, то часто выходил к нам, почему-то он не гнушался играми с крестьянскими детьми, а родители ему не запрещали, я его хорошо помню. А потом его отправили в столицу, уже года четыре прошло, один раз он приезжал, но я его тогда так и не увидела. Теперь он на службе у короля. Говорят, важный такой стал, в мундире и саблю носит.

- А другие господа приезжают к ним в гости?

- Да, я иногда видела, как несколько экипажей съезжаются к ним в имение, а утром едут назад, наверное, господин Янош устраивает пир для своих друзей, они там же и ночуют, а утром разъезжаются.

Всё это звучало логично, вот только подозрения никуда не делись, нужна была ещё информация, что-то, что знали люди, но не могли сопоставить факты между собой.

- А кто живёт в том доме? – уточнил он, указывая на приземистый особняк.

- Я ведь говорила, Феликс Штерн, тоже дворянин, но очень бедный, у него нет таких земельных владений, со службы он давно ушёл, дети его неизвестно, где, а сам он уже стар и живёт затворником.

- Но в дом Гёре тоже приезжает?

- Да, они хорошие друзья, насколько я знаю.

Тут беседа закончилась, поскольку они приехали, их уже ждал поставщик, который заготовил для них огромные корзины с овощами. Чтобы не стоять без дела, Морт сам выполнил работу грузчика, быстро переставив тяжелый груз в телегу. Развернувшись, они поехали обратно, при этом никто ни за что не платил, видимо, все расходы были оговорены с дядей Марии заранее.

Ехали теперь молча, пара упряжных лошадей старалась изо всех сил, но телега, ставшая теперь чуть ли не вдвое тяжелее, двигалась медленно. Хорошо, что хоть дорога ровная, а то бы пришлось толкать. Мария снова прижалась к нему, Морт не выдержал и крепко обнял её за талию. В отличие от аристократок, она не носила жёсткий корсет, а потому под рукой было мягкое и нежное тело, которое очень живо откликалось на грубоватую ласку охотника. Девушка улыбнулась и томно замурлыкала.

- Твой дядя нас не убьёт?

- Он ведь не узнает, - она игриво потёрлась о его плечо, - да и ты не похож на человека, которого так просто убить.

Она обернулась назад.

- Эти корзины, их обычно вдвоём носят, а ты один все перекидал и даже не запыхался. Кто ты на самом деле? Солдат?

Вот как, неграмотная крестьянская девушка вывела его на чистую воду, даже ей он показался подозрительным своими расспросами и странностями, нужно как-то ей объяснить, придумать что-то правдоподобное.

- Солдат, - уклончиво ответил он, - только не королевской армии.

Раскрывать подробности своей биографии ему не хотелось.

Остаток дня охотник провёл, наблюдая за движением торговых телег. На территорию замка Гёре въехало две телеги, груз остался неизвестен, но они быстро выгрузились и выехали обратно, надо полагать, возница даже не слезал с козел. Чуть позже со двора верхом выехал один из слуг, молодой парень в потёртой ливрее. Никакого груза он с собой не вёз, а направлялся к усадьбе того самого Штерна, о котором говорила Мария. Скрываясь в кустарнике, Морт сумел проследить за ним. Тот подъехал к усадьбе бедного дворянина, спешился у ворот, после чего постучал в калитку. Не дождавшись слуг (которых, видимо, просто не было), он самостоятельно отворил калитку и прошёл во двор. Теперь, наконец, распахнулась входная дверь, и на широкое крыльцо вышел старик в потёртом сюртуке и, по всей видимости, глухой.

Гонец громко прокричал ему на ухо, чтобы тот позвал хозяина, настолько громко, что хозяин услышал и так. Через пару секунд на крыльце появился Феликс Штерн, собственной персоной. Надо сказать, что от своего слуги он отличался, разве что, более новым костюмом, да был лет на пять его моложе. Тон гонца сразу же изменился на более уважительный, он глубоко поклонился хозяину и отдал ему небольшой продолговатый предмет, в котором Морт опознал тубус с посланием. Какая-то депеша от могущественных соседей.

На этом встреча была окончена, хозяин скрылся в двери, а гонец, ещё раз что-то растолковав глухому слуге, покинул усадьбу и, запрыгнув на коня, отправился дальше по дороге. Морт, при всём своём проворстве, не мог соперничать в скорости с всадником, поэтому просто проводил его взглядом. Вопрос: что понадобилось местным магнатам от захудалого соседа? И кому ещё доставили такие послания? Документ мог быть поздравлением с именинами, а мог быть и приглашением на совершение обряда, узнать это можно только одним способом. Морт вздохнул и вынул свёрток с чёрным одеянием.

Проникновение в усадьбу Штерна далось легко, там было почти безлюдно, только глухой старик, исполнявший роль дворецкого, да толстая неопрятная женщина, чей возраст он определить затруднился, готовившая еду и стиравшая бельё. Иных слуг хозяин не держал, что красноречиво говорило о его тощем кошельке. Когда служанка вышла во двор и начала развешивать бельё, охотник перепрыгнул через невысокий забор, роль которого выполняли кое-как постриженные кусты, и скользнул в дверь дома, прошмыгнув под самым носом у дворецкого. Уже почти полностью стемнело, а хозяин дома экономил не только на слугах, но и на освещении, найти что-либо конкретное в условиях полного мрака было бы затруднительно даже Морту, который в темноте видел намного лучше других людей – ещё одна особенность, дарованная ему Тьмой.